И пристыженный недавно салажонок не выдержал…
До старшины было метров пять, и он, загребая локтями и коленями, как заправский пловец, преодолел эти метры в несколько секунд…
И тут же услышал рядом с собой сдержанное едва слышное дыхание еще одного из «аксакалов» разведроты - сержанта Егорова:
- Ты куда попер, дура? А ну назад!..
Старшина обернулся на этот злой шепот, осмотрел прибывшее пополнение, показал «молодому» кулак и шепнул скупо:
- Отставить!.. За мной!..
Видимо времени у него уже совсем не оставалось…
Разведчики проползли за своим командиром еще несколько метров, и увидели, как старшина дважды махнул рукой, приказывая обойти с разных сторон какой-то куст, росший над дождевой промоиной… …Они ползли, медленно… Огибая это место с трех сторон, когда…
Это было похоже на бросок кобры!..
Старшина, оглянувшись по сторонам и убедившись в том, что его помощники уже находятся именно там, где и должны были бы быть, подтянул под себя правую ногу, а потом… Резко оттолкнувшись от земли, пролетел над травой метра полтора, никак не меньше, приземлился всем телом на затаившегося в этом месте немца, и в этот момент в руке старшины тускло блеснула в лунном свете своим смертоносным стальным жалом бритвенно-острая финка…
Схватка была недолгой… Всего-то секунды три…
- Фи-фиу! - Послышался едва слышный свист.
Старшина подавал очередной сигнал, подзывая своих товарищей.
И сержант, и новобранец почти одновременно нырнули в промоину с разных сторон…
А старшина…
Он уже сидел расслабленно на дне ямы, и преспокойно вытирал о пятнистый комбинезон немца, лежавшего навзничь лицом вниз, лезвие окровавленного ножа…
- Ну, ты даешь, Петруха! - Прошептал сержант. - В три секунды такого лося одним ножом завалил!!!
- Не я… - Был лаконичный и спокойный ответ старшины.
Он преспокойно оттер лезвие ножа от крови, словно ничего особенного только что не случилось, а потом еще несколько раз мощно, по самую гарду, вогнал его в землю…
…Те, кто никогда не пользовался холодным оружием на войне, никогда не поймут, для чего это было сделано…
И пусть вашего покорного слугу простят все рецензоры и цензурщики за этот натурализм, но… Вот именно в этом и скрывается вся глубинная, грязная, и циничная суть любой войны…
Любой металл если он запачкан кровью, ржавеет едва ли не вдвое быстрее, в отличии от того, если бы он просто намок от дождя или росы… Простая, органическая химия… И если кровь с клинка не удалить сразу, пока она свежая, то ровно через 5-6 часов под ней образуются бурые ржавые пятна… Кровь, конечно же, можно смыть, но тогда… Клинок будет «пожирать» уже влага воды… Это, конечно же, не страшно, если у тебя под рукой есть небольшая масленка и кусочек ветоши! Да только вот скажите на милость, кто такие вещи таскает с собой в карманах на боевую операцию?!.
А просто оттереть клинок ножа материей одежды полностью тоже не получится - сворачивается она быстро, и через считанные минуты ты уже оттираешь «смолу»… Да и не очистишь ты никогда полностью нож материей - обязательно, да хоть одна капля останется…
А вот земля… Она это делает с удовольствием и особым прилежанием… Воткнул несколько раз в нее стальное «жало» своего ножа, при условии, конечно, что это не скалы, а под пятисантиметровым слоем земли не находятся камни, и все!.. Твой «союзник», как новенький - блестит, и опять готов к применению…
Земля, землица… Для солдата на войне она практически все! Она и от пули укроет, схоронив тебя в окопе, она и грязью он вражеских глаз разведчика замаскирует, и нож твой очистит так, как ты сам его никогда не очистишь… А уж если так случится, то она и примет тебя в себя, навеки упокоив под своим покрывалом на погосте…
Потому-то и прижимаются к ней в бою солдаты, как к самой родной и любимой женщине. Потому, что знают, что земелька никогда не предасть, а случится, так и сбережет…
Такова жизнь…
Такова суровая, кровавая правда…
…- Как это? - Не понял сержант, и посмотрел на новобранца, у которого от уведенного зрелища глаза едва не вываливались из орбит. - А кто ж тогда? Мы ж с мальцом оба видели!..
- Ни хрена ты не видел, Иван!.. - Ответил старшина как-то устало, и тоже посмотрел на «молодого». - Тебя как звать-то, чучело зеленое?
- Володя, и-ик!..
- Только попробуй мне еще раз икнуть!.. - Зашипел сержант, и протянул флягу. - На! Попей! А после боя отойдешь к березкам, да еще и порыгаешь от души… А сейчас даже и думать не моги!!! Пей!..
- Значит, Владимир?.. - Продолжил старшина так, словно ничего не случилось. - Так вот… И ты тоже ничего не видел!.. Ясно?
Солдатик, только молча, кивнул головой, давясь водой из сержантской фляги…
- Да и я ничего не видел… Если по совести… - Закончил старшина. - До нас его тут приголубили… И кажется я даже знаю кто…
Старшина одним движением перевернул немца на спину, и под лунным светом оказалось мертвенно-бледное лицо, у которого была пуста одна глазница…
- «Золотая»?! - Догадался сержант. - Думаешь, она? Так выстрелов же ни одного небыло, Петро?
В ответ старшина только хмыкнул:
- А ты думаешь, что я зря уже почти полгода учу ее с ножом обращаться?.. Или вы, кони застоявшиеся, думаете про нас с ней как и весь полк? Что когда мы вдвоем уходим от лишних глаз подальше, то…
- Так люди ж говорят, Петя! - Словно оправдываясь, проговорил сержант. - Что, мол, вы там, типа того… Семья у вас…
- Вот дать бы тебе сейчас в рыло, Ваня, за такие твои поганые слова и намеки… Так ведь друг…
- А что я-то?!. Люди говорят!..
- А вот если ты не торговка базарная, которая поганые сплетни и слухи собирает, а настоящий разведчик, который умеет добывать полезные, а главное правдивые разведданные, то ты не брехал бы то, что обозники брешут, а взял бы все сам и проверил!.. - Ответил старшина. - Ты ж с 42-го года в разведке, Иван! Вот сам бы и сходил за нами с «Золотой» в «разведку», чем попусту языком трепать!..
- Ага! За тобой сходишь… - В темноте ночи блеснула белозубая улыбка сержанта. - Даже в своем тылу ходишь и ко всему прислушиваешься-принюхиваешься… И башкой постоянно вертишь во все стороны… За тобой проследишь, как же!..
- Ага! Значит, уже пытались, говнюки вы эдакие! - Сверкнул глазами старшина.
- Был грех… Только далече ходить за вами не рискнули… - Проговорил сержант и улыбнулся. - Ты ж потом, если бы нас засек, все зубы своими кулачищами пересчитал бы! Знаем мы уже тебя, Петро!
- Ладно!.. Потом поговорим о вашей партизанщине!.. - Проговорил старшина, и посмотрел на мертвого немца. - Это она его успокоила… И по всему видать той финкой, что я сам для нее делал…
- И-ик-брл-л! - Раздался приглушенный звук рядом.
Старшина строго взглянул на молоденького солдатика, который продолжал давиться водой и проговорил:
- Ты еще икаешь, малец?.. Так может, посидишь здесь и попугаешь своими звуками местных жаб и кузнечиков, пока мы дело сделаем? Нам такие «барышни» в разведке без надобности!..
- Я с вами пойду! И-ик… - Проговорил солдатик. - И больше не буду…
Старшина только переглянулся с сержантом понимающими взглядами, словно они только сейчас вспомнили начало собственной службы, и проговорил:
- Добре… Тогда слушать меня внимательно!.. «Золотую» вы не найдете - я и сам ее никогда найти не мог… Но!.. Она где-то здесь… Поэтому! Слушать приказ!.. Если даже и заметите случайно ее позицию, всяко бывает, то даже близко не подползать!!! За нами могут наблюдать из этого, бля, фольварка! И у немчуры тоже есть снайперы! Наш ротный из «поиска» притащил погон целого лейтенанта… А посему - если кто даже что и заметил, сделать вид, что ослеп и ползти дальше!.. У нас одна задача, а у нее - другая!.. Мы - штурмуем, она - косит из укрытия офицеров, снайперов, и пулеметчиков!.. Ясно?
