— Я надеялся услышать объяснения от самой Нелл.

— Мы тоже надеялись. Надеялись понять почему. Почему она так поступила? Почему бросила нас? Всех, кто любил ее, — меня, Алана, наставника, даже мать и сестру. И теперь… Она снова сделала это, да?

— Она уехала с Вилбертом? — немного резко спросил Оливер, отвлекая женщину от пространных рассуждений.

— Да, — ответила та нехотя.

— Куда?

— Понятия не имею. Профессор тоже ничего не объяснял. Сначала накинулся на нас, что не сообщили ему сразу, потом заявил, что его бедной девочке тут не место… Даже не помню, поздоровался он, когда пришел, или нет. Вполне возможно, что забыл. Его интересовала только Нелл. Так всегда было, еще в приюте…

— В приюте? — переспросил Оливер.

— В младшей школе. Но по сути это был приют для одаренных сирот. Или для таких детей, как Нелл, чьи родители не могли лично заниматься их обучением и не могли за него платить. Пансион — звучит лучше? Но, как по мне, обычный сиротский дом, такой же, как тот, из которого меня перевели, когда обнаружился дар. Правда, комнатки поуютнее, и жили в них впятером, а не по двадцать человек, но кормили так же паршиво. Нелл выручала. Мать ее навещала, привозила гостинцы, и Нелл делила угощение на всю комнату. Даже если было всего одно яблоко, резала на пять частей. А когда к ней наведывался Вилберт, у нас был настоящий пир: фрукты, конфеты, пирожные. Потом, уже в университете, — лучшая лаборатория, оборудование, доступ к архивам… Жаль, я не сразу поняла, что это — все те же гостинцы для Нелл и мне разрешают ими пользоваться, только пока она рядом.

Женщина умолкла и поднесла ко рту бокал, горечью спиртного перебивая горечь воспоминаний.

— Вилберт был другом ее отца, — продолжила, встряхнувшись. — Может, каким-то родственником. Такой же рыжий… был. Все мы были другими когда-то.

— Не стоит так много пить до ужина, — осторожно заметил Оливер, увидев, что она снова тянется к бутылке.

— Не волнуйтесь, у меня нет проблем с алкоголем, — невесело усмехнулась миссис Росс. — Если не спилась тогда, в один день лишившись двух дорогих людей, сейчас мне это точно не грозит.

— Двух?

Сюзанна зло сверкнула глазами.

— Да, милорд, представьте себе. Вряд ли вам неизвестно, что тогда в Глисете погибли еще три человека. Вернее, всего три, как выяснилось. Думаете, их смерть никого не огорчила?

— Простите, я… — Он не знал, что сказать на это. — Наверное, мне пора.

— Наверное, — буркнула хозяйка, отвернувшись. — Профессор не делился планами, но я помню, что у него был какой-то дом где-то на западе… Загородный дом или небольшое поместье, доставшееся в наследство. Он там почти не бывал, но часто говорил, что переберется туда, когда решит уйти на покой. Возможно, кто-то в университете расскажет больше. Только к Хеймрику больше не суйтесь, если не хотите, чтобы он узнал о Нелл. В прошлый раз он увидел на вас ее ментальную тень. Профессор сказал. Милорд Юлиус — сильный менталист, ему несложно определить, с кем вы общались в последнее время. Тогда он решил, что вы встречались с матерью Нелл, тени родственников легко перепутать, но в следующий раз может догадаться.

— Спасибо, — поблагодарил за предупреждение Оливер.

Сюзанна промолчала. И провожать не стала.

Уже из дома Оливер позвонил Грину. Сообщил, что разговор прошел нормально и кое-что удалось узнать. Обещал поужинать и тут же лечь спать, отложив принятие любых решений как минимум до утра.

Пожелав доктору спокойной ночи, честно сжевал черствую булочку (ничего другого на кухне не обнаружилось), выпил чая и лег в постель.

Уснуть сразу же он не обещал и долго ворочался на ставшей вдруг слишком большой кровати, но усталость и последствия недавнего выброса силы в конце концов взяли свое, и Оливер не просто уснул, а буквально провалился в глубокое беспамятство и, возможно, пробыл бы в таком состоянии все выходные, не разбуди его к полудню нового дня настойчивый телефонный звонок.

Телефонировали из пропускного пункта при главном въезде в академию: некий профессор Вилберт, прибывший почтовой каретой из Ньюсби, желал срочно пообщаться с милордом Райхоном по важному и личному делу.

Питер Вилберт не походил ни на одну из виденных Оливером фотографий. Уже не моложавый мужчина с густой шевелюрой и приятным лицом, но и не иссушенный старик со впалыми щеками и затянутыми мутными бельмами глазами. Время и целители изрядно потрудились над ним, и теперь перед Райхоном предстал пожилой джентльмен, худощавый, морщинистый, седой, с несколько нездоровым цветом лица, но в целом не кажущийся ни больным, ни немощным. Он нервно мерил шагами комнату дежурного, комкая в руках шляпу из мягкого фетра, а увидев появившегося в дверях ректора, порывисто бросился навстречу. Во взгляде читались мольба и надежда. Оливер подумал, что те же чувства сейчас светятся и в его глазах.

— Профессор Вилберт?

— Милорд Райхон?

— Вы… — Оливер обернулся через плечо на отиравшегося тут же дежурного, и тот поспешно исчез. — Вас прислала она?

— Нет. — Демонолог отвел глаза и вытащил из кармана сложенный лист. — Она — вот…

Листок выглядел так, словно его с трудом разгладили после того, как смяли в сердцах. Оливер сам едва не отыгрался на неповинной бумаге, прочитав послание. Прощальное. Потом вспомнил, что рядом есть человек, прямо причастный к случившемуся. Посмотрел на Вилберта, и тот отпрянул назад.

— Зачем вы здесь?

Демонолог опустил голову и растерянно пожал плечами.

— Не знаю… Не знаю, кто еще мог бы мне помочь. И ей. Нелл сказала мне… в общих чертах… Но если она хоть сколь-нибудь вам дорога…

— Поговорим не здесь.

Хотелось знать все и сразу, но Оливер удержался от расспросов. Молчал, пока шел с демонологом, прижимающим к груди пузатый саквояж, к стационарному порталу, пока вел старика к своему дому, пока ждал в прихожей, когда Вилберт снимет пальто и очистит о коврик подошвы ботинок. Даже в гостиной, где стояла на каминной полке вот уже несколько дней никем не востребованная пепельница, молчал, но уже по другой причине: боялся, что сорвется, накинется на демонолога и вытрясет из того все, что ему известно о Нелл, а заодно — вытрясет жизнь из побитого давним недугом тела.

— Я не так слаб, как может показаться, — сказал Вилберт, словно смог прочесть его мысли. — И не скажу того, чего не захочу сказать. Не заставите. Прежде я должен убедиться, что вы не навредите ей.

— Не наврежу.

— Поклянетесь?

— На крови?

— Нет, — покачал головой старик. — Я поверю вашему слову. Только пообещайте, что не сделаете ничего и никому не станете сообщать, пока не найдете Нелл. Вы же найдете ее? Да? Найдите, поговорите с ней. Мне неизвестно, что случилось за эти годы, она не успела рассказать или не захотела. Она всегда заботилась… обо всех… И о вас, милорд, вы поймете… Только поклянитесь мне.

— Клянусь. Я не сделаю ничего, что могло бы навредить Нелл. И найду ее, чего бы это ни стоило.

— Хорошо, — кивнул демонолог. — Я вам верю. У вас… своеобразная репутация, но мне кажется, вы — человек чести. И у вас имеется опыт решения… сложных вопросов…

— Говорите же! — не выдержал Оливер.

— Да-да. Сейчас. Я думаю, с чего лучше начать, чтобы вы поняли. Все так сложно, и Нелл… Она сама запуталась и запутала все еще больше, а я был тогда не в состоянии вмешаться…

— Вы о том, что случилось в Глисете?

— Да. О том. И не о том. Я знаю, что вы были у Хеймрика. Знаю, что он показал вам протоколы. Настоящие… как будто… Но настоящих он не показывает никому. Тех, что составили до того, как в университет прибыла министерская комиссия.

— Что в них?

— Все то же… почти… Призыв. Демон. Люди погибли… Этого не получилось бы скрыть при всем желании, специалисты увидели бы. Поэтому нужно было рассказать. И нужно было дать им виновного, чтобы закрыть дело. Человека, в чью причастность поверили бы. Чтобы никто не сомневался в том, что этот человек способен был на призыв высшего… Понимаете? Хелена Вандер-Рут — одно ее имя отметало любые сомнения.