Ортей не шутил. Всего через несколько часов зевающие старшие бесцеремонно растолкали новобранцев. Им предстояло то, что куратор назвал «разминкой» — десять кругов бега вокруг чёрно-белых жилых корпусов.

Впрочем, кураторы некоторых других семей, кажется, разделяли решимость Ортея: не успела шестая семья выйти за порог, мимо угрюмо протрусил десяток форсов — Марк разглядел нашивки в форме цифры три на куртках. А некоторое время спустя в поле зрения появились ещё две группы.

Утоптанный наст скрипел и слегка скользил под ногами; морозный воздух врывался в лёгкие, обжигая; свет фонарей бликами отражался в оконных стёклах. Ещё было совсем темно и очень холодно — по календарю хоть и весна, да вот корона начнёт избавляться от снега и льда лишь через несколько пятидневий, не раньше.

Марк представил себе, как всё это время придётся вставать каждый день задолго до рассвета, чтобы добрых полчаса бежать по темноте и морозу, и упал духом. Видно, не один он об этом подумал, потому что на восьмом круге прямо за спиной раздался задыхающийся голос Итины:

— Неужели… и правда… каждый день?.. И на квинсу?.. Или будет… выходной?..

Камайла в ответ лишь простонала что-то неразборчивое, но эмоциональное. Зато далеко впереди Ортей развернулся к ним лицом и проорал:

— Забудьте о выходных! Тренировки — каждый день!

Марк покосился на девчонок. Итина выпучила глаза, Камайла споткнулась на бегу и устояла на ногах только благодаря Ромену, бежавшему следом и успевшему подхватить её в последний момент.

— Как он услышал? — в ужасе обратилась Итина к одногодникам.

Ромен промолчал, Марк пожал плечами. Он и сам не подозревал о существовании ренов с подобным слухом.

— Может, и не слышал? — предположила Камайла. — Может быть, просто вдруг решил сообщить всем… чтобы жизнь мёдом не казалась, — она хихикнула, — и тут так совпало?..

Так и есть, — прошелестело в голове — по вытянувшимся лицам товарищей Марк понял, что не у него одного. — Просто вдруг совпало.

— Чего встали? — весело поинтересовался Ильдан у замершей посреди дороги четвёрки. — Нагоняю от куратора желаете?

— Он что, реально так далеко слышит? — без стеснения спросила Итина у старшего.

— А, это, — тот усмехнулся. — Да. Он же у нас нотт.

— И что? — не понял Марк. — Я тоже нотт, но суперслуха за собой не замечал.

— Не знаю, — Ильдан задумчиво почесал шапку. — Не разбираюсь в ноттах. Просто советую впредь держать язык за зубами. Вперёд! — он хлопнул по спине Камайлу, свою ученицу, и потрусил дальше.

***

— Так он твой наставник? — удивился Марк, глядя из окна лестничной площадки на куратора, быстренько уматывающего «по делам» верхом на циклофоре. — А я-то думаю, почему… — он запнулся.

— Что «почему»? — Карина нетерпеливо махнула на него, и Марк поспешил комнату.

— Почему мне так трудно читать твои эмоции, — поколебавшись, закончил он. — Он, наверное, учил тебя ограждаться.

Несколько секунд наставница смотрела на него в упор. Марк не выдержал и отвёл взгляд первым, всерьёз испугавшись перспективы провалиться, словно в пропасть, в её глаза.

— Прости, я не…

— Сядь.

Он послушно опустился на пружинящий пол и скрестил ноги, всё ещё избегая встречаться взглядом с Кариной и чувствуя себя виноватым — непонятно, правда, в чём.

— Эти твои обмороки, — без вступлений начала она, — надо с ними что-то делать.

— Обмороки?! — возмутился Марк. — Это было всего один раз! Просто мне раньше не приходилось попадать в такие ситуации, когда одновременно столько ренов поблизости…

— Ещё не раз придётся, если действительно начнётся война, — спокойно перебила наставница. — Будешь учиться восстанавливаться.

— Как? Бить себя током?

— Ага, — она подошла поближе и села напротив. — Руку. Да не бойся ты, дай сюда.

Тонкие, неожиданно сильные пальцы обхватили его запястье, перевернули ладонь вверх.

— Покажи точку выхода энергии.

Марк покорно ткнул свободной рукой в центр ладони.

— Точку приёма.

Он нахмурился и — не без труда — нащупал уплотнение под пульсом на запястье, среди вен и сухожилий, и буркнул:

— И?

— И бей. Из точки выхода одной руки в точку приёма другой. Самым слабым ударным импульсом.

— Что?

— Показать?

— Не, я понял. Но нельзя же! Зациклуется. В школе говорили…

— Это другое. Зацикловка случится, если ты пустишь свою необработанную энергию по своему же циклу. А ударный импульс — это уже энергия направленная, больше тебе не принадлежащая. Ясно? Пробуй.

Марк обхватил ладонью собственное запястье, с неудовольствием отмечая, как дрожат кончики пальцев. То ли от страха перед невыносимой болью зацикловки, то ли оттого, что наставница всё ещё легонько касалась его руки.

— Я разомкну цикл, если вдруг, — пояснила она.

И Марк, надеясь, что это не одна из тех шуток, которые принято проделывать с новобранцами, осторожно ударил. Электрическая волна пробежала по всему телу, подняла дыбом волосы. Он резко выпрямился и судорожно замотал головой.

— Сработает не только если забыл оградится, — спокойно продолжила наставница. — В любой ситуации, когда почувствуешь себя плохо. Только не перестарайся — вырубишься.

— Другого рена тоже можно так взбодрить, если вдруг?

— М-м-м, — с сомнением протянула Карина. — Я бы не советовала. Всё зависит от того, насколько совместимы у вас с ним типы энергии. Последствия могут быть непредсказуемыми.

— Значит… Тогда, на посвящении — ты могла меня и убить?

— Нет, конечно, — пожала плечами она. — В худшем случае ты бы потерял сознание. Что, если помнишь, ты и без того собирался сделать. Но бить аккуратно ещё и нужно уметь.

— Ладно… А если так сделать с человеком?

— Вырубишь. Сильно ударишь — убьёшь. Их тела отторгают нашу энергию, она для ник как яд. Поэтому во время боя люди постараются не оставлять открытых участков кожи и будут держаться на расстоянии.

Марк медлено кивнул, вспоминая, как однажды на каникулах, в родительском доме, сестрёнка при нём порезалась ножом. Пустяковая царапина, любой взрослый рен бы с таким в два счёта справился, и даже Марк, в котором недавно только пробудилась магия, уже умел… Но что-то пошло не так. Вместо того чтобы затянуться, рана словно бы вспухла, а потом кровь полилась ручьём…

Вернувшись в корону, Марк рассказал о случившемся Миху. «Дурак, что ли?» — покрутил друг у виска. «Нельзя людей лечить, у них аллергия на магию… Несколько пятидневий назад нам на уроке рассказывали, проспал?»

— Почему так? — задумчиво проговорил он вслух.

— Не знаю. Спроси у Орта, он как раз на этой теме повёрнут, — она встала и быстрыми, привычными движениями смотала свою длинную косу в объёмный узел на затылке. — Давай теперь попробуем дальние удары.

***

Если он рассчитывал отдохнуть после ужина, то зря. Ортей чуть ли не за шкирку потащил его к себе в комнату. Куратора совершенно не заботило, что Марк уже ни рук, ни ног не чувствовал после утренней пробежки, четырёхчасовой практики с наставницей, затеянной Азирой масштабной уборки и ещё почти часа махания лопатой — на улице, как назло, зарядил снегопад.

— Эмоционал, — объявил куратор, швыряя Марка на стул и усаживаясь на кровать напротив. — Что это за штука?

— Совокупность постоянных и динамичных эмоциональных и психических черт… — начал было Марк, но Ортей прикрикнул:

— Стоп! Не надо мне декламировать учебники. Нормальными словами, своими!

— Э-э-э… — этим звуком Марк пытался, но не смог заполнить паузу, пока лихорадочно соображал. — Во-первых, суть рена — его постоянный психологический… портрет, что ли.

— Скорее — слепок, — насмешливо подсказал Ортей.

— Ну да. У каждого свой, как… запах. Или отпечаток пальцев. Очень точный…

— Во-вторых?

— Во-вторых — то, что он ощущает и переживает в данный момент.