— Перерасход? — предположила Азира. — Бывает же, что без симптомов…

— Ничего не перерасход, — слабо возразил Марк. — Просто резко встал. Сейчас пройдёт.

— Ты, конечно, извини, но тащить тебя через полгорода — так себе перспектива, — нахмурился Пантел. — Учитывая, что ваш куратор сам того и гляди упадёт.

Ортей оставил колкость без внимания. Его нога действительно зажила совсем неважно, несмотря на все старания Азиры. Слишком долго травма оставалась без магической регенерации.

— Ну-ка, Ильд, — наконец произнёс он, не сводя с младшего хмурого взгляда, — попробуй его ещё раз отпустить.

Ильдан убрал руки. Марк устоял. Слегка покачался из стороны в сторону, чувствуя себя неуютно под перекрестьем взглядов, сделал шаг вперёд… И ноги снова предательски подломились.

— Точно, перерасход, — подтвердил Ортей. — Рина, помоги ему.

Марк, почему-то решивший, что куратор приказывает мелкой хрупкой рубре тащить его на себе, уставился с недоумением. Впрочем, все остальные поняли правильно.

— С ума сошёл? — возмутилась Азира.

— Да, Орт, это немного слишком, — поддакнул Ильдан.

Остальные же просто воззрились на альба, словно в первый раз видели. Только Карина смотрела куда-то в сторону.

И до Марка наконец дошло.

— Нет, — возразил он. — Я же не настолько… В смысле, я в порядке, мне просто нужно восстановиться…

— Времени нет, — отрезал куратор. — Это приказ. И нечего строить тут из себя святую невинность. У нас война. Идём, ребята, не будем мешать.

Рены потянулись к выходу — кто-то смущённо отводил глаза, кто-то кидал сочувственные взгляды. Ортей с порога обернулся и велел своей младшей:

— Чтобы через десять минут он был на ногах. Догоните.

Карина без выражения кивнула. Куратор же перевёл взгляд на безвольно валяющегося Марка и внезапно ухмыльнулся самым издевательским образом.

Кровь, снова лишённая магии, вскипела в жилах от злости. Да он же просто насмехается! Плевать ему, что война, что Вад погиб — только бы лишний раз поглумиться!

Карина тихо опустилась рядом, протянула ладони к его рукам.

— Правда, может, не надо, — вяло попробовал сопротивляться Марк. — Я сам…

Но она молча, спрятав глаза, обхватила его запястья.

Обмен энергией не зря всегда считался крайне интимным процессом. Практиковали его в основном пары, да и то не все. Не все были готовы разделить с кем-то свои самые глубинные, самые тёмные желания и эмоции, о которых порой и сами толком не знали.

Тёплые потоки густой, чужой энергии медленно поползли из точек приёма вверх. Дыхание перехватило — померещилось, будто это свет заполняет его изнутри, затапливает каждую клеточку. Острое, болезненное блаженство поднялось откуда-то из глубин то ли тела, то ли души. Окутало на мгновение, заставив забыть обо всём на свете, и схлынуло — наставница убрала ладони с его запястий. Остался лишь слабый отзвук горьких, тёплых ноток её эмоционала.

— Спасибо… — он слабо, неуверенно улыбнулся ей, сгорая от стыда.

Она не ответила на улыбку. Мрачно, внимательно смотрела прямо в глаза, чуть склонив голову набок, словно ждала чего-то. Откуда в ней, чёрт побери, столько боли? И что она сама успела прочитать в его эмоционале?

— Идём? — поторопился разрушить неловкую паузу Марк.

Она тут же легко подскочила и рывком вздёрнула его на ноги. Отступила на шаг. Марк устоял, но теперь вместо головокружения, похоже, начались галлюцинации: мир дрогнул и на миг исчертился во всех направлениях тонкими, прозрачными линиями, слегка вибрирующими, как струны музыкального инструмента. И он точно мог сказать, что одна из них шла через него — видение исчезло, а он всё ещё стоял, прижимая ладонь к солнечному сплетению, словно пытаясь нащупать призрачное волоконце.

Кусочек за кусочком, мозаика складывалась. Сон про погоню за неведомым сгустком сияния… Слова того странного лесника о нити, которая точно ведёт к свету… Контраст между шевелящимися клубками человеческих эмоционалов и ровно пылающих — ренов… Свет, наполняющий вены… И эта струна из груди, ведущая — куда?.. Марк закрыл глаза и судорожно потянулся за ускользающей догадкой, словно за последним кусочком мозаики…

— Пойдём, — тон наставницы не предусматривал возражений, а хватка маленькой руки, вцепившейся в его локоть, была самой железной.

Мозаика не выдержала и снова рассыпалась на мелкие фрагменты. Марк поплёлся следом за старшей, пытаясь вспомнить, что это на него только что нашло. Кажется, он понял нечто важное… Нечто, связанное со светом… Или теплом? Или… чёрт, о чём он только что думал? Мысль неуловимой оборванной нитью ускользнула прочь.

Он тряхнул головой. Наверное, последствия переутомления. Да ещё этого странного, смущающего обмена энергией.

Дымящаяся яичница на тарелке казалась чем-то нереальным, не принадлежащим этому миру. Миру, в котором (оказывается!) есть боль и смерть.

Марк осторожно ткнул желток вилкой, словно ожидая, что аппетитное видение растворится в воздухе.

— Что не так? — насторожённо спросила Азира. — Пересолила?

— Не так?.. — рассеянно повторил Марк, гипнотизируя несчастную яичницу. — А? Нет, всё нормально. Не пересолила. Извини.

Он принялся за еду, пытаясь почувствовать вкус, но ощущения почему-то разбегались так же, как и мысли.

— Зира, ты золотце! — зевнул спустившийся с лестницы Ильдан. — После вчерашнего… Встала раньше всех, чтобы завтрак сделать… А нас Ортей еле поднял. Да, Рина?

Тёплая рука на секунду легла поверх ладони Марка — от неожиданности он вздрогнул. Карина на ходу чуть наклонилась, заглядывая ему в лицо, словно чтобы убедиться, что всё в порядке. Марк поспешно натянул улыбку. Наставница дёрнула уголком губ в ответ и плюхнулась на своё привычное место в углу.

Остальные шестые уже давно были на занятиях в учкорпусе. Это им пятерым, добравшимся до короны только под утро, разрешили остаться дома.

— Вообще-то, если честно, меня тоже Ортей разбудил, — призналась Азира, водружая тарелку перед Ильданом. — Аргументировал тем, что сегодня моё дежурство по кухне. А Ромен готовил остальным.

Марк облокотился всем весом на столешницу, прикрыл глаза и расслабился, слушая их голоса. Напряжение и боль растворялись под натиском поднимающегося изнутри тепла. Как он был рад, что они рядом.

Страшно подумать: а если бы их тоже… как Вада…

От этих мрачных мыслей его отвлёк и заставил обернуться приближающийся стук со стороны лестницы. Куратор неловко, боком, опираясь на деревянную палку — кажется, ту самую, что подобрал ещё в Висе — спускался по ступенькам. С незалеченным вовремя вчерашним переломом естественная регенерация не справлялась.

— Тебе помочь? — дружелюбно предложил Ильдан.

Ортей проигнорировал его.

— А я говорила, что надо было сразу от купола в Медику тебя везти! — проворчала Азира и тоже не удостоилась ответа.

— Из штаба есть новости? — спросила Карина.

— Сейчас как раз иду, — буркнул Ортей. Помолчал немного, остановившись у двери и оглядывая своих подопечных. А потом добавил: — Постарайтесь сегодня не высовываться. Говорят, в короне неспокойно.

Марк недоумённо вскинул голову. Неспокойно? Как может быть неспокойно в Кумсоре? Старшие, однако, не выказали ни капли удивления. Кивнули и отвели глаза, будто бы речь шла о чём-то неловком.

Хлопнула дверь. Марк машинально провёл рукой по тому месту на груди, где должен был висеть камень. И тут же вспомнил.

— Орт! — выкрикнул он, вскакивая с места — Азира так и подпрыгнула от неожиданности. — Стой!

Куратор ещё не ушёл, но стоял на пороге, опираясь на свою палку.

— Чего тебе?

— Узнай, пожалуйста — в штабе — нормально ли доехал тот перевоз, в котором… В который посадили остальных каникуляров.

— У тебя же амулет, — проворчал Ортей. — Камень твоей девчонки. Потерял, что ли?

Марк смущённо кивнул.

— Во даёшь… Возьми у меня в столе заготовку, сделай новый.