Я всмотрелся внимательнее. Да, и впрямь…

– Больше не пейте, – велел я. – Совсем.

И прошел в ванную – вымыть руки. Бегущая вода унесла из пальцев усталость и слепок искаженной страданием ауры. Можно было почиститься и Силой, но народные средства – они самые надежные.

– Что это вы мне указываете? – мрачно сказала Лера, когда я вернулся. – Спасибо, массаж у вас хороший… я сейчас!

Я дождался, пока она вернулась из туалета, явно ошарашенная быстротой и результативностью начавшегося очищения организма. И когда она уже села, пояснил:

– Вы беременны. Не стоит вам сейчас пить.

– У меня месячные завтра должны начаться, – выпалила Лера так яростно, что я понял – она чувствовала. Женской интуицией, без всякой задержки, поняла, что беременна. Поняла, отвергла саму мысль – и ушла в запой.

– Не начнутся.

Она не спорила. Даже не интересовалась, как я это узнал. Наверное, списала на чудеса восточной медицины. Спросила:

– Зачем мне ребенок без мужа?

– Это вы сами должны решить, – сказал я. – Я не собираюсь вас в чем-то убеждать.

– Кто вы? – спросила Лера наконец-то.

– Городецкий. Антон Городецкий. Я из Москвы. Мне… мне поручено выяснить обстоятельства гибели Виктора.

Лера вздохнула. Горько произнесла:

– Тряхнул Витькин папа связями… А смысл… теперь-то…

– Узнать правду.

– Правду… – Девушка налила себе воды, осушила стакан. Ее организм сейчас в бешеном темпе гонял кровь через почки, убирая алкоголь и продукты обмена. – Виктора убил вампир.

– Вампиров нет, Лера.

– Знаю. Но если парень говорит: «Кто-то пьет мою кровь», а потом его находят с прокушенной шеей и обескровленного?

В ее голосе зазвенели тонкие истерические нотки.

– Канаву, по которой плыла лодка, проверили, – сказал я. – Там кровь. Много крови. Успокойтесь, Лера. Никаких вампиров не существует. Кто-то убил вашего друга. Он истек кровью. Это страшно, это жестоко, но вампиров не существует.

Она с минуту молчала. Потом спросила:

– Почему полиция мне этого не сказала?

– У них свои резоны. Они боятся утечки информации. Возможно, даже подозревают в чем-то вас.

Это ее ничуть не испугало, скорее – разозлило.

– Сволочи. Я уснуть не могу, виски накачиваюсь к вечеру, вчера чуть не затащила в постель какого-то парня… Мне страшно одной, понимаете? Страшно. А они молчат… Извините, я на минуту.

Я дождался, пока она вернулась из туалета. Сказал:

– Наверное, я немного переусердствовал с массажом. Но я не профессионал, так… нахватался приемов.

– Чему только вас не учат, – сказала Лера, и я понял, что в моей работе на КГБ она не сомневается точно так же, как молодой француз из «Подземелий». Все мы дети массовой культуры. Все мы верим в ее штампы. Даже документов не требуется, если ты ведешь себя будто секретный агент в боевике.

– Лера, я попрошу вас напрячься и вспомнить все обстоятельства гибели Виктора, – сказал я. – Понимаю, вы все рассказывали уже много раз. Но все-таки постарайтесь.

– Мы сели в эту дурацкую лодку, – начала Лера. – Я еще чуть не упала, там очень неудобно спускаться, дно глубоко, и в темноте этого не видно.

– Расскажите все с самого начала. Вот как встали утром – с этого момента и рассказывайте. И подробно.

В глазах Леры появился хулиганский огонек.

– Ну… мы проснулись в десять, на завтрак уже опоздали. Поэтому занялись сексом. Потом пошли в душ. Ну а в душе расшалились…

Я с доброжелательной улыбкой кивал, выслушивая ее рассказ – действительно подробный. И когда девушка разрыдалась, молча ждал несколько минут. Слезы стихли, Лера тряхнула головой. Посмотрела мне в глаза:

– Мы зашли в паб… «Дуб и ленточка»… поели. Выпили по кружке пива. Было жарко, а тут мы увидели вывеску этого проклятого аттракциона. Виктор решил, что это интересно. Ну… в любом случае там будет прохладно. И мы туда пошли.

Ничего. Никаких зацепок. Я понимал, что и до меня Леру расспрашивали профессионалы, выматывали, заставляли вспоминать, по десять раз переспрашивали и задавали вопросы. Что она может вспомнить неожиданного?

Она начала снова описывать лодку, неудобный спуск в нее, когда я поднял руку.

– Стоп, Лера. А вот зеркальный лабиринт… вы сказали, что это было самым интересным. Там тоже ничего любопытного не произошло?

Не знаю, почему я это спросил. Может быть, потому что думал о Егоре. Может быть, вновь вспомнив старую и лживую байку о вампирах, которые не отражаются в зеркалах.

– В зеркальном зале… – Лера нахмурилась. – А! Было. Витя начал кому-то махать рукой. Вроде как увидел знакомого. Потом сказал, что ему почудилось.

– А вы, Лера? Увидели кого-нибудь знакомого?

Она покачала головой.

– Нет. Там же все вокруг зеркальное. В лицах, в людях на самом деле теряешься. И это раздражает немного… я старалась не всматриваться.

– Хотя бы предположить… кого он увидел?

– Это может быть важно? – серьезно спросила Лера.

– Да, – ответил я без колебаний.

Это было очень важно. Это был отчетливый след. Если в «Подземельях» присутствовал вампир, отводящий окружающим глаза, в зеркальной комнате его можно было увидеть. И Виктор мало того что увидел – узнал.

Что было опасного в этом узнавании? Ну, зашел человек в «Подземелья», что с того? Почему вампир запаниковал и убил не заподозрившего дурного студента?

Не знаю. Пока не знаю.

– Думаю, Виктору показалось, что он увидел своего знакомого… и не местного, – сказала Лера, подумав. – Потому что он удивился довольно сильно. Если бы заметил кого-то из университета, то помахал бы ему, крикнул бы «привет». А тут он махал рукой, но не звал. Знаете, так бывает, когда не уверен до конца, знакомого ты встретил или обознался. И потом, когда он никого не нашел, то как-то даже растерялся. И сказал, что это все ерунда. Ну… как бы убедил себя, что этого не может быть. Антон, Витя увидел убийцу?

– Боюсь, что да. – Я кивнул. – Возможно, что поэтому его и убили. Спасибо. Вы очень помогли.

– Мне рассказать это полиции? – спросила Лера.

Я подумал и пожал плечами:

– Почему бы и нет? Если можно, не упоминайте про мой визит, хорошо? А вот то, что вспомнили, можно и рассказать.

– Вы мне расскажете, если найдете убийцу?

– Обязательно.

– Врете. – Лера покачала головой. – Врете вы… ничего не расскажете.

– Я пришлю вам открытку, – сказал я, помолчав. – С видом Эдинбурга. Если вы получите открытку, значит, Виктор отомщен.

Она кивнула. И ее вопрос застал меня уже у дверей:

– Антон, если я… что мне делать с ребенком?

– Это решать вам. Поймите, что никто никогда ничего не решит за вас. Ни президент, ни начальник, ни добрый волшебник.

– Мне девятнадцать, – тихо сказала Лера. – Я Витьку любила. Но его уже нет. В двадцать лет с ребенком и без мужа…

– Решать вам. Но вы все равно не пейте, – попросил я.

И закрыл за собой дверь.

Наступил вечер, а позади уже была бессонная ночь, поделенная между аэропортами и самолетами. Я опять выпил кофе, с сожалением поглядывая на пивные краны: мне сейчас хватит пинты, чтобы совсем осоловеть. Позвонив Гесеру, коротко пересказал все, что узнал за день.

– Искать вампира среди московского окружения Виктора, – задумчиво произнес Гесер. – Спасибо, Антон, но его московские контакты уже проверяли… Хорошо, поищем тщательнее. Будем копать, начиная с детского сада. Что собираешься делать?

– Пойду отсыпаться, – сказал я.

– Какие-то предварительные выводы?

– Тут что-то затевается, Гесер. Не знаю, что именно, но что-то крупное.

– Тебе нужна помощь?

Я хотел было отказаться – и вспомнил Семена.

– Борис Игнатьевич, если Семен не слишком занят…

– Соскучился по Шотландии? – хмыкнул Гесер. – Хорошо, я пришлю. Если не будет копаться – утром встретитесь. Отдыхай.

Про Егора я ничего говорить не стал. Спрятал мобильник, мельком глянув на индикатор зарядки. Ну надо же, батарея совсем полная. В Москве у меня телефон садится за сутки, хоть и не слишком много говорю. За рубежом – неделю спокойно работает. Вышки чаще натыканы, что ли?