Он рассмеялся.

— Звучит хорошо. Чем ты занималась все это время?

— Я каталась на лыжах с Гейбом.

— Не знал, что ты катаешься на лыжах.

— Я не очень часто это делаю. Большую часть времени я оказывалась на заднице. Я уже много лет не видела, чтобы он так много смеялся. А потом, вечером, я успокаивала Эверли. Она в панике, что завтра будет метель. И, даже если нет, она боится, что с шоу что-то пойдет не так.

— Все будет здорово.

— Мы с тобой оба это знаем. Но она в вихре паники. Не думаю, что она будет спать сегодня ночью.

— Как насчет тебя? — спросил он мягким голосом. — Ты собираешься спать?

— Надеюсь на это. Мои мышцы чувствуются так, словно я провела на боксерском ринге десять раундов. Я больше никогда не буду кататься на лыжах.

— Я могу говорить с тобой снова, пока ты не уснешь, если хочешь, — он вспомнил, как сильно ему понравилось делать это в прошлый раз. Он говорил, пока не услышал ее тихое дыхание. Это заставляло его чувствовать себя защищающим ее.

В ее голосе была улыбка, когда она ответила.

— Звучит хорошо. Камешек у тебя с собой?

— Он у меня в руке.

Послышалось шарканье, как будто она ворочалась в постели.

— Ты в своей пижаме?

— Я в трусах. Здесь тепло, — он прочистил горло. — Я рассказал о тебе своим бабушке и дедушке.

— Ты сделал это?

— Да. Это нормально?

— Конечно. В конце концов, моя семья знает о нас. Что они сказали?

— Моя бабушка на седьмом небе от счастья. Она хочет, чтобы ты навестила ее в Цинциннати. Думаю, ты ей уже нравишься больше, чем я.

Холли рассмеялась.

— А твой дедушка?

— Он привыкнет к этой мысли.

— Я думаю, что это будет происходить долго.

Он хотел спросить ее, что она чувствует к нему. Хотел сказать ей, что любит ее. Что бы ни случилось, он хотел, чтобы его будущее было с ней. Но казалось неправильным говорить об этом по телефону. Когда скажет ей, он планировал увидеть выражение ее лица. Чтобы убедиться, что она чувствует то же самое.

— Я скучаю по тебе, — сказал он ей. — Эта кровать слишком пуста.

— Я тоже скучаю по тебе.

На сердце у него потеплело.

— Когда я завтра вернусь домой, я хочу тебе кое-что сказать.

— Ты только что сказал «домой»?

Он моргнул.

— Не знаю. Неужели?

— Мне так кажется. Но я устала, и у меня звенит в ушах от криков Эверли.

Джош рассмеялся.

— Когда я завтра вернусь в Винтервилл, я хочу тебе кое-что сказать.

— Если это по поводу того, что Санты не существует, я тебе не поверю. Люди пытались сказать мне это раньше. Я знаю, что он настоящий, — ее голос звучал хрипло и тихо. Ему было интересно, закрыты ли ее глаза, приоткрыты ли слегка губы, как это было, когда она спала.

Проклятье, я хочу поцеловать эти губы.

— Ты уже засыпаешь? — спросил он ее.

— Почти. Продолжай говорить.

— Как насчет того, чтобы я рассказал тебе о своей вчерашней поездке? Это должно наскучить тебе до усыпления.

— Звучит идеально. Спасибо тебе.

— Я свернул с подъездной дорожки налево, затем проехал через Винтервилл и свернул направо на главную дорогу из города, — он продолжал рассказывать ей о том, как свернул направо на шоссе, затем спустился с гор на шоссе между штатами, улыбка тронула его губы, когда он услышал, как ее дыхание стало ровным и мягким.

— И, кстати, — сказал он, — я полностью и бесповоротно влюблен в тебя.

Ее дыхание не прервалось. Все было в порядке, это была просто тренировка. Он очень скоро расскажет ей все по-настоящему.

«И, кстати, я полностью и бесповоротно влюблен в тебя.»

Она очнулась от воспоминаний об этих словах. Он произнес их, когда она засыпала, и на мгновение ей показалось, что она спит. Но потом он продолжил описывать свою поездку, а ей каким-то образом удалось сохранить дыхание ровным.

Но она ничего не ответила на это.

Она хотела этого. Потому что она тоже влюбилась в него. Но у нее сдавило грудь, и слова замерли на языке. Она боялась и понятия не имела почему.

Может быть, сначала им нужно было покончить с этим делом с Винтервиллем раз и навсегда.

Да, это был бизнес. И да, он согласился, что все, что они делали, ничего не значило для них, как для пары. Но ей все еще было трудно хранить от него секрет.

Она хотела, чтобы все было открыто. Хотела, чтобы между ними не было ничего, кроме чувств, которые они испытывали друг к другу.

Вот тогда она смогла бы сказать ему, что любит его.

Холли вышла из гостиницы, вдыхая прохладный воздух. Небо над головой было тусклым и серым. Похоже, сегодня выпадет небольшой снег, но не та буря, из-за которой паниковала Эверли. Однако это не помешало ей беспокоиться о том, что Джош вернется из Цинциннати в плохую погоду.

Чем скорее он доберется сюда, тем лучше.

— Доброе утро, — окликнула Долорес, когда Холли вошла в кафе. — Как обычно?

— Да, пожалуйста.

— Сегодня Джоша нет?

— Он в Цинциннати. Вернется позже.

— Он приедет на шоу? — спросила Долорес. Она выглядела довольной этой идеей.

— Да. И в гостиницу на Рождество.

Долорес поймала ее взгляд.

— Он хороший мальчик. Твоей бабушке он бы понравился.

Это был лучший комплимент, потому что в нем была доля правды. Ее бабушке определенно понравился бы Джош, в конце концов, он ей понравился, когда она встретила его много лет назад. Не только потому, что он был хорош собой — хотя у Кэнди действительно была хорошо задокументированная слабость к красивым мужчинам — но и потому, что он был забавным, добрым и делал Холли счастливой.

— Без нее Рождество будет трудным, — сказала Долорес. Холли кивнула, ее горло сжалось. — Но, по крайней мере, у нас есть сегодняшнее шоу, которого мы с нетерпением ждем. Это почти как будто часть ее все еще здесь, не так ли? Ей бы очень понравилась вся эта суета.

Она была бы в восторге от этого. Она бы боролась за свой город так же, как Холли и ее кузены. Не было ничего, что Кэнди Винтер любила бы больше, чем вызов.

Долорес потянулась через прилавок и сжала руку Холли.

— Все будет хорошо, — сказала она, как будто чувствовала беспокойство Холли. — Шоу будет идеальным, и завтра мы спасем Винтервилл. Ты добилась всего, ради чего приехала сюда.

— Спасибо, — Холли слегка улыбнулась ей.

— А теперь иди погрейся у огня, а я принесу тебе кофе. Это за счет заведения.

— О нет, я заплачу.

Долорес отмахнулась от нее.

— Я так запуталась в том, кто сколько платит, что решила, сегодня облегчу себе жизнь, заплатив за это сама, черт возьми.

Холли сделала мысленную пометку положить большие чаевые в банку на выходе. У нее было десять минут, чтобы выпить кофе, прежде чем ей нужно будет отправиться в театр, чтобы успокоить Эверли. Аляска уже звонила ей этим утром, чтобы попросить о помощи. Им нужно было, чтобы их кузина перестала паниковать и сохранила свой голос на этот вечер.

Огонь потрескивал и плевался, когда она села в мягкое кресло, желая, чтобы Джош был напротив нее, как обычно. Долорес включила старый рождественский плейлист с некоторыми из самых известных песен Кэнди, ее мягкий гортанный голос звучал мелодично, когда лился из динамиков. Холли глубоко вздохнула. Все должно было быть хорошо. Кэнди так не хватало, но она хотела бы, чтобы они были счастливы.

Холли посмотрела на сообщение, которое Джош отправил ей первым делом этим утром.

Джош: Мне нужно заехать в офис, чтобы кое-что забрать, а потом я поеду прямо в Винтервилл. Не могу дождаться встречи с тобой.

Она тоже не могла дождаться встречи с ним. Она вела себя очень хорошо и не позвонила ему этим утром, желая, чтобы он сосредоточился на предстоящей дороге. Он, наверное, рассмеялся бы, если она рассказала бы ему об этом, но это потому, что он был зайцем, а она