Выбросить?

Нельзя.

В человеческом мире она далеко не улетит. Заберу в Сумрак – тут же взорвется.

Я не нашел ничего лучшего, чем рассечь гранату напополам – будто выковыривая косточку из авокадо. И еще на несколько кусочков… выискивая среди железа и взрывчатки тлеющую трубочку замедлителя. Призрачное лезвие, клинок чистой Силы, шинковало гранату, будто спелый помидор.

Наконец я его нашел – крошечный огонек, уже подползший к запалу. Затушил – пальцами.

И вывалился в человеческий мир. Потный, едва стоящий на трясущихся ногах, мотающий рукой. Обожженные пальцы ныли.

– Мужикам только дай в железяках поковыряться, – язвительно сказала Арина, появившаяся вслед за мной. – Закрыл бы ее в щит, пусть взрывается! Или морозом кинул, пусть застынет до завтра…

– Папка, научи меня так прятаться, – сказала Надюшка как ни в чем не бывало. Увидела Арину – и громко возмутилась: – Тетя, ты дура? Голой нельзя ходить!

– Я тебе сколько раз говорила, не смей так разговаривать со взрослыми! – воскликнула Светлана. И тут же, схватив Надюшку на руки, принялась ее целовать.

Сумасшедший дом какой-то…

Еще бы тещу сюда, пусть выскажется…

Я сел на край траншеи. Хотелось курить. Еще хотелось выпить. И поесть. И поспать. Или хотя бы закурить.

– Больше не буду, – привычно пробормотала Надя. – А волчок заболел!

Только сейчас я вспомнил про оборотней. Обернулся.

Волк лежал и слабо сучил лапами. Вокруг метались волчата.

– Уж извини, чароплёт, – сказала Арина. – Я твоей мертвечиной в оборотня кинула. Времени не было разбираться.

Я посмотрел на Светлану. «Танатос» – это вовсе не обязательно верная смерть. Заклятие еще можно снять.

– Я пустая… – тихо сказала Светлана. – Я все выложила.

– Хотите – спасу паскудника, – предложила Арина. – Мне не трудно.

Мы переглянулись.

– Почему ты сказала про гранату? – спросил я.

– Какая мне польза, если дитё умрет? – равнодушно ответила Арина.

– Она будет Великой Светлой, – сказала Светлана. – Самой Великой!

– Ну и пускай будет. – Арина улыбнулась. – Может, вспомнит тетю Арину, с которой о травках и цветочках говорила… Не бойтесь, Темной ее никто не сделает. Не простой это ребеночек, тут без магии не обошлось… Что с волчарой делать?

– Спаси его, – просто сказала Светлана.

Арина кивнула. А мне вдруг бросила:

– Там, в окопе, сумка стоит… в ней курево есть и еда. Я этот схрон давно приготовила.

С Игорем ведьма возилась минут десять. Вначале отогнала рычащих волчат: те отбежали в сторонку, попробовали там перекинуться в детей, не сумели и залегли в кустах. Потом принялась что-то нашептывать, поминутно срывая то одну, то другую травку. Прикрикнула на волчат – те разбежались в стороны и вернулись с какими-то веточками и корешками в зубах.

Мы со Светланой смотрели друг на друга – и ни о чем не говорили. И так все было понятно. Я докурил вторую сигарету, смял в руках третью и достал из черной матерчатой сумки плитку шоколада. Кроме курева, шоколада и пачки английских фунтов – предусмотрительна ведьма! – в сумке ничего не было.

А я почему-то до сих пор надеялся найти «Фуаран»…

– Ведьма! – крикнула Светлана, когда оборотень, все еще мелко вздрагивая, поднялся на ноги. – Иди сюда!

Арина, грациозно покачивая бедрами и ничуть не стесняясь наготы, вернулась к нам. Оборотень тоже лег поблизости. Он тяжело дышал, волчата сгрудились вокруг и принялись его вылизывать. Светлана поморщилась, глядя на эту сцену, потом перевела взгляд на Арину:

– В чем тебя обвиняют?

– По указке не установленного Светлого нарушила рецептуру зелья. Этим сорвала совместный эксперимент Инквизиции, Ночного и Дневного Дозоров.

– Так и было? – уточнила Светлана.

– Было, – легко призналась Арина.

– Зачем?

– С самой революции мечтала красным навредить.

– Не ври. – Светлана сморщилась. – Плевать тебе на красных, белых и голубых. Зачем рисковала?

– Какая тебе разница, чародейка? – Арина вздохнула.

– Есть разница. Для тебя в первую очередь.

Ведьма вскинула голову. Посмотрела на меня, на Светлану. У нее дрогнули веки.

– Тетя Арина, тебе грустно? – спросила Надюшка. Покосилась на маму и сама закрыла рот ладошками.

– Грустно, – ответила ведьма.

Очень, очень не хотелось Арине попадать в лапы Инквизиции.

– Эксперимент поддерживали все Иные, – сказала Арина. – Темные считали, что появление в руководстве страны, а продукция хлебозавода шла в первую очередь в Кремль и наркоматы, тысяч убежденных коммунистов ничего не изменит. Напротив, вызовет неприязнь к Советам во всем остальном мире. Светлые же считали, что после трудной, но победоносной войны с Германией – ее вероятность уже тогда отчетливо читалась провидцами – Советский Союз сумеет стать действительно привлекательным обществом. Был такой закрытый отчет… в общем – коммунизм люди бы построили к восьмидесятому году…

– А кукурузу сделали главной кормовой культурой, – фыркнула Светлана.

– Не балаболь попусту, чародейка, – спокойно оборвала Свету ведьма. – Про кукурузу не помню. А вот лунный город уже в семидесятых должны были соорудить. На Марс слетать, еще чего-то… Вся Европа была бы коммунистической. Причем – не из-под палки. И сейчас был бы на Земле огромный Советский Союз, огромные Соединенные Штаты… вроде как Британия, Канада и Австралия в них входили… Еще Китай сам по себе оставался.

– Значит, просчитались Светлые? – спросил я.

– Нет. – Арина покачала головой. – Не просчитались. Кровищи, конечно, море бы пролилось. Но то, что получалось в итоге, оказалось бы штукой довольно сносной. Куда получше всех нынешних режимов… Светлые другого не учли! При таком раскладе примерно в наши дни люди узнавали о существовании Иных.

– Ясно, – сказала Светлана. Надюшка беспокойно ерзала у нее на коленях – ей надоело сидеть, ей хотелось «к волчку».

– Поэтому тот… не установленный Светлый… – Арина улыбнулась, – который догадался просчитать будущее тщательнее других, пришел ко мне. Мы несколько раз встречались, обсуждали ситуацию. Беда состояла в том, что эксперимент планировали не только Высшие, способные оценить опасность нашей демаскировки, но и большое количество магов первой-второй категории… даже некоторые из третьей и четвертой. Проект пользовался большой популярностью… Чтобы его отменить официально, надо было дать полную информацию тысячам Иных. На это пойти было нельзя.

– Понимаю, – сказала Светлана.

А вот я ничего не понимал!

Мы таим свое существование от людей, потому что боимся. Нас все-таки слишком мало, и никакая магия не позволит нам уцелеть, если начнутся новые «охоты на ведьм». Но в этом добром и хорошем будущем, что, по словам Арины, могло уже состояться, разве грозила бы нам опасность?

– Поэтому мы решили саботировать эксперимент, – продолжала Арина. – Это увеличивало жертвы во Второй мировой, зато снижало жертвы от экспорта революции в Европу и Северную Африку. Примерно так на так и выходило… Конечно, жизнь в России сейчас не такая сытная и благостная, как должна была быть. Но кто сказал, что счастье измеряется сытостью пуза?

– И впрямь, – не выдержал я. – Любой поволжский учитель или украинский шахтер с тобой согласится.

– Счастье надо искать в духовном богатстве! – отбрила Арина. – А не в ваннах с пузырьками или теплом сортире. Зато об Иных люди не знают!

Я смолчал. Сидящая перед нами женщина была не просто виновна – ее под трибунал следовало волочь на веревке, побивая по пути камнями! Город на Луне, значит? Ладно, нет у нас города на Луне и не надо. А вот за то, что обычные города чуть живы, что до сих пор на нас весь мир с опаской смотрит…

– Бедная, – сказала Светлана. – Тяжело тебе пришлось?

Вначале мне показалось, что она издевается над Ариной.

То же самое подумала и ведьма.

– Жалеешь или насмешничаешь? – спросила она.

– Жалею, – ответила Светлана.