По гулкой лестнице Настя спустилась к черному ходу казино. Еще год назад бухгалтерия выходила через дверь, которая вела и за кулисы тоже, дамы сталкивались в коридоре с разными знаменитостями и звездами. Потом одна из звезд ни с того ни с сего набросилась на бухгалтера с кулаками, и теперь Настя и ее коллеги выходили из «Сапфира» через кухню. Кузьмич справедливо полагал, что звезды приходят и уходят, а финансовые работники — вещь ценная.

Дверь черного хода Стася всегда обзывала дискриминационной: может, здоровый повар или грузчик и легко откроет сие монументальное сооружение, но слабый пол штурмовал преграду с разбегу, наваливаясь на дверь всем телом, — только так можно было открыть дверь, чтобы выбраться на улицу. Чтобы попасть в казино, надо было сыграть в занимательную игру «Вытяни репку». Впрочем, все привыкли, тем более что тяжелая дверь никогда не открывалась от сквозняка. Настя разбежалась и толкнула дверь, но немного не рассчитала и едва не улетела в сугроб, заскользила по дорожке, нелепо размахивая руками. От падения ее спасли мужские руки.

— Спасибо, — горячо поблагодарила Настя и взглянула на своего спасителя. Кравцов. — Что вы здесь делаете?

— Всегда пожалуйста, — поклонился мужчина, все еще поддерживая ее под локоток. — Собираюсь ехать домой.

— О! Анатолий Кузьмич вас так долго продержал?

— Да, очень въедливый человек, — посетовал Кравцов. — Но дело того стоит.

— Надо думать, — немного холодно ответила Настя. Разговаривать о делах совсем не хотелось, тем более дань вежливости была отдана — и домой очень хотелось. — Спасибо вам еще раз, — сказала Стася, аккуратно освобождая локоть. — Мне пора домой.

— Хотите подвезу? — оживился мужчина. — Тоскливо одному колесить по темному городу.

— А если нам не по пути?

— А если по пути? Вам куда?

Настя помедлила с ответом. Ничего странного в желании подвезти нет — человек хочет понравиться любому представителю фирмы-заказчика, особенно если этот представитель присутствовал на совещании. Предполагать, что поездка с господином Кравцовым может стать опасной, глупо. Почему бы тогда не воспользоваться возможностью — и доехать до дома с комфортом?

— На «Речной вокзал», — решилась она наконец.

— Отлично, мне на «Войковскую», совсем по пути.

— Только вот мне надо дальше, чем вам.

— Ничего страшного, оказать услугу прекрасной даме — это святое.

— Что ж, если вам нетрудно, то я согласна.

Кравцов снова завладел локотком Насти и аккуратно и бережно сопроводил даму до авто, оказавшегося новеньким «ниссаном премьера». Удивительно, но до самого «Динамо» удалось доехать без пробок, но там Ленинградка встала. В машине было тепло, играла приятная музыка, собеседник тоже не давал скучать: говорили на общие темы, стараясь не касаться деловых вопросов.

— Анастасия, наше агентство скоро проводит презентацию нового ресторана. Не хотели бы вы посетить мероприятие, так сказать, с деловой точки зрения?

— В смысле? — удивилась Настя внезапной смене темы.

— Понимаете, ваш шеф колеблется, стоит ли иметь с нами дело…

«Потому что у вас что-то с финансами, а не потому, что вы плохие профессионалы».

— И? — подтолкнула она Кравцова.

— И я думаю, что никакие меры не будут лишними для упрочения нашего положения и улучшения нашего имиджа в ваших глазах.

— В моих лично? Или…

— И или, и лично, — Кравцов улыбнулся. — Мне хотелось бы лично.

— О! — смутилась Настя. — Я замужем.

— Тогда профессионально — и немного лично, насколько «замуж» позволяет.

— Вы весьма настойчивы и сильно рискуете. Почему вы думаете, что мое профессиональное мнение имеет значение?

— Ну, вас ведь не просто так пригласили на совещание.

Настя поморщилась. Ну зачем же так откровенно. Хотя такая смесь откровенности, личной заинтересованности и профессионализма выглядела весьма притягательно. Мастер, ничего не скажешь.

— Не просто. Ничего простого.

— Ну так вы согласны? Мероприятие будет где-то через пару недель.

— Я подумаю, — уклонилась Настя от прямого ответа. — Я подумаю.

Пробка кончилась, машины побежали быстрей. Ленинградка светилась тысячами огней: новогоднюю иллюминацию еще не сняли, вокруг фонарей кружился легкий снежок. Красота.

Настя попросила высадить ее около магазина на углу: ужин надо готовить, несмотря ни на что. Продавщица Люда едва не вывалилась из-за прилавка, пытаясь разглядеть, кто это привез Настю на дорогущей иномарке.

— Людочка, вывалишься и убьешься, — отметила Стася, входя в магазин.

— Bay! Это что у тебя за кавалеры появились?

— Это не кавалер, это наш партнер, — сухо ответила Настя.

— Ну, пусть партнер. Откуда?

— От верблюда, — излишне резко отрезала Настя. — Прости.

— Ой, да ладно, не смущайся, — покладисто ответила Люда. — За чем пожаловала?

Настя огласила список желаемых покупок, расплатилась, подхватила пакеты и вышла из магазина. Серебристый «ниссан» так и стоял в паре метров, немного отъехав от магазина. Кравцов топтался у машины. Несладко, наверное, в дорогущих, но совсем не зимних туфлях стоять на снегу.

— Я не мог позволить даме нести тяжелые пакеты, — прокомментировал он свое поведение, принимая у Насти покупки. — Как истинный джентльмен, я должен обязательно проводить вас до лифта.

— А почему не до квартиры? — не удержалась и съехидничала Настя.

— Потому что истинный джентльмен. Вы же замужем.

Настя вздохнула и села в машину. Впервые в жизни за ней ухаживал мужчина, который проявлял одновременно и меркантильный, и явно романтический интерес. Это льстит: и как женщине, и как профессионалу. Почему же ей так не по себе?

Вениамин припарковал свой синий «фольксваген» на площадке перед домом и, порывшись в бардачке, извлек ключи. Пора уже завязывать с собственной безалаберностью и не бросать вещи куда ни попадя. В прошлый раз ключи завалились за сиденье, Веня их не нашел, пришлось звонить в дверь — и разбудил Алекса. Тот и так мало спит, незачем его беспокоить без нужды.

Отряхнув на крыльце снег с ботинок, Вениамин повозился с замком — вечно путал разные ключи, открыл дверь, прислушался. Тишина. У Ильи тихий час, Маргарита Викторовна, наверное, сидит с ним, хотя с кухни тянуло вкусными ароматами: мама Алексея прекрасно готовила, поэтому в дом не брали экономку или повара. Маргарита Викторовна все делала сама. Это было смыслом ее жизни — семья. А семья не представляла, как обходиться без нее.

Веня снял куртку и ботинки, стараясь производить как можно меньше шума, заглянул на кухню. На плите ничего не булькает, зато на столе стоит накрытое полотенцем блюдо свежих пирожков — как раз кстати. Со всеми этими переговорами Вениамин совершенно забыл позавтракать, а сейчас дело шло к ужину. За окнами смеркалось.

Он проинспектировал холодильник, налил себе холодного молока. Сказывалась давняя детская любовь к свежим пирожкам и молоку, просто как у бабушки в деревне! Впрочем, в деревне он никогда не был. Но реклама впивалась в подкорку, несмотря на то что он сам эту рекламу сочинял. Сосредоточенно жуя, Веня положил перед собой папку с документами, начал перебирать бумаги.

Минут через десять послышался скрип, кто-то спускался по деревянной лестнице. Маргарита Викторовна, определил Веня. Илья обычно быстро скачет по ступенькам, а Алексей сейчас ходит медленнее и тяжелее. И действительно, на кухне появилась пожилая женщина в уютном клетчатом переднике — добрая бабушка с картинки, да и только. Правда, Маргарита Викторовна еще не слишком была похожа на бабушку: морщин не так и много, а волосы поседели не из-за преклонного возраста. В молодости мама Алексея была очень эффектной женщиной, на нее и сейчас, бывало, оборачивались на улицах, но она не замечала этих взглядов: они ей были ни к чему, ее жизнь не принадлежала взглядам этого мира, только сыну и внуку. Ну и ему, Веньке, лучшему другу Алексея с раннего детства.