Джош провел рукой по волосам Холли, притягивая ее ближе.

— Это была не твоя вина.

— Я могла бы справиться с этим гораздо лучше, — она вздохнула. — Между мной и мамой никогда не было ничего хорошего, но я сделала все намного хуже. Не думаю, что у нас когда-нибудь будут такие отношения, как у матери и дочери, которые есть у других людей.

— Тебе бы этого хотелось? — спросил он ее.

Она зажала губу между зубами, обдумывая свой ответ.

— Думаю, я бы хотела быть мягче с ней. И не спорить каждый раз, когда мы видимся. Но я не знаю, как к этому прийти.

— Как бы там ни было, — мягко сказал он, поймав ее взгляд. — Я никогда не встречал более сильной женщины, чем ты. Если кто-то и может сделать так, чтобы все получилось, то это ты.

Ее сердце сделало небольшое сальто.

— Спасибо.

На его губах заиграла полуулыбка. Его глаза были прикрыты, в глубине их искрилось желание.

— Хочешь знать, что я загадал? — спросил он, проведя губами по ее ключице.

— Что? — она откинула голову назад, чтобы дать ему лучший доступ. Ее задница прижалась к нему, и она почувствовала, как он начал твердеть под ней.

— Ты, голая под моей елкой на Рождество.

Холли насмешливо поморщилась.

— Звучит болезненно. Все эти иголки.

Он усмехнулся.

— Вот почему мы выбрали белую ель. Они будут красиво смотреться, когда будут торчать из твоей попки.

Она обвила руками его шею.

— Хватит соблазнять меня своими бессмысленными обещаниями.

— Тогда перестань вилять задом по моему паху.

— Никогда, — она поймала его губы, выгнув спину, когда он скользнул руками вниз по ее позвоночнику.

— Это еще одна вещь, которую я пожелал, — прошептал он ей в губы. — Никогда не останавливайся.

Джош перечитал письмо, его губы скривились, когда он печатал свой ответ. До Рождества оставалось всего три дня. Он думал, что не будет заниматься этим дерьмом до нового года. Покачав головой, он удалил письмо и взял телефон, потому что некоторые вещи лучше делать лично.

— Я знаю, почему ты звонишь, — сказала Уилла, как только они соединились. — И это не моя вина. Орен настаивает на этой встрече. И я действительно не думаю, что ты можешь сделать это по видеосвязи.

Орен Стайлз был одним из их крупнейших инвесторов. Когда он говорит «прыгай», ты прыгаешь так, словно от этого зависит твоя жизнь. Однако это не помешало Джошу разозлиться.

— Он сказал, в чем дело?

— Поглощение Шалвиса. Правление оказывает некоторое сопротивление, и это раздражает акционеров.

Джош потер висок. Это было не совсем срочно.

— Я думал, все улажено. Что говорит Кристал? — его глава отдела инвестиций могла бы с этим справиться.

— Она думает, что это буря в стакане. Но ты же знаешь Орена, он хочет знать, что все идет хорошо. И иногда только генеральный директор может его успокоить. Когда я сказала, что, возможно, будет лучше встретиться после Рождества, он начал бормотать о твоем дедушке. Сказал, что увидится с ним на какой-нибудь вечеринке и, может быть, Гербер старший сможет вмешаться.

Последнее, в чем нуждался Джош, так это в том, чтобы его дед вмешивался во что бы то ни было.

— Хорошо, запиши его. Завтра я приеду домой. Есть еще что-нибудь, что мне нужно знать?

— На данный момент нет, — Уилла сделала паузу. — Хотя, если ты возвращаешься домой, мне нужно связаться с твоей экономкой? А двадцать четвертого будет рождественская вечеринка — ты придешь на нее?

— Нет, я не приду. Я встречусь с Ореном, а затем вернусь в Винтервилл в канун Рождества.

— Все еще есть проблемы? — в голосе Уиллы звучало сочувствие. — Клянусь, от этой покупки больше проблем, чем пользы.

— Ничего такого, с чем я не мог бы справиться. Надеюсь, что все будет закончено к Рождеству, — во всяком случае, со стороны покупки. — На самом деле, когда я вернусь в Цинциннати, не могла бы ты организовать мне встречу с Кевином и Элизабет? И пригласи туда одного из наших адвокатов. Я хочу поговорить с ними кое о чем.

— Конечно. Так и сделаю. Запишу их всех на двадцать третье. Таким образом, ты сможешь выехать из Цинциннати утром в канун Рождества, что избавит тебя от вождения в темноте.

Джош подавил усмешку, потому что когда-то давно он ехал по горам в темноте и чуть не разбил свою машину.

Вот как он оказался здесь в первый раз.

На этот раз он вернется намеренно. Потому что он хотел провести Рождество с женщиной, которую не мог выбросить из головы. С той, благодаря кому это место стало больше похоже на дом, чем все места, где он жил раньше.

— Привет, — сказала Холли, входя на кухню, когда он закончил разговор. Она застегивала сережку. — Мне нужно идти, я обещала Эверли, что помогу ей в театре. Не хочешь встретиться позже в кафе?

— Это звучит хорошо, — он одарил ее улыбкой. — Мне нужно завтра вернуться в Цинциннати.

Ее лицо осунулось от разочарования.

— Это всего на две ночи. Не волнуйся, я вернусь в канун Рождества. Я обещал сводить тебя на шоу.

— Я помню, — ее голос был мягким. — Все в порядке? С работой, я имею в виду.

— Все хорошо. Ничего такого, с чем я не мог бы справиться, — он поцеловал ее в кончик носа.

— Не уверена, что смогу справиться с твоим отсутствием. В последний раз, когда мы провели ночь порознь, я не могла заснуть.

Он улыбнулся ей.

— Ты спала. Я говорил, пока ты не захрапела.

— Я не храплю.

— Ты определенно храпишь. Это было даже мило. Если горны могут быть милыми.

Она покачала головой.

— Я передумала, я определенно могу справиться с твоим отсутствием. Я собираюсь валяться в постели и смотреть фильмы с Крисом Хемсвортом.

— Вот это моя девочка, — он снова поцеловал ее, на этот раз обхватив руками за талию. — Я бы попросил тебя поехать со мной, но я буду постоянно работать. Ты бы провела двенадцать часов в машине в оба конца, а остальное время ждала бы меня.

— Я была бы твоей девушкой по вызову.

— «Красотка», — пробормотал он. — Мило, — он прижался губами к ее шее, чувствуя ее пульс. — В любом случае, когда я отвезу тебя домой, то хочу показать тебе все в лучшем виде. Как следует познакомить тебя с моей бабушкой.

Холли посмотрела на него, ее глаза сияли.

— Ты хочешь, чтобы я с ней познакомилась?

— А почему бы и нет? Разве не так обычно бывает? Ты влюбляешься в кого-то, а потом забираешь его домой, чтобы познакомить со своей семьей.

Улыбка скользнула по ее губам.

— Ты влюбился в меня?

— Разве это не то, что я только что сказал?

— Да. Но я хотела еще раз проверить. Ты мог бы сказать, что ты потрясен мной, а я ослышалась.

— Я определенно потрясен тобой, — прошептал он ей на ухо. — Особенно после того, что ты проделала со мной прошлой ночью.

Она засмеялась и отстранилась.

— Это было не просто потрясно. Это было невероятно.

— Это было одновременно и тем и другим. И я буду думать об этом, пока меня не будет. Потом, когда я вернусь, мы поговорим о нас. Как мы собираемся справиться с этой ситуацией с тобой в Чикаго и со мной в Цинциннати.

Холли прикусила губу. Что-то промелькнуло в ее глазах.

— Да, — тихо сказала она. — Давай так и сделаем, — он слышал, как колотится ее сердце о грудную клетку. — О-о-о, — сказала она, отступая назад. — Я узнаю этот взгляд, Гербер.

— Какой взгляд? — он нахмурился.

— Чертовски сексуальный, «я собираюсь сорвать с Холли одежду и заставить ее забыть, как ее зовут» взгляд.

— Серьезно? У других людей такой же взгляд?

Она рассмеялась.

— Только у тебя.

— Я рад это слышать.

У Холли зазвонил телефон. Она вытащила его из сумочки и поморщилась.

— Черт, это Эверли. Я должна была быть в театре пять минут назад, — Холли приподнялась на цыпочки и прижалась своими мягкими губами к его губам. — Давай сегодня вечером сделаем что-нибудь приятное. Что-то, что поможет нам пережить дни разлуки.