Оливер поднял на Хеймрика полный холодного недовольства взгляд, но глисетец сделал вид, что не заметил этого.

— Ваших слов никто не опроверг бы, — продолжил он. — А внимание общественности вы умело переключили на милые сказки. Кому есть дело до каких-то опасных ритуалов, когда у вас в академии прекрасные девы разъезжают на единорогах? У меня же сказок в запасе не нашлось. Девы в моем университете не катаются на волшебных лошадках. Мои прекрасные девы вызывают по ночам высших демонов, которые убивают студентов, рушат здания и вытягивают силы из преподавателей. Вы читайте, Оливер, читайте.

Из папки высыпались на стол вложенные между страницами фотографии. Хелена Вандер-Рут и Сюзанна Пэйтон в лаборатории, теперь уже без очков и ведьмовских шляп. Хелена и Алан: он получает какую-то бумажку из рук бородатого коротышки, а она стоит рядом и улыбается в объектив. Хелена у ворот университета. Снова Хелена и Алан: он в смокинге, она в светлом платье и с букетом роз — похоже, день помолвки. Просто маленькая карточка-портрет. Видимо, Хеймрик подшил к делу фото из ее личного альбома.

— Взгляните лучше на это. — Милорд Юлиус положил перед Оливером фотографию мужчины лет сорока. Правильные, не лишенные привлекательности черты: прямой нос, тонкие губы, квадратный подбородок с ямочкой, короткие темные волосы. — Профессор Питер Вилберг — куратор Нелл Вандер-Рут. Фото сделано за два года до того… происшествия. А вот это, — менталист положил поверх предыдущей другую карточку, — через два дня после.

На втором снимке был запечатлен глубокий старик. Волосы побелели, кожа сморщилась и стала рябой, щеки впали, подбородок заострился, глаза закрыли мутные бельма. Человек с первого фото должен был стать таким лет через пятьдесят.

— Питеру еще повезло, — сказал Хеймрик. — Он выжил. И силы восстановились со временем, хоть призывы уже не практикует. Но тому есть другие причины. В ту ночь он первым почувствовал прорыв — специализация обязывает. Связался с охраной, а сам кинулся к павильону… Питер все еще преподает в университете, но, надеюсь, милорд Райхон, у вас хватит такта не беспокоить его вопросами о Хелене Вандер-Рут.

— Зачем она сделала это? — спросил Оливер, переводя взгляд с фотографии девушки на снимок в одну ночь постаревшего мага и обратно. — Зачем вызвала демона? Еще и высшего?

— Что вы знаете о демонологии? — вопросом на вопрос ответил Хеймрик. — А о Вандер-Рутах?

— О демонологии мало, о Вандер-Рутах — почти ничего.

— Я тоже не слишком компетентен в первом вопросе, — сказал милорд Юлиус. — Знаю, наверное, не больше вашего. Граница тонка, демоны рвутся в наш мир, убивают, разрушают энергетические связи, провоцируют эпидемии, и только демонологи стоят на страже нашего покоя, закрывают прорывы, изгоняют пришельцев из бездны, а сами призывают их лишь для того, чтобы изучить и разработать эффективные методы противодействия. Но к Вандер-Рутам последнее утверждение не относится. Они не защитники — они охотники. Говорят, первый из них, Йозеф Вандер-Рут, заключил договор с демонами, по которому те обязались каждый год приносить ему в жертву одного из своих. Представляете? Не демонолог приносит жертву демонам, а демоны приносят жертвы демонологу. Сказка, естественно, но, мне кажется, потомки Йозефа в нее верили. Да, каждый из них оставил свой след в науке, даже Хелена: тот проект, над которым она работала с Питером, преобразование энергии прорывов, был по большому счету ее. Но я, наверное, даже рад, что Нелл была последней. Вряд ли найдется кто-нибудь, не Вандер-Рут, кто воспримет всерьез идею призывать демонов, чтобы запитать от них электрические фонари. Такие идеи хороши, когда воплощаются в единичных экспериментах. А в мире, где лампочка загорается от того, что в него приходит чистое незамутненное зло, жить как-то страшновато.

— Так она собиралась зажечь лампочку?

— Она собиралась установить стабильный канал призыва. Оперируя доступными понятиями — стационарный портал в бездну. Для стабилизации контура ей нужно было протащить по каналу высшего. Через два дня был назначен выпускной экзамен. Практическое задание предполагалось несложное, полный призыв никто не требовал бы, учитывая опасность таких действий. Всего-то и нужно было, что правильно начертить контур и наметить точку разрыва границы. Уложиться в строго отведенное время — и все. Но для Хелены это было слишком мелко. Тем более должны были приехать представители из министерства, а она планировала после получения диплома выбить грант на свои исследования и решила устроить показательное выступление. Если бы ей удалось, ее экзамен выглядел бы так, будто бездна отверзается по щелчку ее пальцев и демоны приветственно машут с той стороны. Без долгого и кропотливого вычерчивания пентаграмм, без чтения заклинаний и ритуального кровопролития. Ее отец проделывал подобное. Только Эрик к тому времени в довесок к семейной амбициозности имел солидный опыт призывов и канал строил не в одиночку, его страховали квалифицированные демонологи. А Хелена взяла с собой лишь троих мальчишек со своего курса.

— Мальчишек? А почему не подругу?

— Сюзанну? — откровенно рассмеялся милорд Юлиус. — Только не говорите, что и с Сюзанной вы не знакомы. И с Аланом, да. Своих-то подчиненных, уверен, вы знаете хорошо. Думаю, потому и пришли ко мне, что они ничего не смогли вам рассказать, только мямлили в два голоса: «Нелл была такая чудесная, как жаль, что она погибла». Да? Нет?

— Я с ними не говорил.

— Правильно сделали, — посерьезнел Хеймрик. — Ни к чему бередить старые раны. Да они и не помогли бы ничем. Алана на тот момент не было в университете. Ездил проведать мать, вернулся на следующий день. Если бы не уезжал, то, возможно, сумел бы образумить невесту. Он всегда был очень осторожен — для демонолога неплохое качество. Думаю, Нелл специально подгадала все ко времени его отсутствия. И ей почти удалось. Во всяком случае, призвать высшего получилось. Но не изгнать. Что-то пошло не так, демон вырвался, двоих убил сразу, одного юношу серьезно покалечил… Хелена была самой сильной из них, но и ее сил не хватило бы, если бы не Вилберт. Скажу честно, Оливер, если бы она выжила, я не скрывал бы правду. Одно дело — защищать честь университета и знаменитое имя, которое носила не только эта бестолковая девчонка. Другое — покрывать преступницу. Но ее не удалось спасти. А меня атаковали журналисты и родственники погибших… Думаете, стоило сказать им правду, чтобы они заклевали Клариссу? Она к тому времени снова осталась без мужа, с малолетней дочерью на руках… Нужен ей был скандал?

— Не больше, чем вам. — Кто-кто, а Оливер прекрасно понимал, что, какие бы отношения ни были у Хеймрика со вдовой покойного товарища, защищал ректор в первую очередь себя и свой университет. Но осуждать его за это милорд Райхон не мог. — Как вам удалось все замять?

— Чудом. В министерстве отнеслись с неожиданным пониманием. Возможно, повлияло то, что члены комиссии успели лично пообщаться с Хеленой. Она была в таком состоянии, что мало чье сердце не дрогнуло бы…

— Но показания дать смогла. — Оливер пробежал глазами протокол, подтверждавший рассказ Хеймрика.

— Она понимала, что не протянет долго, — пожал плечами тот. — Хотела перед смертью облегчить совесть. Применять к ней ментальное воздействие было равносильно убийству, если вы вдруг подумали… Я лишь подтвердил, что она сказала правду.

В конце протокола — подписи свидетельствовавшего и всех присутствовавших при допросе.

Напротив имени Хелены — кровавый отпечаток большого пальца.

Ниже — закорючка Хеймрика и еще несколько подписей, неизвестных Оливеру. Кроме одной.

— Увидели знакомое имя? — усмехнулся милорд Юлиус. — Я же сразу сказал, что вице-канцлер ответил бы на ваши вопросы. Тогда он, правда, еще не занимал этот пост, был советником канцлера по вопросам магии. Но если мои слова вас не убедили, свидетельству Арчибальда Аштона вы, надеюсь, поверите?

Когда начало темнеть, они оставили лошадей на конюшне и возвращались пешком. Шли долго: Тэйт выбирал какие-то окольные тропинки, а Нелл несколько раз останавливалась, чтобы покурить.