С неба сыпалась мелкая белая крошка. Настя долго стояла на остановке, поджидая автобус, и смотрела, как снег кружится в свете фонарей. Небо, грязно-серое днем, сейчас потемнело — оно и к лучшему. Настя Райнес — Стася, как она сама себя называла, — не любила зиму.

Подошедший автобус был стареньким и холодным, он лязгнул дверьми, как какое-нибудь чудовище — зубами. Настя зашла внутрь, устроилась у покрытого морозными узорами окна, продышала в инее маленькую дырочку и стала смотреть на проплывающие мимо улицы. Москва, украшенная к Новому году, светилась и переливалась.

Для Стаси этот Новый год обещал стать копией предыдущего — вдвоем с мужем в двухкомнатной квартире. Строгание салатов, просмотр новогодней программы по телевизору; потом оказалось, что Ваня выпил слишком много, и Настя уложила его спать, а сама до утра сидела в Интернете — это помогло создать для себя хоть какую-то иллюзию праздника. В международном чате собралось множество людей, по какой-то причине сидящих сейчас за компьютерами, а не веселящихся вместе с друзьями; и они отмечали шествие Нового года по планете. Это было замечательно. Стены квартиры раздвигались, за ними начинал мерцать огнями большой мир. Настя отправилась спать лишь под утро.

Вот и ее остановка. Молодая женщина вышла, едва не поскользнувшись на обледенелом тротуаре. В голове закрутился привычный список дел: надо зайти в магазин, закончился сахар и подсолнечное масло, и неплохо бы купить овощей и мяса для рагу. Магазин располагался на углу. Настя толкнула тяжелую дверь и окунулась во влажное тепло — она и не замечала, как замерзли руки. Снимая перчатки, Стася кивнула знакомой продавщице:

— Привет, Люда.

— Привет. — В магазинчике больше никого не было, продавщица с охотой завела разговор: — Опять поздно с работы?

— Как видишь, — вздохнула Настя. — Дай мне рафинад и «Олейну», пожалуйста.

— Совсем тебя не ценят, — посочувствовала продавщица, выставляя на прилавок требуемое. — Хоть бы зарплату повысили. Дома почти не бываешь. Смотри, муж разлюбит.

Настя с трудом улыбнулась:

— Нет, что ты, это вряд ли.

И действительно, как можно разлюбить человека, которого уже не любишь? Мысль кольнула, как иголка. Неприятная мысль, лишняя. Да и вообще, откуда такие настроения? Пустое. Но продавщице, пусть и хорошо знакомой, Стася сообщать это не стала. Расплатившись, она положила покупки в пакет и вышла на улицу.

Ветер усиливался, гнал поземку. Подняв воротник пальто, Настя быстро пошла к своему подъезду. Какое счастье, что ее дом недалеко от остановки! Блочная башня светилась теплыми огоньками окон. Настя отыскала свое окно на пятом этаже: на кухне горит свет, похоже, Иван опять не дождался жену и пытается приготовить ужин сам. Ну что ж, значит, кроме ужина предстоит еще и разговор, и только потом Настя сможет сесть за компьютер и отрешиться от домашних проблем. На e-mail наверняка пришел ответ от Якова из Израиля — это письмо она прочитает с удовольствием, и надо будет завтра же ответить. С реальными друзьями Настя не общалась уже очень давно.

Очищая почтовый ящик от хлама, Настя думала о Якове и невольно улыбалась. Интернет-знакомый подробно писал о своей жизни в Израиле и приглашал в гости. В Тель-Авиве, не то что в простуженной Москве, сейчас тепло. Там светит ласковое солнце… и террористы захватывают автобусы с детьми. У всякой страны есть свои недостатки, и неверно, что хорошо там, где нас нет.

В прихожей пахло подгоревшим луком. Настя тихонько закрыла дверь, поставила сумку с продуктами на стул и начала стаскивать пальто. На кухне шумела вода и звенела посуда. Привычный звук, когда-то ассоциировавшийся с домашним уютом, теперь не вызывал у Насти ничего, кроме тихой усталости. Она знала до последней запятой все предстоящие разговоры и могла расписать свой вечер почти по минутам. Нет, она не была ясновидящей, просто ритуал повторялся изо дня в день.

На кухне дым стоял коромыслом. Настя поставила сумку на стол, молча прошла к окну и открыла форточку. Иван не обернулся: он был занят тем, что отмывал сковородку. Как муж умудряется спалить еду, когда, по его словам, ни на минуту не отходит от плиты, оставалось для Насти величайшей загадкой. Иван продолжал драить сковородку, ничем не показывая, что заметил вернувшуюся с работы жену. Извечное противостояние: кто сделает первый шаг. Настя знала, что это будет она, так зачем тянуть?

— Ваня, оставь сковородку, я ототру, — сказала она, будто продолжая давно начавшийся разговор.

Иван обернулся и положил губку.

— Явилась, — сказал он неприязненно. — Ну и где же ты была на этот раз?

— Ты же знаешь, я работаю.

— Это упрек? — Он скривился.

Ваня преподавал философию в техническом вузе. Несколько дней в неделю муж ездил в институт и возвращался не в самом радужном расположении духа. Сегодня, видимо, был именно такой день. Преподавать ему не нравилось, научная работа шла ни шатко ни валко: кому сейчас нужны философы? Зарплата на кафедре тоже была весьма философской. Из разряда духовных ценностей.

Другие, Настя знала, в такой ситуации выкручивались как могли. Подрабатывали в нескольких местах сразу, крутились, как белки, выбивая деньги на содержание себя и своей семьи. Ваня был не из таких; он считал, что мужчина должен закрепиться на одном месте и строить карьеру. Если четыре года назад карьера казалась вполне вероятной, то теперь Настя уже понимала, что амбициозные устремления мужа сводятся к желчному обсуждению сотрудников кафедры на кухне, за ужином. Некоторое время назад Иван начал писать докторскую диссертацию, но работа шла туго, большей частью потому, что телевизор существенно узурпировал внимание автора.

— Нет, не упрек. — Стася решила не усугублять ситуацию. — Ты же тоже сегодня работал.

Слово «сегодня» как-то само собой прозвучало явно обвиняюще, что не ускользнуло от внимания мужа. Иван отложил сковородку и демонстративно покинул кухню. «Теперь можно перекусить», — подумала Настя и покачала головой. Ее с детства называли неисправимой оптимисткой, вот и теперь она нашла положительный момент в размолвке с мужем. Настя щелкнула кнопкой электрического чайника и принялась сооружать многослойные бутерброды — у сухомятки есть одно несомненное преимущество: можно есть и заниматься делом.

Из гостиной доносились вопли и выстрелы: Иван засел за очередную смертоубийственную компьютерную стрелялку. Именно для подобных случаев предусмотрительная Стася приобрела подержанный, но вполне работоспособный ноутбук: борьба за компьютер сошла на нет, что сделало семейную жизнь если не приятной, то спокойной. Сложив бутерброды горкой, она принесла ноутбук и бумаги: помимо основной работы заместителем главного бухгалтера в крупном казино «Сапфир», Настя вела несложную бухгалтерию нескольких мелких фирмочек. Это приходилось делать вечером.

Работу свою Настя любила, опыт, несмотря на сравнительно юный возраст, тоже имелся: работать она начала, еще учась на первом курсе Академии управления. В казино ее ценили и регулярно повышали зарплату. Только вот работать приходилось все больше и больше, а ближе к сдаче баланса рабочий день становился ненормированным.

Настя открыла ноутбук, пошуршала бумагами, но поняла, что работать не сможет: слишком бесконечным был этот день и слишком не вовремя Ваня проявил характер. Она аккуратно отодвинула стопку документов, пошарила под столом, нащупала шнур модема, подключила его к компьютеру и запустила почтовую программу.