И удивлённо выдохнул.

— Это… эмоционал!

— Угу, — кивнул куратор. — Моя бывшая наставница.

— Но как?.. — Марк пристальней всмотрелся в рена в своей руке. Женщина, довольно молодая, жизнерадостная; сейчас чем-то сильно обеспокоена, даже немного напугана… А вот и нить, которая ведёт к ней — ведёт из этой комнаты, через купол, во внешний мир…

— Видишь, где она? — тихо спросил Ортей, не отрывая взгляда от лица младшего.

Марк покачал головой.

— Вижу только, что за куполом, но дальше… Слишком далеко. На западе… юго-западе.

— Точно. В третьем каранте. Они сейчас идут через Вирош.

— У них неприятности…

— Именно. Если что случится, я узнаю первым.

Марк вскинул на него голову.

— И как ты это сделал?

— Видишь ли, — вкрадчиво начал куратор. — Эти камешки обладают весьма удобной структурой… Она у них словно прямая трёхмерная решётка. И к ней легко можно привязать копию нити эмоционала — таким же образом, как мы привязываем её к своим собственным.

— Нити? — тупо переспросил Марк. — Той штуки, которая ведёт…

— …И позволяет тебе находить ренов в пространстве. Нить присутствия. Или, как ещё говорят, нить жизни.

— И если рен умрёт…

— …она оборвётся. Вместе со своей копией. А ты почувствуешь.

Марк на секунду покрылся мурашками, но кивнул и снова пристально глянул на куратора.

— А другие два? Ринин… и?.. — Ортей загадочно молчал, и Марк предположил: — Лидера?

— Свой делать будешь? — поинтересовался старший.

— Я… Да! Конечно, — Марк нахмурился: — А я смогу?

— Зависит от тебя, — передёрнул куратор плечами. — На кого? Учти, пока ты сможешь поддерживать только один.

— Э-э-э… — Марк слегка подвис. — Это должен быть… кто-то из семьи?

— Нет.

— Тогда… на одну девушку из Медики.

Чёрт. Лицо снова стремительно наливалось краской, а уголки губ Ортея растягивались в очень зловредной ухмылке.

— На здоровье, — на его протянутой ладони лежал молочно-белый полупрозрачный камень.

Говорить было легко. Делать — ни разу. Количество безуспешных попыток, наверное, перевалило за сотню. Тон замечаний куратора — за верхнюю планку язвительности. Стрелки часов — за полночь. Но в один прекрасный миг камешек на ладони — наконец-то! — зазвучал мягким эмоционалом Ниланы.

— Ну надо же, — закатил глаза Ортей, — не так уж ты и безнадёжен.

— Я спать, — монотонно пробубнил Марк, сжал кулак и поднялся с места.

— Погоди, — негромко позвал куратор. — А про своё задание ты ничего мне не хочешь сказать?

— А надо?

Их взгляды снова встретились.

— Надо, — безжалостно отрезал Ортей.

— У Карины, — вздохнул Марк, — кнотис на тебя.

Перед глазами снова, живо и в мельчайших деталях, вырисовалась сидящая в центре белого поединочного квадрата растрёпанная наставница, её горящий злобой и болью взгляд. Он мотнул головой, сбрасывая неприятное наваждение.

— И?

— Что — и?

Несколько секунд они молча пялились друг на друга.

— И что ты по этому поводу думаешь? — вкрадчиво спросил куратор.

— Что я должен думать? — огрызнулся Марк. — Я ей сочувствую. Но это её дело. Ну и, пожалуй, твоё. Меня не касается. А пятого я пока не нашёл.

— Ну ищи, — как ни в чём не бывало отозвался старший. — Ищи.

В следующее пятидневье словно бы начали разбегаться сгустившиеся над короной зловещие тучи. Под куполом наступала долгожданная весна: днём солнце светило так рьяно, что снег уже подтаивал. А за куполом война шла к завершению: человеческие города капитулировали, мятежные области методично зачищались (Марк старался не думать, что подразумевалось под этим словом), а звукачи перестали перечислять имена погибших ренов.

Жаль лишь было, что в сутках так мало часов. Приучившись к бешеному распорядку жизни в шестом доме, Марк обнаружил, что по-настоящему наслаждается происходящим. И утренней пробежкой — когда нагрузка стала привычной и боль в мышцах перестала донимать, это превратилось в лёгкое и приятное занятие. И учёбой — теория магии, например, оказалась той ещё любопытной штукой. И тренировками с наставницей — пожалуй, она слишком высоко задирала ему планку, но спустя всего три пятидневья результаты уже впечатляли, и грех было жаловаться. И ноттикой с Ортеем, и даже домашними обязанностями.

Вот только совсем не хватало времени на любимое хобби — напильник он в руки не брал с самой школы. За клавиолин тоже садился только раз, по настоятельной просьбе Азиры. Вместо этого его захватило новое увлечение — исследование выданного Ортеем списка очень странных книг.

Он уже прочёл пару десятков необычных теорий происхождения магии — из тех, что не проходят в школе; несколько сомнительных трудов о человеческой магии, в которую Марку так пока и не удалось поверить; и ещё пару абсурдных, но занимательных книжонок об отличии ноттов от обычных ренов. Библиотекарша начала странно посматривать на него, приходившего почти ежедневно. Марк даже временами задавался вопросом: а законно ли вообще проявлять такой интерес к подобным темам?

А вот о встрече с Ретоком на Арене он старался пока не задумываться. Всё-таки до неё ещё было очень далеко — почти девять пятидневий. Да и какой смысл тратить драгоценное время на проблему, к решению которой даже не знаешь, как подступиться…

Ещё, к большому облегчению всей семьи, Виольна начала приходить в себя. Занималась вместе со всеми, хлопотала по дому, иногда даже улыбалась. Марк всё ещё ощущал пропасть внутри её эмоционала, выдранный кусок души, который забрал с собой злополучный Антис. И был почти уверен, что такая рана не затянется. Верный своему намерению «что-то с этим сделать», он пару раз пытался с ней заговорить, но Ольна лишь кидала в его сторону испуганный взгляд и спешила поскорей удрать под первым же предлогом. В конце концов, отчаявшись, он мысленно согласился с наставницей и отказался от идеи лезть не в своё дело.

А за всей этой суетой, звёздочкой в чёрном небе, лучиком солнца над рассветным горизонтом сияла очередная встреча с Ниланой. Она заслуживала гораздо большего места в его мыслях, виновато думал Марк. Но просто не мог — не имел права — выбросить из головы хотя бы малую часть того, что сейчас там вертелось.

На тресу был взят последний город, самый южный порт Пенора. На кваторсу старик-альтерлидер объявил о полном контроле над территориями «кумсоринской семёрки» — стран, из которых в их корону прибывали новые рены. При этом не преминул похвастаться, что Кумсора совершила это быстрее всех остальных корон, ведущих борьбу в других точках мира.

— Надеюсь, они не выдумают теперь посылать подмогу остальным, — обеспокоенно произнёс Ильдан, дослушав сообщение.

— Не выдумают, — успокоил куратор. — «Полный контроль» — это слишком громко сказано. Да там куча регионов, которые капитулировали лишь для виду. Стоит им почуять слабину — пойдут мятежи. А нас в каждом городе всего по нескольку ренов. И те — вымотанные и хотят домой. Всё, как Борс говорил.

— А по-моему, как раз как я говорил, — тут же вскинулся Вадай. — Ведь взяли же? Восстановили контроль? Нигде пока никого не перебили, — ехидно оскалился он на Карину.

— Пока, — лаконичным эхом отозвалась та.

***

Вечером на кваторсу, поднимаясь в комнату на занятия с наставницей, Марк замедлил шаг. За приоткрытой дверью куратора явно происходил разговор на повышенных тонах. Как ни прислушивался, Марк так и не смог разобрать слов ни Ортея, ни тем более Карины. Впрочем, очень скоро дверь распахнулась.

— Он, между прочим, уже пришёл, — возвестил стоящий на пороге куратор. — Уши греет. Чего встал, нотт? Марш к себе в комнату.

Карина появилась через несколько минут. Захлопнула дверь и как-то странно посмотрела на Марка.

— Что?.. — перепугался сидящий на полу атр: во взгляде наставницы ему почудилась совершенно дикая мешанина из злости, вины, неприязни и… боли?

— Ничего, — спрятала глаза Карина. — Что у нас сегодня?