А вот к Хэму, который всегда ее любил, она проявила непростительное пренебрежение.

За последние месяцы она только и делала, что ущемляла его самолюбие. Что ж, это еще не поздно исправить. Прав и насчет Убийств, да только от чувства вины ей все равно не избавиться.

И от страха тоже.

Она поежилась, включила печку. Дорога была хорошо расчищена, по обе стороны вздымались высокие снежные сугробы. Казалось, что едешь по узкому белому туннелю, над которым ярко синеет небо.

На северо-западе от ранчо с гор сошла лавина. Погибли три лыжника. Охотники, разбившие лагерь в горах, были застигнуты вьюгой. Пришлось выручать их с помощью вертолетов, но они здорово обморозились. На соседнем ранчо рысь загрызла несколько коров. Двое туристов пропали где-то среди горных хребтов. Такие были новости по радио.

А кроме того, помимо всех этих трагедий, где-то поблизости бродил убийца.

Курортная зона этой зимой процветала. Охотники утверждали, что такого года здешние места прежде не знали. Скот жирел в коровниках, кобылы уже начали жеребиться.

Жизнь и процветание соседствовали со смертью.

Уилла стала думать о сестрах. Лили расцвела от любви, свадьба была намечена на весну. Тэсс увезла Нэйта на весь уик-энд поразвлекаться на курорте. А тут еще Хэм пристал со своими танцами.

Как быть?

Уилла едва успела нажать на тормоза. Еще чуть-чуть, и она врезалась бы в здоровенного оленя, стоявшего прямо посреди дороги. Машину занесло в сугроб, а олень лишь неспешно повернул голову и со скучающим видом взглянул на Уиллу.

– Ах ты мой красавец!

Уилла рассмеялась и прижалась лбом к рулю, дожидаясь, пока уймется сердцебиение. В этот миг в стекло постучали, и она чуть не подпрыгнула.

Уилла увидела незнакомое мужское лицо – добродушное, ангельски красивое, обрамленное кудрявыми золотисто-каштановыми волосами. Губы, обрамленные аккуратными усиками, растянулись в улыбке. Рука Уиллы непроизвольно нырнула под сиденье, где лежал револьвер тридцать восьмого калибра.

– С вами все в порядке? – спросил мужчина, когда она чуть-чуть приспустила стекло. – Я ехал сзади, видел, как вас занесло. Не ударились?

– Нет, все в порядке. Просто испугалась. Совсем не следила за дорогой.

– Здоровенный сукин сын, а?

Джесс проводил взглядом оленя, который с царственной неторопливостью сошел с дороги и ловко перепрыгнул через сугроб-

– Жаль, ружьецо не прихватил. Вот бы такие рога да на стену!

Он взглянул на девушку и с удовольствием заметил, что она смотрит на него со страхом и подозрением.

– С вами все в порядке, мисс Мэрси?

– Да. – Ее пальцы сжали рукоять револьвера. – Мы что, знакомы?

– Не думаю. Но я видел вас пару раз. Меня тут зовут Джей Кей. Я уже несколько месяцев работаю в «Трех скалах».

Она немного успокоилась, но стекло все-таки не опустила.

– Ах да, мастер игры в покер.

Он ослепительно улыбнулся – улыбка у него по сокрушительности не уступала револьверу тридцать восьмого калибра.

– Что, создал я себе репутацию? Ведь это я ваши денежки выкачиваю. Вы их платите своим ребятам, а они отдают мне. Я смотрю, вы все еще бледная.

Интересно, какова ее кожа на ощупь. В девчонке есть индейская кровь. Да это и видно. Он никогда еще не трахался с полукровкой. Отличный будет подарочек для Лили – взять и вдуть ее сестренке.

– Посидите, отдышитесь немножко. Хорошо еще, что у вас хорошая реакция, а то бы пришлось откапывать вас из сугроба.

– Со мной все в порядке, честное слово.

«Какие у него красивые глаза, – подумала она. – Холодные, но очень красивые. Обычное лицо, ничего страшного. Чего это я так перепугалась?»

– Я как раз еду на ваше ранчо, – сказала она, вспомнив о хороших манерах. – Мне сказали, мистер Маккиннон заболел?

– У него грипп. Уже пару дней лежит, но сегодня ему вроде лучше. Я слышал, у вас тоже своих проблем хватает.

– Да. – Она насторожилась. – Идите-ка вы назад в свою машину. Холодно тут стоять.

– Да, ветер нынче злой, кусается. Как страстная баба. – Он подмигнул. – Поезжайте, я за вами. А Джиму скажите, чтобы готовился к игре.

– Ладно. Спасибо, что остановились.

– Я сделал это с превеликим удовольствием, мэм, – галантно приподнял он шляпу, внутренне посмеиваясь.

Садясь в машину, он хихикал уже в открытую. Вот и познакомился с родственницей. Сразу видно, что с этой полукровкой мужику скучно не будет. Надо бы в этом удостовериться. Всю дорогу Джесс напевал, а когда у ворот ранчо ему пришлось свернуть в сторону, он весело погудел Уилле клаксоном да еще помахал рукой.

Дверь открыла Шелли, на плечах у нее сидел ребенок.

– Какой приятный сюрприз! Что это у тебя, пирог? – Она с вожделением посмотрела в коробку. – Заходи, садись к столу.

– Это твоему свекру. – Уилла убрала коробку за спину. – Как он себя чувствует?

– Лучше. Уже начал изводить Сару. Поэтому я сюда и пришла. Помогаю ей. Снимай куртку, идем на кухню. – Она похлопала воркующего младенца по спинке, – По правде говоря, мне страшновато одной дома сидеть. Глупо, конечно, но все кажется, что кто-то на меня смотрит, подглядывает в окна и все такое. Зак на этой неделе три раза замки проверял. А раньше мы вообще не запирались.

– Знаю. У нас на ранчо то же самое.

– Полиция ничего нового не сообщала?

– Нет.

– Ладно, не будем об этом говорить. – Шелли понизила голос: – Какой смысл расстраивать Сару? Смотрите, кого я привела! – громогласно объявила она, распахивая дверь.

– Уилла! – Сара перестала чистить картошку, вытерла руки. – Как я рада! Садись. Кофе на плите.

– Это пирог, – сказала Уилла, растерянная столь радушным приемом. Когда Сара поцеловала ее в щеку, Уилла смущенно улыбнулась. – Вот, сладкий картофельный пирог. Бесс испекла.

Для инвалида.

– Отлично. Будет чем ему заняться. А то он мне ужас как надоел. Скажи Бесс, что я ей очень благодарна. Садись, выпей кофе, поешь кексу, поговори с нами. Мы с Шелли уже все темы исчерпали. С каждым годом зима все длиннее и холоднее.

– Бо Рэдли продает свое ранчо и переезжает в Аризону.

– Неужели? – Сара оживилась, изголодавшись по новостям и j сплетням, как мышь по сыру. – А я не слышала.

– Продал землю застройщику. Теперь там будет курорт. Бизоны и прочая дребедень.

– Вот это да, – присвистнула Сара, разливая кофе по чашкам. – У Стью будет припадок, когда он об этом услышит.

– О чем услышит? – поинтересовался Стью Маккиннон, входя на кухню. Его седые волосы были растрепаны, видавший виды банный халат запахнут на груди. – У нас гости, а меня никто не зовет. – Он подмигнул Уилле, шутливо потрепал ее по голове. – Это что, пирог? Мой любимый пирог, а я, как дурак, лежу в постели?

– Ничего, полежишь сколько надо. Но раз уж пришел, садись. Будем пить кофе, только не с кексом, а с пирогом.

Он пододвинул себе стул, посмотрел на невестку.

– Ты мне дашь наконец внучку подержать?

– Не дам. – Шелли прижала к себе Эби. – Сначала избавься от бацилл. Смотреть можно, трогать нельзя.

– Женщины меня затравили, – пожаловался Стью Уилле. – Чихнешь пару раз, и тут же привязывают к постели, начинают пичкать лекарствами и все такое.

– У него была высокая температура, – вздохнула Сара, ставя перед мужем блюдце с куском пирога. – На, ешь и перестань хныкать. Когда взрослый мужик болеет – хуже нету. Ей-богу, капризничает больше, чем ребенок. Ты не представляешь, Уилла, сколько раз я бегала по лестнице вверх-вниз за последние три дня.

Она нежно взяла мужа за подбородок, изучающе осмотрела его лицо и с удовлетворением прошептала:

– Вроде румянец появился. Ешь свой пирог, поболтай с Уиллой, а потом марш назад в кровать.

– Видишь? – вздохнул Стью, орудуя вилкой. – Стоит мне чуть прихворнуть, как она тут же начинает распоряжаться.

Тут дверь распахнулась и вошел Зак. Стью сразу оживился.

– Ага, нашего полку прибыло. Иди сюда, сынок, садись. Только пирога не получишь – он для меня.