Да, все. Если все будут считать ее мертвой, они оставят Оливера в покое…

После Нелл поклясться могла, что уже спланировала и отъезд, и то, как разыграть свою очередную гибель, но все эти планы стерлись из ее памяти в тот миг, когда мрак расчертила яркая молния. Тело опалило жаром, какая-то сила подбросила ее вверх и уронила. Затылок гулко стукнулся о стол, и склонившиеся над ней лица размыло наполнившими глаза слезами.

— Я… — Она судорожно вдохнула. — Я…

— Все хорошо, — хрипло сказал Оливер.

Нелл почувствовала, что до сих пор держит его за руку и что-то влажное размазывается под пальцами. Она повернула голову, чтобы посмотреть: их руки были в крови. Можно представить, с какой силой она цеплялась за него, если так разодрала кожу ногтями.

— Прости, я…

Он наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Только не говори, что опять собираешься от меня сбежать.

— Нет, я не… Не я…

Оливер помог ей подняться, подхватил на руки и усадил в широкое кресло шефа полиции. Крейг не возражал. Отошел к шкафу и вернулся со стаканом воды. Подал Нелл.

— Не ты. Ясное дело, не ты, — бормотал, пока она жадно пила, проливая воду на платье. — Но подцепили тебя хорошо. Не в первый раз ведь такие мысли? А в первый твои ли были?

Нелл оторвалась от опустевшего стакана. Посмотрела испуганно на мужа: не ее? Она была уверена, что сама приняла решение уехать, оградить Оливера от проблем, сама не захотела открыться ему, подумав, что ничего, кроме новых сложностей, это не сулит. От мысли, что кто-то манипулировал ее сознанием, волоски на руках встопорщились и вдоль позвоночника прокатилась холодная волна.

— Тогда на тебе не было защит, — напомнил Оливер. — А мысли… Изначально могли быть твоими, но не исключено, что их подкорректировали.

Если бы они были одни, Нелл, наверное, дала бы себе волю и разрыдалась от осознания, что чужая воля едва не сломала ей жизнь, и от страха, что это, как показал недавний эксперимент, может повториться. Но рядом был Крейг, и она утерла слезы и выпрямила спину.

— Что это было? — спросила Оливера, вспомнив разбившую морок молнию, в которой различила темные сполохи его силы. — Ты его… проклял?

— Если бы я мог насылать проклятия по ментальной связи, уже был бы властелином мира, — устало пошутил он. — Нет, это — всего лишь метка. И боюсь, недостаточно сильная, чтобы опытный маг не мог ее скрыть. Можно сплести проклятие, не смертельное, но с явными внешними признаками, и попытаться подвязать его к этой метке…

— Без этого найдем, — заверил инспектор. — Менталист это должен быть, и хороший, в академии таких немного наберется. Сейчас же ребят отправлю, чтобы всех проверили. Метку он не скроет, не волнуйся. Разве что временно под иллюзию, но иллюзии первым делом чистить будем. А ты женой займись. Ей отдохнуть надо, вот и проводи. И твой рабочий день вроде не закончился, милорд ректор. Я тебя, часом, не с совета учредителей выдернул?

— К счастью, нет. Но…

— По метке найдем, — отрезал Крейг. — Хоть час нам дай. А не выйдет, тогда и мудри со своими проклятиями. Сам об этом просить буду.

Спорить сейчас со стариком было бесполезно, это поняла даже едва знакомая с ним Нелл, а Оливер — и подавно. Попросил сообщать ему, как продвигаются поиски, и прямо из участка открыл портал в свой дом. Помог Нелл раздеться, уложил в кровать и заварил чай.

— Тебе нужно вернуться в ректорат? — спросила она, немного успокоившись и чувствуя, что уже не испытывает острой необходимости греть пальцы в его расцарапанной ладони.

— Наверное. Но, если не вернусь, ничего страшного. Там всего один посетитель.

— И он уже прождал тебя два часа. — Нелл укоризненно покачала головой. — Нельзя так пренебрежительно относиться к людям и к обязанностям, милорд.

— Хочешь, чтобы я пошел?

— Хочу, чтобы ты разобрался с делами и поскорее вернулся. И купил мне сладостей на обратном пути.

И принес известия, что человек, лезший в ее мысли и в ее жизнь, пойман.

Телепортировавшись в свой кабинет, который в спешке покинул, получив тревожный сигнал, Оливер выглянул в приемную и вздохнул, испытывая одновременно облегчение и вину: ждавший его с обеда посетитель ушел.

— М-милорд Райхон, — икнув, пролепетал Флин, так и не привыкший к внезапным исчезновениям и таким же внезапным появлениям патрона. — Принесли почту. Конверт с министерским штемпелем, я не вскрывал…

— Секретно? — нахмурился Оливер.

— Нет, но…

— Я посмотрю. Знаете, Роберт, мне хотелось бы…

— Кофе?

На самом деле ему хотелось бы видеть на месте секретаря более инициативного человека, не испытывающего священный трепет перед министерскими конвертами, но перевоспитывать Флина было поздно, и Оливер согласился на кофе.

Послание из министерства оказалось очередным дополнением к прошлогоднему приказу. Оливер отдал его секретарю, когда тот принес чашку, велел сделать копии и передать ответственным за исполнение. На этом с делами сегодня можно было покончить, но милорд Райхон отмерил себе еще полчаса, за которые надеялся получить новости от Крейга.

Он с удовольствием выпил кофе — хоть что-то у Флина получалось хорошо! — и придвинул к себе телефон, намереваясь предупредить старика, чтобы тот не искал его дома и не тревожил Нелл. Взялся за трубку, но пальцы бессильно разжались, и рука упала на стол рядом с аппаратом. Оливер попытался поднять ее и понял, что не чувствует уже плеча. И второй руки тоже. Следом позвоночник отказался удерживать его тело, и Оливер завалился ничком на стол, а затем медленно, но без малейшей надежды это предотвратить стек на пол под собственным весом.

Ощущения были неприятные, но не болезненные. Только по языку расплывалась горечь. И голова не работала, потому что он никак не мог понять, что с ним происходит.

— Это яд, — сказал над головой смутно знакомый голос. — У вас есть четверть часа, чтобы принять противоядие. А у меня есть само противоядие.

Говоривший отодвинул в сторону кресло и перевернул Оливера на спину.

— Так что, милорд Райхон, будем меняться?

— На что? — спросил он, едва ворочая языком.

— Я вам — противоядие, а вы снимите с меня свою дрянь.

С усилием сконцентрировавшись, Оливер увидел, как спадает со склонившегося над ним человека зеркальный щит и проступает темным пятном на ауре его метка. И самого Роберта Флина увидел будто впервые.

Флин, конечно же Флин. Если бы тело его слушалось, Оливер стукнул бы кулаком по полу, досадуя на себя за то, что не догадался раньше. Но яд парализовал члены, и оставалось лишь складывать мысленно детали долго не поддававшейся головоломки. Флин — менталист. Закончил теормаг, но способностей к ментальному воздействию не скрывал, это значилось в его личном деле. Имел доступ к переписке ректора, мог прослушивать разговоры. Телефон в зале для совещаний — одна из его малочисленных идей. Помнится, Оливер даже порадовался, что секретарь в кои-то веки выступил с предложением, а тому просто неудобно было снимать трубку в приемной, когда там находился еще кто-то. Другое дело — отлучиться в соседнее помещение. И документы в архиве он мог брать якобы для милорда Райхона, а после подправить память Надин.

Только один вопрос оставался без ответа:

— Зачем?

— Прежде разберемся с меткой, милорд. А потом я расскажу все, что вы хотите знать. Быть может, даже больше.

— Гарантии? — сипло выдавил Оливер.

Речь давалась с трудом, но Флин — тот самый Флин, который на простейшие действия, казалось, не способен без подробных указаний, — понимал с полуслова.

— Никаких, — отозвался он. — Как и у меня. Яд блокирует движения, но почти не влияет на способность использовать дар. Вы можете оглушить или убить меня и попытаться телепортироваться в лечебницу, где вам помогут… если успеют определить, какое вещество я использовал. Можете принять противоядие и уже после этого разделаться со мной. Я рискую больше вас. Поэтому придется поверить мне. И поверить быстро. После того как вы примете противоядие, оставаться рядом с вами я не намерен, так что если что-то и расскажу, то до этого, и времени на все, как я уже сказал, пятнадцать минут… Точнее, уже меньше.