С мужем она бы еще поспорила. Но сейчас перед Элизабет стоял не муж, а главный целитель академии, и его приказы не обсуждались.

Она кивнула и помчалась к порталу, чтобы, миновав его, влететь в лечебницу, бросить вещи в кабинете Эдварда, заглянуть к леди Пенелопе, с самым честным лицом заверить ее, что все хорошо, и попросить присмотреть еще немного за Грэмом, обнять сына, возмущенно кряхтящего, потому что его оторвали от книжки с картинками, поцеловать вихрастую макушку, подумать опять, насколько она плохая мать, разжать через силу объятия и бежать в хирургический блок, а затем — в свой подвал.

Что происходило в это время в доме ректора, Элизабет, конечно, не видела.

А там инспектор, несколько минут безуспешно разыскивавший леди Райхон, которая «ведь только что тут стояла!», хмуро глядел на лист бумаги со схемой и краткой инструкцией, который означенная леди незадолго до своего исчезновения вложила в руку Алана Росса.

Схема, говоря языком Крейга, была мудреная, а от инструкций хотелось ругаться последними словами, но инспектор решил, что и потом успеется, когда будет на кого, собственно, ругаться.

— Чего замерли? — прикрикнул он на растерявшихся демонологов. — Ладно, я ничего не соображаю, но вы-то знаете, что делать? Вот и делайте!

Совместить основы двух кругов призыва можно и снаружи, но вероятность ошибки возрастет в несколько раз. Надежнее делать это, находясь в центре исходного круга. А управлять ритуалом можно только оттуда. Алан знал это, спрашивая, как она намерена провести совмещение, и ответ наверняка понял правильно. Что делать со схемой — тем более поймет. Она простая.

Самое сложное Нелл оставила себе. Не потому, что рвалась геройствовать или считала себя самой способной. О каких способностях говорить, если она больше десяти лет и вспоминать не хотела о демонологии? Нет, наверняка кто-то бы нашелся, кто провел бы совмещение лучше. Но не было никого, кому она доверила бы жизнь Оливера.

Оставленная Йозефом ловушка-портал стала для Нелл лазейкой. Нужно было лишь сместить точку выхода, чтобы не быть выброшенной, как в первый раз, сразу на жертвенник. Создававшая портал энергия бездны подчинялась плохо, но подчинялась. Ведь она — демонолог. И Вандер-Рут. И теорию пространственных перемещений изучала под руководством самого Оливера Райхона. Сумма этих факторов не могла не привести к успеху. А то, что портал открылся в зарослях колючего кустарника в достаточном отдалении от полянки, облюбованной предком для жертвоприношения, несомненно, было успехом.

— В трех ярдах впереди начинается первая линия призыва, — прошептала Нелл, выбравшись из колючек. — Если за нее не заступать, Йозеф, скорее всего, не почувствует. А тут будет моя…

Она вытащила первый из заткнутых под подкладку пальто ножей и по рукоять загнала его в землю.

— Ждите. Когда закончу, подам знак.

Губы едва шевелились, но она знала, что ее слышат.

Подобрав юбки и низко пригнувшись, Нелл прошла десяток шагов и воткнула в землю следующий нож. Дома, не зная, где именно Йозеф разложил жертвенник и какую площадь тот занимает, трудно было рассчитать расстояние между точками наложения. Сейчас приходилось вносить корректировки на глаз, и Нелл опасалась за их точность. А стоило лишь подумать, что у Оливера, безошибочно снимавшего с нее мерки взглядом, это получилось бы лучше, как пришлось останавливаться, чтобы выровнять дыхание и вытереть вновь набежавшие на глаза слезы. Граница уже тонка — Нелл чувствовала, — но слова призыва пока не сказаны, а значит, жертва не принесена. О том, что за прошедшее время Оливер мог умереть от кровопотери, она велела себе не думать. Ведь если предположить хотя бы на миг, что его уже нет, ей некого станет спасать. Не академию же в самом деле? Без Оливера весь мир мог катиться в бездну…

Нелл закусила губу, поправила на груди кулон Оуэна и, переместившись еще на несколько ярдов, достала новый нож. Вонзила в землю, и та вздрогнула, на руку Нелл брызнула горячая кровь. Испуганный вскрик удалось задавить в груди до того, как он вырвался. Успокоить сорвавшееся на бешеный стук сердце было сложнее, но Нелл и с этим справилась. Окунула ладонь в снег, убеждаясь, что никакой крови на ней нет и быть не может. Всего лишь морок. Пока еще морок. Алан верно предположил: такой огромный, наполненный потусторонней тьмой круг не мог не высвободить пограничные сущности, по сравнению с некоторыми из них фобосы покажутся безобидными щенками. Нелл понадеялась, что зловонная смесь Тэйта их отпугнет, а демонологи успеют выставить защиту. Сама она могла рассчитывать лишь на амулеты и энергетические накопители Крейга. Собственные силы в непосредственной близости от жертвенника угасали, и это вкупе с мыслями об Оливере заставляло спешить.

Но спешить нужно было осторожно.

Еще несколько ярдов. Еще один нож.

Большая размытая тень всполошенной птицей метнулась вверх из-под ног, дыхнула холодом бездны и растаяла с душераздирающим стоном, когда Нелл ударила по ней чистым огнем.

Отдышаться. Снова пригнуться, отсчитать шаги, достать нож.

И снова.

И снова.

Оставалось совсем немного, когда небо над парком вдруг потемнело и стало ниже, словно кто-то набросил на кроны деревьев покрывало из плотного серого тумана. По земле растянулись зловещие тени. Снег казался пеплом. Стоны и шорохи слышались теперь отовсюду, но Нелл упрямо заставляла себя не обращать на них внимания. Это еще не конец, это — начало. И от нее зависит, станет ли это началом конца или нет.

Еще один нож вонзился в землю, замыкая новый контур.

Нелл опустилась рядом с ним на колени. Закрыла глаза, чтобы не отвлекало мельтешение созданий тьмы. Вреда они ей не причинят, амулеты справлялись с защитой, и, пока они не выдохлись, нужно было успеть закончить рисунок.

И подать сигнал.

Сколько раз он терял сознание? Сколько раз его приводили в себя, чтобы через несколько минут он снова лишился чувств?

Оливер сбился со счета.

Видимо, Йозеф решил отыграться на нем за побег Нелл. На нем и на академии: от планов спровоцировать разлом демонолог не отказался. Но и Оливер не отказывался от своих. Нужно лишь подождать, выбрать удобный момент и нанести удар. Один, ведь на несколько попыток сил не хватит.

— Куда же подевалось ваше красноречие, милорд Райхон? — с издевкой протянул Вандер-Рут, в очередной раз вырвав Оливера из беспамятства. — Неужели ничего больше не хотите сказать?

— Хочу… Только встань с другой стороны… с подветренной… Не выношу трупный запах…

И все заново — боль, падение в пустоту и возвращение.

Знал бы Оливер демонологию, возможно, не пришлось бы мучиться.

Знал бы Йозеф темные материи — тоже не пришлось бы. Ведь тогда Вандер-Рут понимал бы, почему нельзя пытать мастера проклятий. Недаром ведь говорят, что один раненый малефик опаснее десятерых здоровых боевиков. Просто обычно это понимают как то, что мастера темных материй намного сильнее боевых магов, и мало кому известно, что ключевое слово в этой фразе — «раненый». Боль, как и злость, помогала разбудить в себе силу, способную пробиться даже сквозь демоническую тьму.

Еще немного, и порядок вещей будет восстановлен: Йозеф Вандер-Рут, считающийся давно почившим, будет мертв. Оливер Райхон, скорее всего, тоже. Поговорка умалчивала о том, что для победы над десятью здоровыми боевиками раненый малефик должен спалить себя дотла, но для Оливера это секретом не было.

Но обидно. Как же обидно…

Когда Йозеф отступил от него и посмотрел куда-то в сторону, Оливер приготовился. Пора? Однако на начало призыва это похоже не было. Демонолог прислушивался к чему-то, а затем вдруг усмехнулся.

— Нам обоим повезло, Райхон, — прошептал он. — Вам — убедиться напоследок в преданности своей избранницы. Мне — получить ее жизнь.

Демонолог выбросил в сторону руку. Сорвавшаяся с его ладони тьма свилась в петлю, просочилась между деревьями, и Оливер услышал крик, от которого внутри у него все оборвалось. Йозеф дернул на себя призрачный аркан, и тот вернулся с уловом.