– Большинство.

– Ясно.

Я посмотрела ему в глаза и печально улыбнулась. Никогда раньше не позволяла себе жалеть его в тюрьме, но ведь Рону на самом деле пришлось нелегко, а я даже не пришла его навестить в заточении, поддержать, может. Я была слишком обижена и даже позабыла, что Рон был не просто моим мужем, но и другом детства. К горлу подступал ком. Я представила, как он кривился от боли после каждого боя, представила, как лежал в холодном поту мучимый кошмарами.

– Мне жаль, – тихо сказала я.

– Мне тоже. За все.

– Если бы мы тогда поговорили, если бы ты не ушел…

– Но я ушел, верно?

– Верно.

Я заморгала чаще и отошла. Стянула свою рубашку, оставаясь в майке. На плече виднелась метка истинной, такая же, как у Рона, только не содранная. Рон коснулся моего плеча. Мурашки по коже, мне стало одновременно и жарко, и холодно… Что ж он такое творит!

Мы прыгнули в воду и поплыли. Вещи закинули в рюкзак, и Рон плыл, одной рукой держа нашу дорожную сумку над водной гладью, и гребя другой.

– Было бы проще, если бы я помнил, как обращаться, – приговаривал Рон. – Мы бы летели. Готов поспорить, ты тоже с тех пор не летала.

– Десять лет. Я тоже не летала десять лет. Потому что не на ком было!

– Ну у вас там были драконы в клетках, те, кого отловило ваше Управление.

– Рон, перестань, пожалуйста. Я этим не горжусь, но и раскаиваться не собираюсь. Я сделала свой выбор, и ты за него меня уже достаточно наказал, так что впредь не упоминай Управление!

– Ты уволилась, – вспомнил Рон. – Не ожидал.

– Я и сама не ожидала. Но в тот момент не могла поступить иначе.

– Хотел сказать еще тогда, ты молодец, что не убила Кипа.

– Слабость это или здравый смысл, не важно. Я не смогла.

– И это достойно восхищения.

Я начинала уставать. Давно не плавала. Вода несколько раз попадала в рот. Надо меньше говорить! Но у моего муженька таких проблем не возникало.

– Что будешь делать дальше? – спросил Рон. – Вернуться в Средиземноморское Королевство уже не получится, ты потеряла работу и…

– Подумаю об этом позже, когда вытащим Зака.

Дальше мы плыли молча. Плыли долго и выдохлись. Наконец показался берег, и мы запыхавшиеся вывалились на горячий песок. Необычное чувство. Я не могла поверить своим глазам. Дом… Этот песок так часто снился мне во снах, что теперь не мог быть реальным…

Рон обнял землю. Первый раз такое видела! Он лег на белоснежный песок и задрожал, как при лихорадке.

– Рон?

Он поднял на меня глаза полные боли и сожаления. И эти глаза блестели.

– Нам пора, – сказала я. – Уже солнце заходит. Времени все меньше.

– Да, конечно…

– Это нормально, Рон, – я легко коснулась руки Рона. – Я чувствую то же самое. Я понимаю.

– И это еще ужаснее. Нас таких двое. Мы не заслуживаем возвращения! Это место… оно…

– Нас двое, – прошептала я и обняла.

Мокрые и холодные мы жадно прижимались друг к другу, как последние люди, оставшиеся на всем белом свете, как потерянные друзья, которые встретились спустя долгие годы разлуки, как влюбленные, которые уже давно похоронили друг друга, но увиделись вновь… Мы бы просидели так хоть целую вечность, но были дела. Важные дела.

Мы оделись и пошли искать дом. Родные, знакомые улочки встречали нас, как незнакомцев. Незнакомцев даже для самих себя. Внутри все переворачивалось. Я боялась. Ладонь лежала в ладони Рона. Мы не говорили друг другу ни слова, но крепко-крепко держались за руки. И это прибавляло сил.

По пути встречались одинокие прохожие, но никто не узнавал нас, не здоровался, да и мы здороваться не спешили. Мы просто шли и пытались сдержать нарастающее напряжение и дрожь. Но, когда мы оказались на пороге родного дома, все эмоции вырвались наружу. Колени дрожали, к горлу подступил огромный ком, который мешал дышать.

Рон поднял трясущуюся руку. Сжал кулак. Постучал.

В то мгновение мир вывернулся на изнанку. Я не дышала. Хотелось сбежать. Исчезнуть куда-нибудь. Стать невидимой в конце концов… Дверь распахнулась. Открыла невысокая рыжеволосая девушка. Вики.

Мы стояли на пороге и смотрели друг на друга. Вики не изменилась. С такой же кучей рыжих косичек до плеч. Вздернутый носик и пухлые губы. Среднее телосложение и круглое лицо. Очаровательная и самая родная на свете. Моя подруга, моя сестра. Вот только во взгляде Вики я не видела узнавания. Она смотрела на нас, как на незнакомцев, и от этого разрывалось сердце.

– Привет, Вики, – заговорил Рон.

Он очень старался, и со стороны его тон мог бы показаться холодным и отстраненным, но я услышала, как хрипловатый голос Рона дрогнул. Я крепче сжала его ладонь, показывая, что он не один. Мы вместе и у нас одно волнение на двоих.

Вики поморщилась и шмыгнула носом. Нет, она не узнала его. И не узнала его голоса. Что ж, неудивительно, но все равно обидно. Я видела грустную ухмылку, нарисовавшуюся и на лице Рона. Ему тоже больно. Ему тоже обидно. Это наша общая обида и боль.

– Слушайте, если вы двое ищете ночлег, – начала Вики, – то идите туда дальше по улице, там гостиница. Тетушка Зинея всех принимает. Идите к ней. Берет недорого, но там вас и накормят и спать уложат на мягкую перинку. Идите.

Но мы не уходили, продолжали стоять на пороге, в ожидании, что еще пара секунд и Вики узнает нас. Может, все дело в освящении? Не так же сильно мы изменились! Но сестра и не думала нас узнавать, она насупилась и уже было открыла рот, чтобы выдать какую-нибудь колкость, приготовленную для непрошенных гостей.

– Вики, это мы, – выдохнула я.

– Кто вы?

– Мы.

Она поднесла фонарь к нашим лицам. Посмотрела внимательно и долго. Сначала на Рона, потом на меня. Тут ее глаза распахнулись.

– Вы! – выдохнула она.

– Мы, – улыбнулась я неровной подрагивающей улыбкой.

Я вся дрожала. Наверняка, Вики зла. Наверняка, она будет негодовать. Она имеет право кричать и ненавидеть. Но Вики шагнула вперед обняла меня крепко-крепко. И на душе сразу стало спокойно и тепло. Я была дома.

– О драконы, я ж в самом деле вас не признала, – причитала Вики.

Она подливала нам горячего чая, продолжая рассматривать, как диковинных незнакомцев, и не до конца верила в происходящее.

– Что с вами приключилось? – спросила она напрямую. – Рон? Проклятье, ты точно Рон?

– Не похож?

Во взгляде Вики читалось: "Нет, не похож", но она ответила уклончиво:

– Я тебя не чувствую, как дракона.

– А еще нос сломан.

– То есть чувствую тебя, – попыталась Вики, – просто иначе, чем раньше. Наверное, поэтому и не узнала. Нет-нет, вы не так уж и изменились.

– Да брось, – ухмыльнулся Рон. – Мы не слепые и не тупые, мы все понимаем.

Они встретились глазами, и Вики, невесело усмехнувшись, поспешила отвести взгляд. Она поставила чайник на стол и глубоко вдохнула. Сумасшедший мир. Ей тоже неловко, она запуталась и не знает, как себя вести.

– Не обращай внимания на его грубость, – попыталась улыбнуться я и взяла Вики за руку. – Рона немного потрепала жизнь, но это все еще он. Наш Рон.

– Угу, – пробормотала Вики и начала подливать себе чай.

– Вижу, у вас тут все хорошо, – продолжала я, делая тон как можно более непринужденным. – Надеюсь, родители в порядке. Никто не болеет?

– Не болеет, – отозвалась Вики холодно.

– Как гора с плеч.

А Вики лила и лила себе чай, пока жидкость не начала выливаться из чашки. Тут сестра не выдержала. Она поставила чайник на стол и вскочила, гневно смотря то на Рона, то на меня.

– Вас не было десять лет, – сказала Вики строго. – Почему? В чем дело? Почему бы вам обоим не объявится, а? Или дорогу забыли!

Сердце подсочило. Еще никогда в жизни мне не было настолько стыдно! Да и Рону наверняка тоже…

– Вики, прости, – пробормотала я. – Мы виноваты, и ты можешь злиться сколько хочешь. Оправдания нет.