Создать в два раза больше химер – это глупо. Я так понимаю, войска, что нам противостояли, не есть весь легион, слышал, что параллельной с нашей битвой было еще две крупных и одна самая масштабная, там, говорят, сам герцог участвовал, если и ее проиграли, смысла ехать к военным не было. Почему-то мне кажется, что искать своих было бы сейчас не лучшей идеей, если мы проиграли, то я попаду в лапы к врагу, на что я сейчас пойти не готов.

Собравшись с мыслями, попрощался с семьей в последний раз... Я решил двигаться в сторону своего города. Была большая проблема, я сейчас слабый противник, без силы в нашем мире мало кому могу что-то сделать. Но идти на разведку, не зная вообще ничего, было бы глупо, и потому я решил поехать в свой город, только там у меня есть знакомые, путь мой лежал в ассоциацию, магистр Авитус мне поможет.

Через два дня, что я гнал своего коня, мне повстречались первые беглецы, замученные голодные и все с каким-то потухшим взглядом. На вопрос откуда они, рассказали, что были в составе войска герцога Гросвенора и что оно было разбито, врага в той битве было в три раза больше, двадцать тысяч солдат. Если имперцев было около двадцати тысяч, а наших до шестидесяти, то ситуация скверная.

– А герцог выжил? – спросил я у солдата.

– Не знаю, ваше могущество, он сражался с каким-то воином с гребнем на голове. Когда сражение затихло, мы еще повоевали, но дальше наши войска дрогнули, врага было намного больше. Мы не знаем как, но, когда вступали в бой, нам казалось, что легионеров было приблизительно как нас, потом стало ясно, что это не так.

– Куда вы двигаетесь сейчас?

– Мы не знаем, ваше могущество, слаженно отступать не получилось, погиб наш командир, а дальше мы начали бежать кто куда подальше от фронта.

Обдумав его слова и попрощавшись с солдатами, решил продолжить свой путь. Дорога неблизкая, но, пересев на одну из химер, я смогу быстро туда добраться. Мне нужно подготовиться, а когда появятся силы, враг узнает, что связываться со мной было очень неправильным решением, за смерть родителей я вырежу весь его род! Если надо, вырежу и императорский в том числе!

Путь мой был неблизким, но каким бы он ни был, я его пройду...

Три недели длилась моя дорога к городу, причиной столь долгого пути было мое нежелание светиться по дорогам и вообще хоть с кем‑нибудь пересекаться. Если посмотреть со стороны на мой поступок, можно сказать, что я обычный дезертир, но я себя таковым не считаю. Я никому никаких клятв верности не давал, долгов ни перед кем не имею и Алтонию, по сути, не считал своей страной. Государство, где горстка знати с невероятным самомнением решает кому жить, а кому умереть, мне не нравится. Но когда меня добровольно‑принудительно записали во внештатные сотрудники, я честно исполнял возложенные на меня обязанности и, где мог, помогал, за что требовал охрану своей семьи и себя. Но вместо этого получил смерти всех родных и необходимость быть на передовой в составе армии. Та тварь, что так поступила с моими близкими, обязательно ответит.

Меня часто спускали на землю, когда я думал, что стал важной цацей. Оценив силу легионера, что убил графа, можно было сказать, смерть моя наступила бы в тот же момент, когда я подошел на расстояние удара или, когда он целенаправленно пожелал бы до меня добраться. Мне повезло, что такое количество ратлингов было рядом, хоть как‑то, но смогли его отвлечь, если бы их не было, я уверен, после головы графа следующей в полет отправилась бы и моя.

В дороге много думал, злился на себя что не помог графу, возможно, исход войны был бы иным, если бы сотня‑другая ратлингов добралась до вражеского офицера и, если бы и не смогла его убить, то хотя бы отвлекла. Смотря на тот фарш из желающих помочь, что окружал двоих воинов, я даже не думал, что он может проиграть, да и вообще как тактик я пока слабенький.

Мысли о родителях старался откидывать, как только вспомню о матери, отце и сестрах, такая горечь переполняет душу, что комок в горле не дает мне дышать, и из‑за своей дурости хочется взяться обеими руками за волосы и вырвать их, чтобы хоть как‑то заглушить боль от утраты. Добрые люди, жившие в глубинке и никого не трогавшие, были зверски замучены и убиты, потому что их сынок развесил уши и решил поиграть в войнушку. Как эти твари вообще узнали, где они живут? Эххх, нужно отвлечься, опять жить не хочется, была пару раз мысль набрать несколько тысяч крыс и провести ритуал, чтобы отправиться на охоту за той тварью, но здравый смысл оказался хоть немного, но сильнее.

Когда прибыл к месту, родной город встретил меня на рассвете двадцать третьего дня моего странствия, восходящий Солл окатывал теплым светом и давал мне возможность с небольшой возвышенности увидеть очертания каменных зданий. Мне стало немного легче. Родные места, родина, обычные слова, но сколько в них смысла, воспоминание о месте, в котором ты вырос, где бы ты ни был, всегда хоть чуть‑чуть греют тебя.

Два десятка ратлингов под предводительством Баала пришлось оставить в лесу, так как моих питомцев явно бы не впустили в город. Подходя ближе к городским вратами, увидел ту же картину, что и обычно, уже скопилась очередь, Вялые стражники по очереди проверяют повозки, кто‑то о чем‑то разговаривает с людьми, сколько раз я это наблюдал, когда приходил сюда.

Так как при мне был жетон мага, и одет я был в легкую броню с зеленым плащом, что символизировал магию жизни, меня сразу же пропустили стражники. Прежде чем идти в здание магической ассоциации я решил немного отдохнуть. Все тот же постоялый двор встретил меня без перемен, мальчик, что всегда ухаживал за лошадьми, взял моего коня и повел в стойло, а я сам пошел в трактир.

Двадцать три дня я питался не особо. Той еды, которую я смог добыть в лесу, и тех припасов что у меня были в начале пути, практически не хватало. А с учетом того, что я как маг могу немного поддерживать себя маной, я и не питался толком в дороге. По прибытии сюда я чувствовал себя довольно уставшим, а как есть хотел, не передать словами. Встретившая меня девушка была мне не знакома, та, с которой я часто знался, так сказать, куда‑то пропала.

– Прошу прощения, скажите, а Ари тут еще работает? – решил я уточнить у служанки.

– Господин, Ари тут уже как месяц не работает, она недавно вышла замуж, но, если вам нужна будет помощь, я могу оказать ее не хуже, чем она, – внимательно оглядев меня, сказала девушка и улыбнулась.

– Хорошо, буду знать. Но пока ничего не нужно.

– Хорошо, мудрейший, если нужна будет моя помощь, меня зовут Милка. Я всегда готова! – сказала девушка, поклонившись, а затем развернулась и хотела уже пойти по своим делам, но не успела сделать и шага, как я ее остановил.

– Ты знаешь, Милка, все‑таки кое‑что нужно, мне требуется помыться и комната, где я могу отдохнуть до завтра.

– Хорошо, господин, все сделаем.

Как только приступил к трапезе, мысли мои отключились, ибо мне после стольких дней дороги данная незамысловатая трапеза, что состояла только из жаренной курицы и отварной картошки, казалась чуть ли не пищей богов, а фруктовый компот вообще амброзией. Только насытившись и откинувшись на спинку стула, начал думать, что делать дальше.

Отдохнуть, конечно, надо, но чем быстрее я решу свои дела в городе, тем быстрее отправлюсь в Заху. Вообще, пока я не знаю, как быть с моей самоволкой, я особо ни с кем там не общался, но думаю, кто я такой «красивый», известно многим. Ладно, будем смотреть, а пока нужно привести себя в порядок, не хочется уставшим и вонючим в ассоциацию идти.

Тем временем в лесу.  

Банда Гордона Одно Ухо добиралась к новому месту на промысел, ну как промысел, на дело… Давно уже Гордон промышляет грабежом и разбоем. С тех пор, как ему в армии в первой же небольшой стычке оторвало арбалетным болтом ухо, он решил, что это не его, и дезертировал. Так как навыки у него были, скрываться он начал в лесах. Для опытного человека, которым был Гордон, в лесу можно было неплохо жить, но неплохо его не устраивало, ему хотелось жить хорошо. Со временем он повстречал еще с десяток таких же, как он, храбрых воинов леса, и решили мужики заняться делом.