— Хочешь сказать, их приносили в жертву? — Нелл мрачно усмехнулась. — Занятная теория. Но я тоже изучала историю своей семьи. Мой дед сорвался со скалы во время обследования разлома, и, согласно дневникам экспедиции, тому были свидетели. Прадед отравился газом из-за плохой вентиляции в лаборатории. Свидетелей не было, но, как записали в исследовательском журнале, помещения потом проветривали еще два дня, а закрытую изнутри дверь пришлось выламывать. А мой отец умер дома. У меня на глазах. Ритуальный нож я над ним не держала.

— Прости, я…

Нелл зажмурилась и перевела дух.

— Ты меня прости. Наверное, в чем-то ты нрав, и что-то там есть от проклятия, и от распознающих чар, и от привязки к имени… Я просто не понимаю, как это все объединить в одном ритуале. Не понимаю, как такая схема может работать. Не понимаю… почему это случилось именно со мной…

Успокоительного в доме не было, и Оливер достал из буфета бутылку бренди. Он, она, прокуренная гостиная, ее сброшенные на пол туфли и разговоры ни о чем и обо всем — совсем как в их первую ночь.

— Так ты узнал у доктора, куда ушел Илдредвилль?

— Узнал, как он ушел.

— Подозреваю, что внезапно. — Бутылку они уже ополовинили, и Нелл улыбалась почти по-настоящему, без горечи и затаенной боли во взгляде.

Оливеру нравилась эта ее улыбка, а потому он не передал в точности слова Эдварда о том, что эльф ушел, увидев на столе те самые книги, по которым Элизабет придумала целый роман. Сказал, что знает человека, у которого много книг о демонах и демонологах. Возможно, он даже вернется и действительно принесет эти книги. Возможно, в них найдется описание странного ритуала. Но сейчас Оливер не хотел говорить об этом.

Нелл заговорила сама.

— Если я его найду, — произнесла она медленно, рассматривая свое отражение в бокале. — Если найду и убью. Что-нибудь изменится?

— Да, — ответил, подумав, Оливер. — И нет. Ты будешь знать, что тебе больше некого бояться, но в остальном… Станет только хуже. Поэтому… я его убью. Мне это… — Он передернул плечами, опрокинул в себя содержимое бокала и налил еще.

— Сколько их было? — спросила Нелл после паузы.

— Не знаю, — ответил он честно. — Никто не знает.

— Почему?

— Переходящее проклятие. Был нож, которым убили Джинни. Веревка, на которой повесили ее мужа… Но я не хотел ограничиваться исполнителями. Проложил связь. От убийц… к другим убийцам. К каждому в их окружении, на ком была кровь, кто отдавал приказы или убивал сам, кто прикрывал убийц… Не получилось бы посчитать. Но невиновных там не было…

— А потом?

— Потом — откат. Темный откат. Эйфория. Слабость. Опять эйфория. Желание продолжить. Накрыть проклятием целый город, там ведь оставалось еще немало подонков. Или целый мир… Какой темный маг хоть раз не захотел бы стать темным властелином?

— Но ты не стал.

— Мне подбросили племянника, и я подумал, что власть над миром плохо сочетается с обязанностями няньки.

— Совсем не сочетается. А темные, вознамерившиеся править миром, обычно сходят с ума.

— Возможно, я все-таки сошел.

— Возможно. — Нелл сонно улыбнулась. — Но мне нравились твои безумства. Острова, опера… Куда еще отправимся?

— В спальню, — решил он, поймав ее затуманенный взгляд.

За неимением иных вариантов алкоголь — тоже лекарство. Не исключено, что утром у Нелл будет болеть голова, зато сейчас она уснула, едва Оливер донес ее до постели. Он же, взбодрившись кофе, заперся в кабинете со схемами и проекциями.

Ограничился бы рисунками, но нужно было убедиться наверняка. Проследить, как меняются в течение ритуала магические связи. Вычленить знакомые элементы незнакомых плетений.

Через час исчерченных листов на столе прибавилось. А в сторонке лежал еще один, на котором было всего три слова — три привязки, которые удалось увидеть.

Имя. Кровь. Род.

Нелл потратила на схему второй выходной, но больших успехов не достигла. Она могла только сказать, что целью ритуала определенно было изъятие силы, и — если принять все-таки теорию Оливера — именно силы Вандер-Рутов. В этом был смысл. Родовой дар, когда способности к одному и тому же виду магии передаются и усиливаются из поколения к поколению, имеет более высокий потенциал, чем дар, проявившийся в семье впервые, или даже наследственный, но не закрепленный в одной сфере применения. Потому в среде магов так уважалась принадлежность к династиям, и Нелл в свое время гордилась тем, что она — Вандер-Рут, маг рода, насчитывающего более пятнадцати поколений демонологов, к тому же рода, представленного всего одной ветвью. Неизвестно, планировали это предки или так вышло ненамеренно, но после внуков Йозефа, младший из которых умер бездетным, больше одного ребенка у них не рождалось, и дар не делился между несколькими наследниками.

Да, такой дар — лакомый кусочек, и многие были бы не прочь его заполучить. Но удалось бы это лишь магу одного с ней рода. Другим не досталось бы и половины.

— Даже так они получили бы немало, — сказал Оливер. — А если я прав и привязка была не только к роду, но и к крови, то есть варианты. Не знаешь, у твоего отца или других предков не было побратимов? Еще полвека назад братание с ритуальным обменом крови было весьма распространено. И теоретически этого может оказаться достаточно для установления связей, близких к родовым.

О побратимах Вандер-Рутов Нелл никогда не слышала, а следовательно, таковых почти наверняка не было. Существуй они, не преминули бы похвастаться обретенным родством со знаменитой династией. Но полностью эту версию она не исключила. Как и вариант с бастардом и пошедшей от него побочной ветвью. Маловероятно, но не невозможно. Однако ни как проверить эти версии, ни где искать полное толкование ритуала, она не знала.

Оставалось смириться с собственной несостоятельностью и передать проекции в компетентные службы, надеясь, что те и впрямь компетентны.

Но прежде Нелл хотела посоветоваться с Вилбертом.

— Зайду к нему завтра после занятий, — предупредила она Оливера перед сном.

— Ты собираешься на занятия? Я думал…

Она не стала слушать, что он думал.

— Собираюсь. И пойду. Не для конспирации или чего-то еще… Просто пойду. Отвлекусь.

Он понял и вопросов больше не задавал. Но наставника предложил вечером пригласить к ним: тоже хотел знать, что тот скажет.

Не только Оливер считал, что она уже не вернется к роли студентки. Телепортировавшись на рассвете к себе в общежитие — теперь ей удавалось делать это самостоятельно, — Нелл споткнулась о брошенные посреди комнаты мужские туфли. Взглянула на кровать соседки, увидела на подушке две головы вместо одной и торчащую из-под одеяла волосатую ногу, деликатно отвернулась и громко откашлялась.

За спиной послышалось недовольное бурчание, затем — удивленный возглас и возня. Через две минуты заскрипело, открываясь, окно.

— Простите, неудобно вышло.

Приятный голос. Нелл заинтересованно обернулась через плечо, но заметила лишь бесшумно скользнувшую тень и мелькнувший над подоконником кончик хвоста. Видимо, иногда реки текут вспять.

— Действительно неудобно, — подтвердила, потянувшись на постели, Шанна. — Какие планы на день?

Нелл улыбнулась ее бесшабашности, но планами поделилась: факультет, обед в столовой, библиотека — она хотела взять кое-какие справочники перед тем, как вернуться в дом Оливера, а там охрана ей уже не понадобится.

Тому, что планы, начиная уже с первого пункта, пошли наперекосяк, Нелл почти не удивилась. Удивилась она другому.

— Здравствуй. Мы можем поговорить?

Сюзанна встретила ее на ступеньках учебного корпуса. Не подкараулила на безлюдной полянке, не притворялась, что их встреча случайна, — подошла сама, не смущаясь любопытных взглядов студентов и присутствия Шанны и Дарлы.

— Конечно.

Нелл пожелала удачного дня бывшей соседке и легонько кивнула новой: все в порядке. Вслед за Сью сошла с крыльца.