Светлана вышла, а я торопливо стянул джинсы. Начал расстегивать блузку, путаясь в незнакомых, слишком тугих пуговицах, потом с ненавистью посмотрел на себя в зеркало.

Симпатичная девушка, что ни говори. Прямо хоть фотографируй для журнала мягкой эротики.

Торопливо переодевшись, я уселся на диван. По телевизору шла мыльная опера — поразительно, что Светлана включила этот канал. Впрочем, по остальным скорее всего то же самое.

— Прекрасно выглядишь.

— Света, ну не надо, — попросил я. — И без того тошно.

— Ладно, прости, — легко согласилась она, усаживаясь рядом. — Так что нам необходимо делать?

— Нам? — с легким нажимом повторил я.

— Да, Антон. Ты же не зря пришел ко мне.

— Тебе я должен был рассказать, в какие неприятности влип.

— Допустим. Но раз шеф, — слово «шеф» Светлана ухитрилась произнести чрезвычайно вкусно, с уважением и с иронией одновременно, — позволил тебе раскрыться передо мной, значит, я должна тебе помочь. Хотя бы по велению судьбы, — не удержалась она.

Я сдался.

— Мне нельзя оставаться одному. Ни на минуту. Весь план строится на том, что Темные сознательно жертвуют своими пешками — либо уничтожают их, либо позволяют умереть.

— Как в тот раз?

— Да. Именно. И если эта провокация направлена на меня, то сейчас произойдет еще одно убийство. В тот момент, когда у меня, ну, по их мнению, конечно, не будет алиби.

Светлана смотрела на меня, подпирая подбородок руками. Медленно покачала головой:

— И тогда, Антон, ты выскочишь из этого тела, как чертик из коробочки. Окажется, что ты никак не мог совершать эти серийные убийства. Враг посрамлен.

— Ага.

— Ты извини. Я ведь совсем недолго в Дозоре, может быть, чего-то не понимаю.

Я насторожился. А Светлана, замявшись на секунду, продолжила:

— Вот когда все случилось со мной… Ведь как тогда было? Меня пытались инициировать Темные. Они знали, что Ночной Дозор заметит это, и даже выяснили, что ты можешь вмешаться и помочь.

— Да.

— Поэтому была разыграна комбинация с жертвованием нескольких фигур, с созданием нескольких ложных центров силы. И Ночной Дозор поначалу пошел на поводу. Если бы шеф не затеял свою контригру, если бы ты не стал переть вперед, ни на что не обращая внимания…

— Ты была бы сейчас моим врагом, — сказал я. — Училась бы в Дневном Дозоре.

— Я не о том, Антон. Я благодарна тебе, всему Дозору благодарна, но тебе — в первую очередь. Только я сейчас не о том. Ты пойми: то, что ты рассказал, столь же правдоподобно, как та история. Ведь как все четко складывалось? Парочка вампиров-браконьеров. Мальчик с высокими способностями Иного. Девушка с сильным проклятием. Глобальная угроза для города.

Я не нашелся, что ответить. Смотрел на нее и чувствовал, как щеки заливает краска. Девушка, которая и треть курса-то еще не прошла, новичок в наших делах, раскладывает передо мной ситуацию так, как должен был бы разложить я.

— Что сейчас происходит? — Светлана моих терзаний не заметила. — Серийный убийца, уничтожающий Темных. Ты оказываешься в списке подозреваемых. Шеф немедленно делает хитрый ход: ты с Ольгой меняешься телами. Да, но насколько этот ход хитрый? Я так понимаю, что практика обмена телами — весьма распространена. Борис Игнатьевич ее недавно применял, ведь верно? Он когда-нибудь использовал один и тот же прием два раза подряд? Против одного и того же противника?

— Не знаю, Света, детали операций мне не сообщают.

— Тогда подумай головой. И еще. Да неужели Завулон такой мелкий мстительный истерик? Ему ведь сотни лет, точно? Он Дневным Дозором руководит давным-давно. Если этот маньяк…

— Дикарь.

— Если Дикарю и впрямь несколько лет позволяют резвиться на улицах Москвы, готовя провокацию, то станет ли начальник Дневного Дозора тратить его на такую мелочь? Извини, Антон, но ведь ты и впрямь цель не слишком крупная.

— Я понимаю. Я маг пятого уровня официально. Но шеф сказал, что на самом деле могу претендовать на третий.

— Даже с учетом этого.

Мы посмотрели друг другу в глаза, и я развел руками:

— Сдаюсь. Светлана, наверное, ты права. Но я рассказал то, что знаю. И никаких других вариантов не вижу.

— Значит, будешь подчиняться распоряжениям? Ходить в юбке, ни на минуту не оставаться в одиночестве?

— Вступая в Дозор, я знал, что теряю часть свободы.

— Часть. — Светлана фыркнула. — Хорошо сказал. Ладно, тебе виднее. Значит, ночь проводим вместе?

Я кивнул:

— Да. Но — не здесь. Мне лучше все время быть на людях.

— А спать?

— Не спать несколько ночей — несложно. — Я пожал плечами. — Думаю, тело Ольги тренировано не хуже моего. Последние месяцы она постоянно занималась великосветской жизнью.

— Антон, я этим фокусам еще не обучена. Когда спать мне?

— Днем. На занятиях.

Она поморщилась. Я знал, что Светлана согласится, это было неизбежно. Характер просто не позволил бы отказать в помощи даже случайному человеку, а я все-таки случайным не был.

— Пойдем в «Магараджу»? — предложил я.

— Что это?

— Индийский ресторан, очень приличный.

— Он работает до утра?

— Нет, к сожалению. Но мы придумаем, куда двинуться дальше.

Светлана смотрела на меня так долго, что всей моей врожденной толстокожести не хватило. Что я опять сделал не так?

— Антон, спасибо тебе, — с чувством сказала Светлана. — Огромное. Ты меня пригласил в ресторан. Я этого ждала уже месяца два.

Она поднялась, подошла к шкафу, открыла его, задумчиво посмотрела на развешанную одежду.

— А на твой размер я ничего приличного и не подберу, — заметила она. — Придется тебе снова влезть в джинсы. Пустят в ресторан?

— Должны, — не слишком уверенно сказал я. В конце концов, можно будет провести легкое воздействие на персонал.

— Если что, я потренируюсь во внушении, — будто прочитав мои мысли, сказала Светлана. — Заставлю пропустить. Это ведь будет доброе дело?

— Конечно.

— Знаешь, Антон, — Светлана сняла с плечиков платье, приложила к себе, покачала головой. Достала бежевый юбочный костюм, — меня поражает умение дозорных объяснять любое воздействие на реальность интересами Добра и Света.

— Вовсе не любое! — возмутился я.

— Любое-любое. Надо будет — и ограбление станет добрым делом, и убийство.

— Нет.

— Ты так в этом уверен? А сколько раз тебе приходилось вмешиваться в сознание людей? Вот даже наша встреча: ты ведь заставил меня поверить, что мы старые знакомые. Часто ты используешь способности Иного в жизни?

— Часто. Но…

— Представь, ты идешь по улице. У тебя на глазах взрослый человек бьет ребенка. Что ты сделаешь?

— Если остался лимит на вмешательство, — я пожал плечами, — проведу реморализацию. Разумеется.

— И будешь уверен, что это правильно? Не раздумывая, не вникая? А если ребенка наказывают за дело? Если наказание спасло бы его в будущем от больших неприятностей, а теперь он вырастет убийцей и бандитом? А ты — реморализация!

— Света, ты ошибаешься.

— И в чем же?

— Если у меня не будет лимита на парапсихологическое воздействие — я ведь все равно не пройду мимо.

Светлана фыркнула:

— И будешь уверен в своей правоте? Где грань?

— Грань каждый определяет самостоятельно. Это приходит.

Она задумчиво посмотрела на меня:

— Антон, а ведь такие вопросы задает каждый новичок. Верно?

— Верно. — Я улыбнулся.

— И ты привык на них отвечать, знаешь набор готовых ответов, софизмов, примеры из истории, аналогии.

— Нет, Света. Не в этом дело. Просто Темные такие вопросы вообще не задают.

— Откуда тебе знать?

— Темный маг может исцелять, Светлый маг может убивать, — сказал я. — Это правда. Знаешь, в чем все отличие между Светом и Тьмой?

— Не знаю. Этому нас не учат почему-то. Трудно сформулировать, вероятно?

— Совсем не трудно. Если ты думаешь в первую очередь о себе, о своих интересах — твоя дорога во Тьме. Если думаешь о других — к Свету.