− Мункс Альц, встать! − скомандовал Дрен, отпирая замок, при этом ведьма недовольно заворчала и даже плюнула в сторону арестованной.

Услышав своё имя, женщина возле стены подняла голову и встретилась взглядом с Хазаром. Это была молодая мроаконка, высокая и статная, с развитыми плечами. На лице с резко очерченными скулами и заострённым подбородком бледнели решительно сложенные губы, а тёмные, слегка раскосые глаза смотрели испытующе и надменно. Короткие вьющиеся белые волосы были взлохмачены и местами слиплись от крови, и весь её облик говорил о том, что допросы, которым её подвергли, отнюдь не были беспристрастны.

− Встать! − повторил кадар, сопровождая свои слова пинком. Бренча оковами, женщина подчинилась.

− За что приговорена?

− Связалась с мятежниками, передавала им взрывчатку для терактов. Тарг лично допрашивал её, чтоб узнать имена сообщников, но эта упрямая баба молчит.

− Я забираю девчонку. Её место займёт кадар Гован.

На этот раз Дрен не пытался скрыть усмешки.

− Повезло тебе, архонтская подстилка, − сказал он и начал снимать с неё цепи. Как только последнее кольцо разомкнулось, арестантка схватила с пола фонарь и, разбив его о голову кадара, метнулась к выходу. Халдор поймал её и швырнул обратно. Подземелье затопил мерзкий запах горелой кожи и палёных волос. Пока Дрен с проклятьями сбивал с себя пламя, а заключённые вопили и улюлюкали, подоспела стража, и с помощью палок в камере был восстановлен порядок.

− Что, тварь, не получилось сбежать? − кадар несколько раз ударил её по лицу.

Мункс с омерзением выплюнула кровь ему на сапог. Ведьма, юлящая тут же под боком, зловеще захохотала, но на лице короля не отразилось никаких эмоций: он по-прежнему стоял в дверях и пристально смотрел на пленницу.

− Лучше не развязывать ей руки, − зло сказал мроаконец. − На редкость грубая и строптивая этено.

− Да, я груба, зато не вылизываю зад вышестоящим, чтоб продвинуться по службе, − голос молодой женщины был озлобленным и холодным.

− Откуда ты знаешь магистра Регрера? − внезапно спросил халдор.

− Никогда про такого не слышала, − с бесстрастным выражением лица ответила Мункс.

− Врёшь ты так же плохо, как убегаешь, − Хазар шагнул к ней и взял за плечо. − Сейчас мы прогуляемся в одно место.

− Предпочитаю сдохнуть тут.

− Я распорю ей живот, касатик! − выкрикнула старая карга, размахивая клюкой.

Дрен велел старухе уняться, но та успела несколько раз огреть женщину по голове и бокам. Заключённая яростно дёрнулась.

− Касатик, − с сарказмом передразнила она. − Наш бесстрашный и грозный халдор! Почему бы тебе не послушать свою бабушку? Пусть ведьма погадает на моих внутренностях − глядишь, духи будут довольны. Ставьте алтари, режьте, пытайте − ведь вам, мясникам, не привыкать к такой работе! − почти кричала она.

− Спятила! − в ужасе пробормотал один из стражников.

Король вывел её в коридор и молча втолкнул в лифт. Подъём сопровождался грохотом и лязгом, точно механизм не использовали полвека. Мункс прислонилась к стене: несмотря на предшествующую браваду, лицо у неё приняло отрешённо-скорбное выражение, навеянное, по всей видимости, мыслями о смерти.

До начала игры оставалось десять минут.

Халдор, его пленница и охрана поднялись по лестнице и свернули направо, к круглому туннелю, пробитому прямо в толще скалы. Тусклые, чадящие ворванью лампы в маленьких нишах создавали мрачное, скудное освещение, достаточное лишь для того, чтоб не оступиться. Туннель казался бесконечным, но вскоре стало видно, что он расширился. Шум, наполнявший его извне и эхом отражавшийся от каменных стен, становился всё громче, впереди маячило пятно света. Они вышли в каменную галерею, полную вооружённых людей. Гул тысяч голосов и солнечный свет ошарашили Мункс: она остановилась, потрясённая открывшимся зрелищем.

Галерея, на которой они находились, располагалась по другую сторону скалы, к которой примыкал халдорский замок. Подножие скалы было ровным и плоским, его размеры позволяли использовать его как арену. Напротив были высечены круговые уступы, образующие амфитеатр, где сидели зрители со всего Мроака. Не было ни одного пустого места, что говорило о популярности данного развлечения. Самый нижний ярус возвышался над площадкой почти на три метра. В центре арены находилась огромная яма с плоским дном и большим железным столбом, в которую выходило двенадцать решёток. Яркое мроаконское солнце стояло почти в зените, заливая арену палящими лучами света.

Из горла Мункс вырвался то ли всхлип, то ли сдавленное проклятье.

Игры на арене были давней традицией Мроака. Изначально они применялись как метод смертной казни, в дальнейшем карательная функция отошла на второй план, уступив место развлекательной. Три века назад халдор Тезард утвердил их как ежегодное мероприятие, проводимое в определённый день. В основу был положен импакт − древние и очень популярные в народе поединки. Правила игры были просты и жестоки: участники по очереди спрыгивали в яму, чтобы сразиться с монстрами или друг другом; исход боя решал участь пленника.

Собравшиеся в галерее воины смотрели вниз и что-то оживлённо обсуждали. При появлении Хазара все обернулись, чтоб приветствовать короля и его даму. Особенно даму: многие здесь хорошо помнили её, несмотря на печальные обстоятельства, из-за которых Мункс много лет назад покинула свой сквод. Но даже не будь у неё скандальной известности, она всё равно привлекала бы к себе внимание, поскольку была чистокровной мроаконкой − по непонятным причинам девочки в Мроаке почти не рождались.

Вначале Мункс думала, что её сбросят вниз, но Хазар подтолкнул её к скамье из китовой кости и сел рядом. За их спинами выстроилась цепочка эдлеров: Никза, Найтли, Клиц, Киллах да Кид, Криегор, Клевс, Бэйд и Колз, сбоку стояли эрлы, эрледлеры и особо отличившиеся кадары, а гассеры и простые квады толпились в смежных галереях.

Мроаконцы приветствовали халдора громкими возгласами. Хазар поднял руку и, дождавшись когда шум стихнет, произнёс небольшую речь по поводу сегодняшнего состязания.

Три раза протрубили трубы, и на арену вышел Прасет в облачении распорядителя. В правой руке он держал железный жезл с красной кисточкой. Почему-то было принято считать это назначение весьма престижным для молодых гассеров, однако на деле избранников ожидали только хлопоты и нервотрёпка − чего стоило, к примеру, заучить все правила и исключения из них! Ошибка могла дорого стоить судье: от обычного разжалования с отрубанием руки до закидывания камнями под недовольные крики толпы. Бывали случаи, когда распорядитель становился жертвой рассвирепевшего монстра… Одним словом, Прасет нервничал. Поклонившись королю и зрителям, он провозгласил высоким резким голосом:

− Волею халдора и по завету предков объявляется начало 348-го тура игр импакта! Согласно правилам, игра ведётся до тех пор, пока участь всех смертников не будет определена. Им остаётся уповать на судьбу, а также на храбрость защитников, которым будут противостоять палачи. Приветствуем участников!

На арене появились две команды: шестеро человек, одетых в лёгкие доспехи из кожи, и шестеро в белых плащах с капюшоном, чьи лица были скрыты ребристыми костяными масками наподобие фехтовальных. Они отсалютовали зрителям и разошлись по местам; возле распорядителя остались стоять лишь хенкер палачей и тун защитников. Затем под тяжёлую барабанную дробь привели смертников − полураздетых, с мешками на головах. Хазар испытующе поглядел на Мункс, но она сидела с таким видом, будто всё это её совершенно не касалось. Пока первую жертву приковывали к столбу, Прасет со своей трибуны зачитывал правила поединков:

− Выход с арены во время боя запрещён. Бой ведётся до полной победы. Решением зрителей побеждённый может быть помилован. Место убитого может занять любой доброволец из числа зрителей. Нарушение правил карается смертью.

Когда приготовления были закончены, две колонны квадов с арбалетами в руках обошли арену и встали по периметру.