− Внимание! Объявляю поединок за право первого хода! − выкрикнул Прасет и ударил в гонг.

Тун и хенкер сошлись врукопашную. Последовала короткая бескровная борьба, её выиграл тун − высокий смуглокожий мужчина с внушительными мускулами.

− Инициативу получают защитники. Да начнётся игра! − торжественно объявил распорядитель. Все затаили дыхание: сражаться предстояло молодому падавану защитников.

Копейщик был юн и тонок. Лёгкий ветерок полоскал его тёмный плащ, ерошил светлые вихры на макушке. "Совсем мальчик", − рассеянно подумала Мункс. Получив приказ, он бесстрашно спрыгнул в яму, но тут его улыбка растаяла, и он покрепче взялся за копьё: одна из решёток начала подниматься, и оттуда рывками полезло что-то белое. Падаван попятился к столбу, с ужасом взирая на огромную тушу.

Личинка двинулась к человеку с неожиданной для такого существа быстротой. Её сегментное, защищённое бледным хитином туловище отвратительно подёргивалось. Очевидно, её хорошенько разозлили, прежде чем выпустить на арену, и теперь она готова была сожрать всё, что попадётся.

Падаван перебежал на другую сторону и выставил перед собой копьё.

− Печальное зрелище: игла против туши, − вскользь обронила мроаконка.

− Мадам уже нервничает? − поинтересовался один из эрлов.

− Мои нервы в полном порядке, − не оборачиваясь ответила она.

Тем временем личинка развернулась и вновь двинулась на врага, а падаван шустро отскочил, примериваясь, куда бы ударить. Наконец, он ткнул её в бок, но остриё копья скользнуло, не оставив ни царапины. Разъярённая щекотанием тварь повернулась и приподняла над землёй верхнюю часть тушки, демонстрируя раздвинутые челюсти и круглое ротовое отверстие, откуда выплеснулся поток едкой слизи. Юноша едва успел отпрыгнуть вбок и закружил вокруг личинки. Снова и снова он пытался ударить её копьём, и каждый раз остриё беспомощно отскакивало. Личинка опять поднялась, намереваясь плюнуть, но прежде чем она успела это сделать, падаван подскочил вплотную, вогнал наконечник ей в рот и отпрыгнул прочь. Тварь яростно задёргалась, мотая головой, разбрызгивая во все стороны лимфу и слизь, и поползла к противнику, но судя по неровным движениям, копьё пробило ей надглоточный нервный узел и застряло в голове. Наблюдавший за поединком тун что-то сказал, и юноша перестал бегать. Личинка кинулась к нему, но стоило ей приподняться, как он поймал древко, торчащее из пасти, и вогнал его дальше, уперев одним концом в землю − так охотники принимают нападающего медведя. Однако наплыв массы оказался слишком велик − древко переломилось, и верхняя часть копья вышла у личинки из головы. Она продолжала преследовать копейщика, но её движения становились всё более раскоординированными, как у испорченной заводной игрушки. Тем временем слизистое тело стало подсыхать на солнце: его лучи оказались более губительны, чем удары копья, и представлявшаяся бессмертной тварь, в конце концов, медленно издохла.

− Падаван защитников выиграл бой, − провозгласил Прасет. − Объявляется деливеренс!

Под звуки рога он торжественно ударил в гонг.

− Смертнику дарована жизнь, − громко сказал Хазар.

Жертву увели с арены и вывели новую, а падавана наградили аплодисментами. Халдор подал знак, чтоб ему дали новое копьё. Юноша учтиво поклонился халдору, задержав взгляд на Мункс.

Следующий ход принадлежал палачам. Хенкер предпочёл не начинать бой: он лишь столкнул туна защитников в центр арены. Навстречу воину уже открывалась решётка, откуда вылез мохнатый буро-чёрный тарантул полутораметровой длины. Зрители зашумели, впервые видя чудовище на арене. Солнечный свет раздражал паука, поэтому, хотя одна из четырёх пар глаз сразу заметила человека, тарантул не спешил нападать.

− Как тебе игра, Мункс? − спросил король.

Мроаконка что-то промычала, не отрывая глаз от арены. Все с интересом ждали, что будет делать тун; тот, окинув взором арену, поднял мечи и ринулся вперёд. Публика приветствовала это решение громким рёвом: храбрецы всегда нравились толпе.

− Ты не ответила, − халдор повернулся к пленнице, отметив на её лице некоторые признаки волнения.

− Тун выглядит уверенным, − пробормотала Мункс.

− Опытный боец, − кивнул Хазар. − Участвовал в четырёх-пяти турах.

Человек на поле взмахнул клинками, направляясь к чудовищу. Паук беспокойно перебирал ногами, сместившись влево, но, поняв, что скрыться негде, поднялся на задних лапках, демонстрируя тёмный низ брюшка. Зрелище было не для слабонервных, но поскольку предупреждение не подействовало, тарантул ринулся в бой. Лезвия мечей вспыхнули на солнце, острые челюсти клацнули рядом. Они могли не только легко прокусить кожаный доспех, но и отхватить конечность; тем не менее, воин сохранял самообладание. Не достигнув цели, паук отпрыгнул назад. Тун закружился вокруг противника, отбивая стремительные атаки паукообразного мутанта. Ядовитые челюсти ни разу не задели его, зато паук почти полностью лишился передней ножки, и из обрубка медленно сочилась голубоватая гемолимфа. Это не убавило его прыти, но сделало нападения более хитроумными, что, впрочем, не помешало туну подгадать момент и одним точным ударом разрубить пауку головогрудь. Амфитеатр скандировал: "Дарт Хейз! Дарт Хейз! Дарт Хейз!".

− Странное имя. Кто это? − спросила Мункс.

− Гебетский пленник, − король чуть улыбнулся этой наивной попытке разыграть неосведомлённость.

− Он пользуется успехом у толпы.

− Таким громко хлопают, но быстро забывают.

− Тун выиграл бой! Объявляется деливеренс! Второй смертник покидает арену.

Мужчина поднял мечи в воздух, чтоб отсалютовать зрителям, и заметил в галерее Мункс. Не подавая виду, что удивлён, он стряхнул с клинков ядовитую слюну и занял отбитую площадку. Но не успел он перевести дух, как стоявший справа соперник снова вытолкнул его на арену: очевидно, палачи задались целью играть с ним, как кошка с мышкой. Амфитеатр ответил громким гулом, и на арену выпустили огромную серую крысу. Она нацелила на человека хищно заострённую мордочку, но, проведя не один год в темнице и наблюдая за повадками этих существ, Дарт знал, что зрение и слух у них посредственные. Он осторожно попятился: загнанные в угол крысы становились агрессивны и нападали без колебаний.

Животное насторожённо зашевелилось, присев на задние лапки. Крыса была не так подвижна и суетлива, как её нахальные мелкие сородичи, но она голодала уже несколько дней. Быстрым прыжком зверь преодолел разделявшее их расстояние, и огромные резцы лязгнули о сталь. Злобно пискнув, крыса повторила попытку; она скакала, как блоха, но везде натыкалась на меч. Правда, ей удалось дважды повалить туна − сильная живучая тварь хоть и была ранена, но не собиралась отступать и до последнего боролась с человеком. Дарт Хейз вышел из поединка изрядно потрёпанным: его доспех был изодран, а несколько глубоких ран от когтей сильно кровоточили.

Трибуны снова зааплодировали, и смертник был освобождён.

− Третий подряд! − воскликнула женщина.

− Умерила бы радость, дамочка: одним преступником станет больше, − прошипели сзади.

Узнав голос командующего Оги, Мункс повернулась и окатила эрла презрительным взглядом.

− Таковы правила, придуманные вами, − ответила она.

Несколько стражников расковали счастливчика и вывели с арены. Мункс пожелала узнать, что с ним будет.

− В шахтах Нахасны полно работы, − отозвался халдор.

− Каторга вместо смерти − это и есть ваше милосердие? − вызывающе спросила мроаконка.

− Тебе не нравится моё решение?

− Нет. Я думала, его освободят.

Хазар усмехнулся:

− Я и так слишком добр. Этот сброд заслуживает не свободы, а хорошей петли.

Высокий мужчина в маске стоял на краю арены и намеренно тянул время. Защитники нервничали, зрители затаили дыхание. Послышался смешок, и белая фигура шагнула в центр арены − очевидно, убийцы решили, что настало время сравнять счёт. Дарт Хейз улыбнулся, точно не ждал ничего другого.