− Ваше Величество, извольте полюбоваться на своих фрейлин, этот образчик воспитания − точнее, полное отсутствие оного. Сколько можно твердить о том, что в обществе нет ничего дороже репутации, и если она испорчена, то ошибок не исправить? Всё без толку, а почему? Потому, скажу я вам, что фундамент вашей нравственности изначально был заложен на крайне зыбкой почве, ибо вам с детства не привили никаких правил поведения и духовных принципов, которые должны были поддерживать вашу шаткую мораль. Вы же, вместо того чтоб обеспокоиться собственным несовершенством и восполнить недостаток культуры, идёте на поводу дурных наклонностей, позволяете самым низким инстинктам вырываться наружу и управлять вашим поведением, бросаетесь друг на друга, точно дикие звери. Quel scandale! Где ваша сдержанность и спокойствие, где светские манеры, к соблюдению которых вас обязывает придворный этикет?

− Мадам Инсара, Вы не могли бы на минуту остановиться?

− Ещё чего! Вы, видимо, заинтересованы в том, чтоб иметь при себе таких беспринципных фрейлин, раз всё ещё не выгнали их из дворца, − ядовито бросила гофмейстерина. − На их фоне и Ваши собственные недостатки кажутся не столь заметными; меж тем в обществе всё это неприемлемо. Легкомыслие королевы и аморальность придворных − вот что демонстрирует сегодня эриданский двор. Запомните, юные дамы, что такое поведение − это бесчестие и стыд для всего королевства. Я не исключаю, что подобный casus mores84 вскоре приведёт к падению всех общественных устоев и подорвёт нравственное благополучие страны. C'est affreux!

− Мы надеемся, что Вы выскажетесь до конца в следующий раз, леди Инсара, − поморщилась принцесса.

− Если бы Вы не относились с подобным попустительством к правилам поведения и не прерывали меня на каждом слове, то, может быть, мне и удалось бы привить этим девушкам некое представление о морали, но поскольку Вы задались целью препятствовать всяким назидательным беседам, то мне придётся переключить всё своё внимание на Вашу августейшую особу, − рассерженно сказала гофмейстерина. − Тем более я вижу, что общаясь с этим пиратом из Мроака, Вы понабрались от него дурных привычек. Кто Вам позволил приглашать его в Эридан? Кто разрешил Вам допускать его ко двору? На каком основании с этим негодяем ведутся переговоры о мире?

− Госпожа Инсара, занимайтесь, пожалуйста, этикетом! Вы ничего не понимаете в международной политике! − надменно перебила королева.

− Попрошу не указывать мне, − ощетинилась гофмейстерина. − В Вашем возрасте я бы и рта открыть не смела, а Вы изволите дерзить на каждом шагу, негодная девчонка!

− Какая глупость − сравнивать себя с нами! Вы же не принцесса! − Ева-Мария вздёрнула нос и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Наступил день отъезда, холодный и солнечный − один из тех дней, когда всё вокруг, даже воздух, замирает в оковах осени: нет ни ветра, ни скольжения листьев, ни серебряного звона в небесах, предвестника ещё больших холодов. Принцесса в сопровождении двора вышла проводить гостей. Поскольку королевский эллинг был разрушен взрывом, дирижабль мроаконцев монтировали на барже, заякоренной в реке. Это порождало смутное недовольство горожан и судоходных компаний, но никто не осмелился роптать, так как советник лично отвечал за безопасность сооружений.

Прощание было коротким и сдержанным. Король Мроака был скуп на слова и только намекнул, что у них есть повод встретиться и завершить неоконченные дела. Его сопровождающие молча поклонились; двоих из них вели под руки, но выглядели они относительно неплохо, в отличие от человека на носилках. Доктор Лонгорий убеждал Хазара оставить раненых в столице, но халдор ответил ему решительным "Нет".

Кутаясь в тёплую накидку, Ева-Мария поднялась на крышу дворца. Стоявший рядом маршал Алголь молча следил за тем, как мроаконцы загружают гондолу, а Хазар отдаёт последние указания.

− Кто этот человек возле тросов? − обронил он, ни к кому не обращаясь.

Леман, новый капитан дворцовой стражи, поднёс к глазам подзорную трубу.

− Рульф Битце, инженер по сборке и модернизации дирижаблей, Ваша Милость.

− Не тот ли чокнутый, что носился по конструкторским бюро, предлагая усовершенствовать летательные аппараты? − презрительно фыркнул лорд Альтаир, глава дипломатического штаба, человек, безусловно, красивый, но с отталкивающим выражением лица, в котором читалась высокомерная, ироничная самоуверенность.

− Он самый, − подтвердил министр внутренних дел Ден Банс. − Интересно, что он тут делает?

− Вы не в курсе? Его пригласили по требованию мроаконцев, − ответил всезнающий гофмейстер.

− Кто-то оказал им плохую услугу, − жёлчно промолвил лорд Альтаир. − Буду весьма удивлён, если эта уродливая штука взлетит.

Все приникли к трубам и биноклям, разглядывая мроаконский корабль. Он был меньше, чем обычный дирижабль; в нижней части оболочки просматривался металлический каркас, рядом с которым была изображена огромная белая акула − пиратская эмблема Мроака. Между придворными пролетел вздох изумления, когда, вопреки прогнозам "знатоков", дирижабль не только поднялся в воздух, но и продемонстрировал несвойственную гигантам манёвренность, беря курс на запад.

− Мечтаете улететь за ними, лорд маршал? − фыркнул лорд Альтаир, косясь на Алголя − тот стоял, сцепив на груди руки, и неподвижно смотрел на исчезавшее в небе светлое пятнышко.

Главнокомандующий очнулся.

− Что? Улететь? (Послышались смешки.) Нет, моё место в Эридане. К тому же этот корабль будет трудно догнать.

− Полагаете, его конструкция совершенней наших дирижаблей?

− Это же очевидно, − угрюмо сказал мужчина.

− Странный способ выразить патриотизм, маршал, − голос лорда Альтаира так и сочился сарказмом. − Помнится, Вы утверждали, что у мроаконцев вообще нет воздушного флота.

− Господа, это какой-то старый спор? − с любопытством вмешалась королева.

Лорд Альтаир повернулся к девушке.

− На последнем заседании Большого Совета маршал требовал выделить средства на постройку боевых дирижаблей для охраны границ, расписывая их как панацею от любой угрозы, а сейчас твердит, что какие-то варвары превзошли нас. Ну не смешно ли?

− Господин Алголь всегда говорит, что в Эридане всё плохо, − недовольно сказал Ден Банс.

− Члены Совета проявили большую прозорливость, не потратив на это сомнительное мероприятие ни копейки, − проскрипел министр экономики.

− До сего дня мроаконцы хозяйничали в море. Если они начнут пиратствовать в воздухе − торговле конец и спокойной жизни тоже, − возразил Алголь.

− Но мы же можем им помешать, не так ли? А если не можем, как Вы это допустили? Что скажут граждане, узнав, что глава армии не уверен в нашей безопасности?

− В Совете сидят некомпетентные люди, которые не видят дальше своего носа. Я настаиваю на перевооружении, Ваше Величество. Мы должны спроектировать такие же дирижабли.

− Вот это новость, лорд! − усмехнулся глава дипломатического штаба. − Вы ещё скажите, что нам следует развить идею металлических планёров!

Придворные засмеялись, а главнокомандующий сдвинул брови.

− Господин маршал, это что же получается, наша армия вообще ни на что не годится? − с удивлением спросил какой-то вельможа.

− Некоторые члены Совета не понимают, что войско требует вложений, − буркнул лорд. − По поводу дороговизны и неактуальности оружия и наличия армии обычно рассуждают провокаторы на службе у врага либо глупые юноши и просто взрослые дураки.

− В казне нет денег на Ваши эксперименты! − взвизгнул Иппретиган Уннянский, глава эриданского казначейства.

− Так потрясите ляжками, авось что-нибудь выпадет из ваших пухлых карманов.

− Все так говорят! − негодовал казначей. − Всем дай! Если финансировать всё подряд, золото утечёт в никуда, как вода сквозь пальцы!

− Вы думаете только о своих интересах, лорд маршал, − добавил Альтаир. − Хотите за счёт государства потешить глупое тщеславие вояки. Похоже, Вы забыли, что у Эридана есть и другие, более важные нужды?