— Знаю, — ее грудь сжалась.

— А, если мы не сделаем этого… — он провел языком по нижней губе. — Это тоже будет больно.

Она наклонила голову набок.

— Это то, что мы любим называть безвыигрышной ситуацией.

Он улыбнулся, покачав головой.

— Мне это не нравится.

— Мне тоже, — сказала Холли. Их лица были так близко, что она могла разглядеть в его сине-серых глазах крупинки золотого цвета, образующие ореол вокруг темнеющих зрачков. — Может быть, мы можем назвать это игрой без победителей.

— Томаты и помидоры, одно и то же, — он придвинулся к ней ближе, пока его бедра не оказались между ее бедер. Ее сердце билось о грудную клетку, потребность прикоснуться к нему переполняла ее тело. Ее голова была на уровне его груди, и она могла видеть очертания его мышц сквозь тонкую ткань кофты.

— Холли, — его голос был с придыханием. Она почувствовала тепло его дыхания на своем лице. Волна головокружения захлестнула ее, и она, чтобы устоять, ухватилась ладонями за его бока, ощущая тепло его кожи через одежду.

На этот раз он выдохнул сильнее, шагнул еще ближе, и она почувствовала, как его возбужденная твердость прижимается к ней.

Затем он поцеловал ее. Сначала мягко. Его губы нежно касались ее губ, что заставляло ее страстно желать большего. С медленным стоном она разомкнула губы, приглашая его войти. Он провел языком по ее губам, заставляя ее тело пульсировать. Ее бедра сжались вокруг его бедер, словно желая заключить его в клетку. Он был восхитителен и талантлив, наполняя ее желанием; его руки, нежно обхватывающие ее лицо, его рот, захватывающий ее снова и снова.

Когда они наконец отстранились друг от друга, у них перехватило дыхание. Он посмотрел на нее сверху вниз, его взгляд был мягким.

— Останься на ночь, — попросил он.

Она кивнула. Холли не собиралась больше бороться. У нее не было причин отталкивать его.

Медленная улыбка растянула его губы, когда он снова придвинулся к ней, его взгляд был напряженным. Но тут снова сработал таймер духовки, и он остановился, засмеявшись, его глаза искрились.

— Спасена звонком, — сказал он, проведя пальцем по ее губам, а затем обошел барную стойку и подошел к духовке. — Надеюсь, ты голодна.

Да, она была голодна. Во всех отношениях.

Электричество витало в воздухе, пока они ели за маленьким столиком с видом на горы. Большую часть времени они непринужденно болтали, но иногда их взгляды встречались, и он чувствовал наслаждение от ее взгляда, пронизывающего все его тело, заставляющего его испытывать потребность.

Она выглядела прекрасно в мягком свете ламп, ее шерстяное платье облегало ее изгибы во всех нужных местах, ее темные волосы спадали волнами по спине. Но больше всего его внимание привлекло то, как она держалась, такая сильная и гордая. В ней чувствовалась уверенность, которая была очень сексуальной.

Ему понравилось, что она открылась ему. Ее уязвимость только усилила его желание.

Поскольку она решила остаться, он открыл еще одну бутылку вина. Холли поднесла бокал к губам и закрыла глаза, когда прохладное, освежающее вино «Совиньон Блан» скользнуло в ее горло.

— Знаешь, когда мы встретились в первый раз, я была недостаточно взрослой, чтобы пить, — сказала она, ставя бокал обратно на стол.

Джош поморщился.

— Ты говоришь обо мне, как о расхитителе колыбели. Тебе было двадцать, мне — двадцать четыре, — хотя, по правде говоря, в то время он думал, что она старше. Но даже тогда ее красота пленила его.

Она мягко улыбнулась, глядя в свою тарелку.

— Так, когда ты научился готовить?

— Несколько лет назад. Мне так надоела еда на вынос и готовые блюда. Я начал с тех коробок полноценного рациона, которые рассылают компании, а потом перешел на собственные рецепты.

— Может быть, ты мог бы научить и меня? — она сморщила нос. — Я все еще на стадии еды на вынос.

— Это непросто, когда работаешь целый день. К тому времени, когда я прихожу домой, то обычно измотан и голоден. Уверен, ты тоже. Проще просто взять телефон и заказать, — он пожал плечами. — Но я нахожу это расслабляющим — стоять на кухне и готовить ужин. Это способ расслабиться после трудного дня.

— Ты можешь расслабляться со мной в любое время.

Он рассмеялся над двусмысленностью ее слов.

— Буду иметь это в виду.

Она закатила глаза.

— Я имела в виду, чтобы ты готовил для меня. Я люблю домашнюю еду. Когда мы в процессе рассмотрения дела, я обычно ужинаю в офисе. Кто-то заказывает пиццу или китайскую еду, и мы поглощаем ее, уставившись в компьютер. Я в шоке, что все еще не размером с дом.

Он пробежался взглядом по ее идеальным изгибам.

— Если ты похожа на меня, то ты ешь либо по праздникам, либо когда очень голодна. Бывают дни, когда у меня вообще нет времени на еду.

Она поднесла вилку ко рту, издав тихий стон, когда съела кусок сочной говядины.

— Если бы ты готовил для меня каждый день, я бы ела постоянно.

Черт побери, если это не заставило его сердце заколотиться. Не только стон, но и сама мысль о том, чтобы готовить для нее.

Что, черт возьми, со мной не так?

— Объясни мне свою работу, — сказал он, пытаясь отогнать эту странную мысль. — Я понимаю, что ты судебный бухгалтер, но как ты оказалась на работе у адвоката по разводам?

Она не выглядела удивленной тем, что он знает все о ее работе.

— Я начала работать в бухгалтерской фирме. Почти сразу же меня перевели в группу судебной экспертизы. У меня есть странная способность. Видя лист, полный цифр, я сразу вычисляю ту цифру, которая кажется неправильной.

— Неправильной? — спросил он, нахмурившись.

— Когда кто-то показывает мне счета, в которых есть ошибка, мне кажется, что неправильное число мигает в моих глазах красным цветом. Я могу легко просканировать электронную таблицу и увидеть это. Затем я выясняю, откуда взялось это число, и иду по следу. Обычно я узнаю, что скрывает человек или компания.

— Как на одной из тех картинок «найди отличия»?

Она улыбнулась.

— Именно так. У чисел есть закономерности. Когда они не следуют им, это бросается в глаза.

Было что-то такое притягательное в том, как засветилось ее лицо. Она любила свою работу, и это было видно.

— Значит, ты работала в бухгалтерской фирме, — спросил он. Было странно, что он хотел узнать о ней так много нового.

— И меня позвали проконсультировать по делу о разводе. Парень прятал три миллиона долларов, и моей задачей было разыскать их. Он создал целую сеть подставных компаний, пытаясь скрыть то, что он делал. Потребовалось много времени, чтобы отследить все это. Но, в конце концов, мне это удалось, и судья заставил его заплатить.

— Похоже, ты этим довольна.

— В большинстве дел о разводе, над которыми я работаю, обычно присутствует дисбаланс сил. Мне нравится работать на стороне проигрывающих. Помогать людям выбраться из неудачного брака с надеждой на будущее. И да, есть немного злорадства в том, чтобы наказать плохих парней, — она пожала плечами.

— Ты бы чувствовала то же самое, если бы деньги прятала женщина, а мужчина был бы неудачником?

Холли кивнула.

— Да, чувствовала бы. Сейчас дисбаланс сильно смещен в одну сторону, но все постоянно меняется. Человеческая природа, есть человеческая природа. Богатые женщины с такой же вероятностью будут скрывать свои деньги от суда, как и богатые мужчины. Я работала над несколькими подобными делами.

— Ты — современный Робин Гуд.

Она засмеялась.

— Меня называли и похуже. Кое-кто однажды описал меня как крестоносца без плаща.

Он поморщился.

— Извини. Я был засранцем.

Ее глаза смягчились.

— Наверное, это хорошее описание. Мне нравится помогать людям вырваться из отношений, которые причиняют им боль.

Он подумал о своей бабушке. О всех тех случаях, когда он пытался убедить ее уйти от дедушки.