− Милая проделка! − со звонким смехом воскликнула она, запуская пальчики внутрь. − Ах, так и есть! Право, господин мэр, Вам следует лучше следить за этим слугой!
Она потрясла варежкой, и в снег выпала маленькая записка. Все остолбенели. Лаэрт шагнул к кучеру и ударил его в лицо − тот упал и молча поднялся, прикрывая рукой разбитый нос.
Лорд Бэйсик побледнел от гнева.
− Элис! Немедленно иди к себе в комнату − нам предстоит серьёзный разговор, − приказал он.
Красавица повиновалась, но каким немигающим, полным ненависти взглядом она смотрела на королеву! Что касается возницы, ему было велено распрягать лошадей, но тут Еве-Марии пришла в голову затея покататься на санках и послушать, как звенят бубенцы на морозе. Не осмеливаясь поднять глаза, кучер влез обратно в сани, следом забрались Её Величество, мадам Инсара и фрейлины. С визгом и смехом сани выкатились за ворота и, обогнув Демму по околице, помчались к катальной горе.
− Ваше Величество с ума сошли! − вопила гофмейстерина, скорчившись на заднем сиденье под шерстяным одеялом. Фрейлины были испуганы, а Ева-Мария, покрепче ухватившись за край, с замиранием сердца слушала адский вой ветра и весело, беззаботно смеялась:
− Быстрее! Быстрее!!!
Во дворец они вернулись уже затемно. Уставшие кони еле переставляли ноги, и когда двое слуг суетливо распахнули дверцы, из саней выпало семь замороженных тел, залепленных снегом до самых бровей.
− Восхитительно! − проговорило одно из них слегка осипшим голосом. − Где мэр? Пусть хорошенько наградит этого слугу!
− Ага, наградит он… пинком под зад, − проворчала Диана Саем, у которой от снега и ветра размазалась тушь.
− Миледи Саем, сколько можно напоминать Вам о необходимости выражаться прилично! − скрипнула гофмейстерина и разразилась скучнейшей нотацией. Не слушая Инсару, Ева-Мария поспешила во дворец. Её щёки пылали ярким зимним румянцем, ресницы заиндевели, как у куклы, а роскошная серая шубка пушилась от снега.
Лорд Фин нервными шагами расхаживал по холлу в ожидании королевы.
− Холодно! Мы желаем горячих напитков! − воскликнула демуазель с порога, пока четверо слуг снимали с неё верхнюю одежду и обувь.
− Удалась прогулка? − советник повернулся к Её Величеству, держа руки за спиной.
− Не передать словами! − королева прошла мимо Фина. За ней тянулся шлейф морозного воздуха. − Где леди Мари? Пусть сейчас же готовят ванну!
− Вот что, мадонна, − советник шёл за ней по коридору, немного отставая, − ещё одна такая выходка, и мне придётся запереть Вас до самого отъезда.
− В чём дело, господин Фин? − Ева-Мария резко остановилась.
− Вам было сказано при любых обстоятельствах иметь при себе охрану, это раз. А во-вторых…
− Вы изволите шутить с нами, мсьё? В санях не было места для стражи!
− Можно было не брать фрейлин, они всё равно бесполезны.
− Ах, конечно, стражники куда как полезней!
− Вы подвергли себя опасности. Могло случиться всё что угодно: сани могли перевернуться, лошади могли понести, кучер мог потерять дорогу, Вас могли похитить или убить.
− Лорд Фин, у Вас чересчур богатое воображение! − звонко смеясь, ответила девушка.
− Я не допущу никаких инцидентов, во избежание сорвать свадьбу.
− Всё это в высшей степени смешно! − фыркнула принцесса. − Вы стали слишком мнительны, господин советник!
− Вы поступили неразумно, доверив жизнь юнцу, которого до этого выставили на смех: он мог оказаться мстительным или безрассудным.
− О боже, лорд Фин, сколько опасений из-за одного забавного эпизода! Не стоит так плохо думать о наших подданных!
− Забавного для всех, кроме семьи Бэйсик, − Фин смотрел на королеву немигающим взглядом: он был слегка раздражён её легкомыслием.
− Вы шутите, сударь, − отмахнулась Ева-Мария, беря из вазочки конфету. − Подумаешь, какая-то записка!
− Это для Вас пустяк, а местные аристократы весьма щепетильны в вопросах семейной чести. Конюха изобьют палками и оставят умирать на морозе.
− Ах, отстаньте! Хватит выдумывать глупости! − и принцесса упорхнула переодеваться.
Ужин проходил в красивой, ярко освещённой комнате за полукруглым столом с белой скатертью, но невзирая на весёлую музыку и праздничное убранство, никакого веселья не ощущалось − наоборот, все шушукались, глядя на постные лица семьи Бэйсик. Сегодня впервые за три дня они присутствовали в полном составе: лорд Чатон Бэйсик изображал любезного хозяина, леди Маргарита − заботливую хозяйку, Лаэрт и Лиджия, старшая дочь Бэйсиков, ворковали, как два влюблённых голубка, хотя это не могло обмануть опытных столичных сплетниц − как ни милы были предназначенные друг другу улыбки, для всех было очевидно, что молодая семья на грани развода; лишь Элис не поднимала глаз от тарелки. Она была очень красива − черноглазая брюнетка с гладкими блестящими волосами и точёным личиком, заостренным книзу, на котором застыло выражение дерзости и безразличия.
− Милая, не желаешь ли супа? − то и дело вопрошала мать. − Ты так бледна!
− Дочка, может, попробуешь рыбное суфле? Этот соус придаёт блюду неповторимый вкус.
− Дорогая, тебе нужно обязательно поесть пеленгас в маринаде, иначе ты совсем зачахнешь.
Блямс! Вилка и нож Элис со звоном упали в тарелку. Общество ошеломлённо наблюдало, как девушка встала из-за стола и, пнув ногою стул, удалилась восвояси. Тягостное молчание было нарушено репликой гофмейстерины (впоследствии эта фраза была включена во все учебники этикета):
− Il vente quelques jours. Passez-moi le sucre, mon cher.105
− Что происходит? − удивлённо спросила принцесса.
− Ваше Величество, младшая Бэйсик недопустимым образом нарушила приличия, − прошептала леди Лермен.
Ева-Мария обиженно надула губы: ей, королеве Эридана, выговаривали за малейшую провинность, а этой пигалице всё сходило с рук. Конечно, Элис осудят, конечно, её отругают, но какое это имеет значение − ведь она могла делать что хочет!
Чтобы загладить неловкость, лорд Бэйсик поднял бокал за процветание Деммы − города, в котором Её Величество провели свои детские годы. Это вызвало у гостей ностальгические воспоминания, и разговор переключился на обсуждение местных событий. Леди Маргарита сообщила, что у Лиджии с Лаэртом вот-вот родится маленький, что все ужасно рады за них и дай бог Её Королевскому Величеству такого же счастливого брака. Диана Саем, ковырявшая на тарелке стебельки печёной спаржи, презрительно фыркнула:
− Она вообще в своём уме? Все знают, что никто не хотел этой свадьбы: Лаэрт увивался вокруг младшей Бэйсик, а мэр женил его на старшей.
− Не может быть, − разинула рот Клерия Исона.
− Конечно, я не верю домыслам, будто жениха крепко держали три свидетеля, а невесту опоили снотворным, − с усмешкой продолжала Диана. − На самом деле этот щегол здраво рассудил, что может спать с обеими сёстрами. Правда, теперь в их любовном треугольнике участвует ещё и кучер.
− Прекратите сплетничать за столом, − недовольно произнесла Стелла.
В это время какая-то дама, желая поддержать беседу, с напускным интересом спросила:
− Вы уже выбрали имя для малыша?
Лиджия Бэйсик расплылась в глупой улыбке:
− Конечно, сударыня! Если родится мальчик, мы назовём его в честь отца − Лаэртино, а если девочка − в честь Её Величества, Ева-Мария-Анна.
− Нам не нравится! − отрезала Ева-Мария. Разговоры стихли, и все с изумлением повернулись к королеве.
− Почему, Ваше Величество? − пролепетала молодая женщина.
− А вдруг она будет уродиной, − принцесса встала из-за стола и расправила юбку.
Семейство Бэйсик было в смятении, Лиджию отпаивали валерьянкой, а муж во всеуслышание заявил ей, что она дура.
Как тут было заведено, после ужина все разошлись по спальням. Пока королева заканчивала вечерний моцион, при ней находились две леди − делла Келерия Деммская, тётка королевы по отцу, живущая в Пирании, и пиранийская статс-дама Спика Досская, дальняя родственница Лорита, живущая в Эридане. Данным особам вменялось в обязанность обучать невесту тонкостям свадебного церемониала и давать наставления касательно супружеской жизни. Если с тёткой у Евы-Марии сложились более-менее доверительные отношения, то этого нельзя было сказать про леди Спику, сорокапятилетнюю вдову ахернарского лорда: данная дама была глупа, лицемерна и совершенно лишена такта − она всюду совала свой нос и озвучивала своё мнение, искренне веря, что таким образом спасает человеческие души. Сейчас её как никогда занимал вопрос об особых днях королевы: она жаждала составить подробный календарь и дать свои советы относительно периодов, благоприятных для зачатия.
