Пока лорд Бэйсик придумывал, чем занять королеву, наступило время обеда, и принцесса в окружении фрейлин сошла в гостиную. Её пышное платье медно-золотого оттенка и блеск украшений бросали вызов скромному убранству зала. В молчании все расселись за стол, и хозяин дома, приняв благолепную позу, начал:

− Очи всех на тебя, Господи, уповают, и Ты даешь им пищу во благовремении…

− А можно без этих ваших восславлений? − перебила Ева-Мария, с раздражением беря вилку.

− Ваше Величество, в этом доме любая трапеза начинается с благодарственной молитвы.

− Было бы за что благодарить! − фыркнула принцесса. − Это и едой назвать нельзя! По всей видимости, нас решили уморить голодом!

− Мы привыкли соблюдать пост, Ваше Величество, − произнесла леди Маргарита, жена мэра. − Хотя и не такой строгий, как предписывает Церковь. К тому же сегодня в честь праздника дозволяется рыба, − она с лучезарной улыбкой кивнула слугам, и те поставили на стол три больших блюда, источавшие аромат постного масла и моркови.

− А что за праздник, сударыня? − робким голосом пропищала Элизабет Торн.

− Введение во храм Пресвятой Богородицы, − ответил пожилой мужчина в чёрном − капеллан семьи Бэйсик. − И день святой великомученицы Варвары. Эта дева подвергалась избиениям и гонениям за то, что втайне от отца приняла христианство и отказалась поклоняться языческим идолам.

− Очень странно! − опять перебила принцесса. − Ваша Библия заставляет повиноваться родителям, но в то же время все эти мученицы никого не слушают и становятся святыми.

− Почитание Господа превыше всего, − сказал священник. − Если родители не живут по слову Бога и не любят его, надлежит искать путь к спасительной вере, ибо Христос единственный должен распоряжаться вашим сердцем и занимать в нём первое место.

− Неверно выбирать между Господом и родителями. Это как сравнивать, что важнее: есть или пить, − возразила леди Бэйсик. Многие одобрительно закивали.

− На первом месте должен стоять придворный этикет! − чопорно изрекла гофмейстерина.

Ева-Мария хихикнула и повернулась к советнику.

− Лорд Фин, а Вы тоже верующий?

− Смотря по обстоятельствам, мадонна, − ответил тот, вытирая рот салфеткой. − Я прежде всего государственный деятель. Моё сознание не может всерьёз воспринимать мифы зари цивилизации и позволять им влиять на политические события.

− Тогда Вы не истинный христианин, − праведным тоном заявила леди Маргарита. − Ибо полагать замысел человека превыше замысла Господня есть великий грех и гордыня. Господь каждому из нас определил место в жизни, все мы должны славить мудрость и дела Его, памятуя, что ничего не происходит без воли Его.

− Какая скука! Мы скоро свихнёмся от вашего благочестия, − принцесса с трудом подавила зевок. − Где музыканты? − она поднялась и хлопнула в ладоши.

− Ваше Величество, праздность неуместна, здесь присутствуют божьи люди, − возразил лорд Бэйсик.

− Какие-какие? − изумлённо произнесла девушка.

− Божьи, − повторил мэр, почтительно взглянув на троих юродивых, которые сидели на лавке и поминутно крестились. Они голодными глазами смотрели на стол, но когда лакей принёс им угощение, один из блаженных схватил еду и с бранью швырнул на пол.

− Кто их впустил? Это от них так воняет? − принцесса сморщила носик.

Супруги Бэйсик растерянно переглянулись.

− Мадонна, эти бедные и несчастные люди достойны жалости и Вашей сострадательной любви, − сказала хозяйка.

− Пусть убираются вон! Мы хотим веселиться!

− Выведите их, − распорядился Фин. Стражники приблизились к нищим и стали тихонько подталкивать их к двери. Один заматерился, другой упал на пол и начал бесноваться, перепугав дам за столом. Третий же, до тех пор сидевший неподвижно, вдруг поднялся, наставил на королеву скрюченный палец и изрёк: "Блудница хупавая! Да побиют тя камением, да будет на те хромота и слепота и всякий порок зол, аще Господа Бога твоего не убоишися!". Его выволокли за шиворот, а госпожа Бэйсик заломила аристократические руки:

− Ваше Величество, эти люди святые, они зла никому не делали, их нельзя прогонять! Бог за такое непременно накажет! Вы и так венчаетесь в запретное время!

− Уймись, дура, − прошипел советник и встал.

Весёлая музыка приглушила звук оплеухи. Фрейлины затеяли игру в жмурки, и Ева-Мария со смехом убежала водить.

Наигравшись, королева изъявила желание прогуляться по саду. Как только королевская процессия сошла вниз, к крыльцу подкатили большие белые сани, украшенные бубенцами с колокольцами, и из них выпрыгнул подросток в короткой подпоясанной шубке и маленькой вязаной шапочке. За ним вылез кудрявый юноша с розовыми щеками и улыбкой от уха до уха. Парочка побежала в дом, не обращая внимания на гостей, и мэр был вынужден окликнуть их, а его жена насупилась.

− Мадонна, позвольте представить Вам мою дочь, она гостила у бабушки, − в лёгком замешательстве произнёс лорд Бэйсик. − Элис, подойди ближе.

В свите королевы зашептались, да и сама Ева-Мария с любопытством вытянула шейку: слухи о красоте младшей Бэйсик давно достигли столицы, но мало кто в действительности был знаком с предметом обсуждения. Элис приблизилась, неприветливо глядя на посторонних огромными тёмными глазами; её розовые губы были сжаты, из-под шапочки выбивались прямые чёрные пряди − она действительно выглядела восхитительно. Сделав реверанс, она молча отступила, полагая, что на этом формальности закончены. Гофмейстерина была шокирована:

− Юная мисс Бэйсик, сейчас же вернитесь на место! Вас представляют Её Величеству и высшим лицам королевства, а Вы проявили грубейшую бестактность в поведении − не знаю уж, чему это приписать: тому, что Вы дурно воспитаны, или тому, что Вам стыдно за свой неподобающий вид.

− Прошу прощения, Элис чрезвычайно застенчива, − пробормотал мэр, краснея.

− Знаете, сударь, у меня иное мнение, − перебила Дора Инсара, доставая лорнет и нацеливая на девушку. − Это больше напоминает не застенчивость, а нахальство, и смею Вас уверить, данные вещи абсолютно противоположны по смыслу. Ваша супруга, которая была фрейлиной, должна знать, что такие манеры недопустимы для девушки, поскольку характеризуют её самым отрицательным образом, а также компрометируют её семью. В былые времена за подобную дерзость не только удаляли со двора, но и лишали постов и придворных должностей.

− Исправься, Элис, − шепнула леди Бэйсик.

− Я что, должна извиниться? − огрызнулась та неожиданно писклявым голосом.

− Вы?! − взъярилась Инсара. − Не только извиниться, юная леди! Я бы на Вашем месте сгорела со стыда!

− Гори-гори ясно, чтобы не погасло.

− Элис, прекрати! − воскликнула мать, покрываясь яркой краской, в то время как гофмейстерина потеряла дар речи.

− Как хорошо, что эту нахалку не взяли во фрейлины, − негодующе сказала статс-дама.

− Не сердитесь на крошку Алису, нашего милого ребёнка, − хохотнул молодой человек.

− Ваше Величество, это мой зять лорд Лаэрт Нэниль, − без особого желания представил мэр.

Дамы заметно оживились, прикрываясь веерами: светские львицы смотрели на парочку и перешёптывались, отчего манеры мэра и его жены становились всё более нервозными.

− Он тоже гостил у бабушки? − елейным голоском спросила Ева-Мария.

− Скорей, у тётушки-метели, − как все молодые эриданцы, Лаэрт был полон легкомысленного задора.

− Состязались, кто громче завоет?

− Ваше Величество переоценивает мой скромный талант, − юноша галантно поклонился, зардевшись от насмешек принцессы. − Я не претендую на лавры Орфея, хоть и выиграл конкурс певцов.

− Тогда верните золотую лиру! − потребовала королева.

− А Вы − мою песню, − с куртуазной дерзостью ответил Лаэрт. Девушка мило улыбнулась и склонила голову − выступление лорда Нэниля снискало ему всеобщее одобрение и известность.

Пока демуазель флиртовала с зятем деммского мэра, из саней вылез третий участник поездки − судя по скромному виду и тому, как робко он топтался в сторонке, это был возница. Поборов нерешительность, юноша приблизился к Элис и со словами: "Миледи, Вы случайно обронили" протянул ей варежку. Ева-Мария неожиданно для всех обернулась и выхватила рукавицу из рук брюнетки.