— Это очень, очень плохо, — сжал кулаки лорд Консьер. — С народами, имеющими твердые моральные принципы, трудно иметь дело. Потому наши предки и пытались развратить население Земли, подсадив его на сексуальные извращения. Жаль, что ничего не вышло, пришлось возвращаться к прежней парадигме и снова идти на поклон к Церкви, чтоб ей провалиться. Что ж, в отношениях с этими чужаками придется соблюдать осторожность и держать слово, даже если это нам невыгодно.
— Простите, Эндрю, но не будет никаких отношений, — скривился граф Кансберри. — Это заявили агентам в лицо. Думаю, русские рассказали им о нас такое, что мы в их глазах — исчадия ада. До русских с их убогим моральным кодексом не доходит, что мы всего лишь служим своей стране и делам ради ее преуспевания все, даже идем на преступления в глазах всего остального мира! Вот они и убедили чужаков в том, что мы звери и чудовища в человечьем обличье. В итоге теперь к нам относятся с брезгливостью…
— И переломить этот отношение невозможно? — пожевал губами премьер-министр.
— Думаю, невозможно, — снова тяжело вздохнул глава МИ-6. — По крайней мере, в ближайшие годы. К сожалению, русские с японцами взяли и допросили наших людей, организовавших переворот. Не знаю уж как им развязали языки, пытками или сывороткой правды, но развязали. Теперь все доказательства у них в руках и вскоре будут опубликованы. Сорвать публикацию мы не сможем. Попытаемся объявить ее недостоверной, но…
— Вот именно, «но»… — потер подбородок лорд Консьер. — Те, кому нужно, все поймут и примут меры. Наши потери будут грандиозны. А самое страшное — мы потеряем лицо в глазах союзников.
— Потеряем, — согласился граф Кансберри. — И даже более того.
— Я…
Его прервал особый звонок коммуникатора, который пришли какие-то срочные новости. Таким звуком обозначались только новости, от которых зависело очень и очень многое. Глава МИ-6 тут же открыл полученное и быстро прочел на голографическом экранчике, одновременно белея.
— Что случилось? — премьер-министр сразу понял, что запахло неприятностями, и немалыми.
— Россия с Японией прервали с нами дипломатические отношения и отозвали послов, заявив, что с бандой разбойников ничего общего иметь не желают, — с потерянным видом ответил граф Кансберри, — после чего опубликовали все данные по переворотам, снабдив их убойными документами, опровергнуть которые невозможно. Мало того, они выслали за пределы своих границ всех граждан Соединенного королевства, конфисковав их имущество. Все принадлежавшим нашим бизнесменам фирмы закрыты, производства национализированы. Ракетные и прочие войска двух стран приведены в полную боевую готовность, флоты выдвинулись к Земле…
— Это катастрофа! — изменился в лице лорд Консьер. — Мы не выдержим войны на два фронта! Что говорят союзники? Те же Германия и Франция?
— Молчат, словно воды в рот набрали, но нашим послам сообщили, что на помощь мы можем не надеяться. Мол, не надо было попадаться, если гадите. А попались — отвечайте. Причем самостоятельно.
— Проклятье! — грохнул кулаком по столу премьер-министр.
— Это не все… — у главы МИ-6 тряслись губы. — Русские с японцами выставили его величеству ультиматум. Они требуют наши с вами головы. Плюс еще десятерых наших коллег. И не просто — нас должны прилюдно казнить мучительным способом на главной лондонской площади…
— Король нас отдаст… — прохрипел лорд Ксавьер, у него тряслись руки. — Он ради своего покоя на все пойдет…
— Отдаст, — согласно кивнул граф Кансберри. — Надо бежать.
— Если нам это позволят…
Им не позволили, в кабинет вошли агенты дворцовой охраны, личной службы безопасности его королевского величества, и арестовали объявленных вне закона еще недавно важных господ. Их ждал скорый суд и казнь. Скорее всего, колесование. А может, и что поинтереснее, фантазии у королевских палачей всегда хватало.
Стия кралась к храму богини плодородия Кайсары, надеясь, что сможет добраться до него незамеченной. Все знают, что беглянка может попросить убежища, не могли стражники оставить храм, не раз ломавший планы работорговцев, без внимания. Но что будет в ее случае сказать трудно — темная тварь ведь. Девушка горько усмехнулась и утерла слезы. Если бы ее просто продали, она бы даже не сопротивлялась — с детства Стию учили, что такова судьбы женщины, быть проданной, после чего служить своему господину. Но девушку собирались принести в жертву на алтаре! Ее ждала страшная смерть в течение трех суток, а перед тем жесточайшие, нечеловеческие пытки. За что⁈ Она же не виновата, что родилась с этим проклятым темным даром!
Дочь известной красавицы Исельды, принадлежавшей ученому господину Кейдо Таннаху, росла в богатстве и роскоши, но, в отличие от сверстниц, все свое время посвящала чтению и учебе, а не ленивой неге в гареме. «Отец» одобрял ее занятия, его забавляла умная девочка, за нее в итоге больше дадут, когда придет время продавать. Он даже рассказывал «дочери» интересные истории, пока учил ее ублажать мужчину ртом. Стия этого очень не любила, но терпела ради этих рассказов. Благодаря им она знала, что в храмах Плодородной принимают беглянок и куда-то отправляют их. Жриц не раз пытались заставить прекратить такую политику, но их защищала сама богиня, наказывая обидчиков импотенцией и страшными болями в мужском достоинстве. Такому никому не хотелось, и жриц, в конце концов, оставили в покое. Десятка два-три беглянок в год погоды не делали, пусть живут.
Вскоре ставших совершеннолетними девушек должны были выставить на торги, и Стия молила всех богов, чтобы господин ей попался добрый и ласковый, а она уж сделает для него все, что он только пожелает. Хоть бы только не попасть к толстому старику, это будет до ужаса противно! Но по слухам на торги собралось прийти множество молодых воинов, девушка очень надеялась, что достанется кому-то из них. Пусть молодые воины и небогаты, зато мускулисты и сильны, не похожи на мешки с жиром.
За день до торгов в дом господина Таннаха пришли маги, чтобы проверить юных прелестниц — вдруг какая-то из них одарена? Таковой была прямая дорога в жрицы одного из богов или богинь. Если, конечно, ее дар светлый. А вот если он был темным, его обладательнице не мог позавидовать никто. Бедняжку приносили в жертву на алтаре бога Света Аллара, причем это жертвоприношение было страшным, невероятно жестоким. Стия никак не думала, что ее ждет такая судьба. И когда господин маг объявил, показав на нее, что она несет в себе Тьму и Смерть, девушка от ужаса чуть не потеряла сознание. Ее хотели сразу же забрать в храм, но господин Таннах почему-то попросил оставить бедняжку до утра в доме, он, мол, о ней позаботится. К уважаемому человеку прислушались.
«Отец» отвел ошарашенную Стию в свои покои, где жестко и даже жестоко лишил невинности, заявив, что умирать девственницей негоже. Было больно и противно, не так она представляла себе свой первый раз. Однако господин Таннах проговорился, что не так давно другая темная сбежала и скрылась в храме, после чего напился вина и захрапел. Девушка некоторое время сидела в темноте, а понял поняла, что умирать, да еще и так страшно, не хочет. Поэтому прокралась в гардеробную, нашла мужскую одежду подходящего размера, переоделась, безжалостно обрезав свои длинные, красивые черные волосы, и осторожно прокралась к выходу. Стражники не обратили на выходящего паренька никакого внимания, им в голову не приходило, что какая-то девчонка решит таковым притвориться. Чтобы талахарская женщина обрезала себе волосы должно было небо не землю рухнуть!
Самое темное время ночи почему-то не пугало Стию, она с детства видела в темноте и считала ту доброй и ласковой. Но, понятно, никому о своих необычных способностях не рассказывала. Понимала, что это вызовет ненужные подозрения.
Как ни странно, возле храма никого не оказалось, и только когда девушка нерешительно постучала в дверь и попросила у открывшей ей молоденькой жрицы убежища, позади раздался топот и задыхающийся голос господина Таннаха прохрипел:
