— Спасибо, Света, — сказал Борис Игнатьевич.

— У меня получилось? — удивленно спросила девушка.

— Да. Можешь считать себя магом седьмой ступени. Я сообщу, что зачет принял лично. Антон!

Теперь я посмотрел в глаза шефу.

Толчок.

Струящиеся нити энергии, неведомой людям.

Образ.

Нет, я не видел лица подруги Дикаря. Я видел ауру, что куда больше. Синевато-зеленые слои перемешанные, будто мороженое в вазочке, маленькое коричневое пятнышко, белая полоса. Аура достаточно сложная, запоминающаяся и в целом симпатичная. Мне стало не по себе.

Она любит его.

Любит и на что-то обижается, считает, что он ее разлюбил, и все равно терпит и готова терпеть дальше.

По следу этой женщины я найду Дикаря. И сдам его Трибуналу — на верную смерть.

— Н-нет, — сказал я.

Шеф смотрел на меня с сочувствием.

— Она же ни в чем не виновата! И она его любит, вы же видите!

Ныла в ушах заунывная музыка, и никто из людей не отреагировал на мой крик. Хоть по полу катайся, хоть под чужие столики ныряй — ноги подожмут и продолжат поглощать индийские блюда.

Светлана смотрела на нас. Она запомнила ауру, но вот расшифровать ее не смогла: это уже шестая ступень.

— Тогда погибнешь ты, — сказал шеф.

— Я знаю за что.

— А ты не думал о тех, кто любит тебя, Антон?

— Этого права у меня нет.

Борис Игнатьевич криво усмехнулся:

— Герой! Ах какие мы все герои! Ручки у нас чистые, сердца золотые, ноги по дерьму не ступали. А женщину, что отсюда увели, помнишь? Детей ревущих помнишь? Они-то не Темные. Обычные люди, которых мы обещали защищать. Сколько мы взвешиваем каждую плановую операцию?

Почему аналитики, пусть я и кляну их каждый миг, с седыми головами в пятьдесят лет ходят?

Как недавно я отчитывал Светлану, отчитывал уверенно и властно, так теперь шеф хлестал меня по щекам.

— Ты Дозору нужен, Антон! Света — нужна! А вот психопат, пусть даже добрый, — не нужен! Кинжальчик в руки взять да по подворотням и туалетам Темных отлавливать — просто. О последствиях не думать, вину не взвешивать. Где наш фронт, Антон?

— Среди людей. — Я опустил взгляд.

— Кого мы защищаем?

— Людей.

— Нет абстрактного Зла, ты-то должен это понимать! Корни — здесь, вокруг нас, в этом стаде, что жует и веселится через час после убийства! Вот за что ты должен бороться. За людей. Тьма — это гидра, и чем больше голов отсечешь, тем больше их вырастет! Гидр голодом морят, понимаешь? Убьешь сотню Темных — на их место встанет тысяча. Вот почему Дикарь — виновен! Вот почему ты, именно ты, Антон, найдешь его. И заставишь явиться на суд. Добровольно или принуждением.

Шеф вдруг замолчал. Резко поднялся.

— Уходим, девочки.

Я уже не замечал подобного обращения. Вскочил, подхватил сумочку — непроизвольным, рефлекторным движением.

Шеф зря дергаться не станет.

— Быстро!

Неожиданно я понял, что мне надо посетить то самое место, где встретил смерть незадачливый Темный маг. Но даже не рискнул об этом заикнуться. Мы двинулись к выходу так поспешно, что охрана непременно остановила бы, будь она способна нас увидеть.

— Поздно, — тихо сказал шеф у самых дверей. — Заболтались.

В ресторан вошли, будто просочились, трое. Два крепких парня и девушка.

Девушку я знал. Алиса Донникова. Ведьмочка из Дневного Дозора. Ее глаза округлились, когда она увидела шефа.

А следом двигались два неуловимых, невидимых, идущих сквозь сумрак силуэта.

— Прошу задержаться, — хрипло, будто у нее разом в горле пересохло, сказала Алиса.

— Прочь. — Шеф слегка повел ладонью, и Темных стало отжимать в стороны, к стенам. Алиса накренилась, пытаясь сопротивляться упругой стене, но силенки были неравны.

— Завулон, взываю! — взвизгнула она.

Ого. Ведьмочка-то в любимицах главы Дневного Дозора, раз имеет право вызова!

Из сумрака вынырнули еще двое Темных. На взгляд я определил их как боевых магов третьей-четвертой ступени. Конечно, до Бориса Игнатьевича им далеко, да и я способен помочь шефу, но протянуть время они сумеют.

Шеф это тоже понял.

— Что вам надо? — властно спросил он. — Это время Ночного Дозора.

— Совершено преступление. — Глаза у Алисы горели. — Здесь, и недавно. Убит наш брат, убит кем-то из… — Ее взгляд буравил то шефа, то меня.

— Из кого? — с надеждой спросил шеф. Ведьма на провокацию не поддалась. Рискни она, при своем статусе и не в свое время, бросить Борису Игнатьевичу такое обвинение — он размазал бы ее по стене.

Причем ни на секунду не задумался бы о взвешенности такого поступка.

— Кем-то из Светлых!

— Ночной Дозор не имеет понятия о преступнике.

— Мы официально просим содействия.

Да. Теперь отступать было некуда. Отказ в содействии другому Дозору — почти объявление войны.

— Завулон, к тебе взываю! — повторно выкрикнула ведьма. У меня родилась робкая надежда, что глава Темных ее не слышит или чем-то занят.

— Мы готовы к сотрудничеству, — сказал шеф. В голосе его был лед.

Я оглянулся на зал, поверх широких плеч магов — Темные уже взяли нас в кольцо, явно намереваясь держать у самых дверей. Да, в ресторане творилось что-то небывалое.

Народ жрал.

Чавканье стояло такое, будто за столиками сидели свиньи. Тупые, остекленевшие взгляды, в пальцах сжаты столовые приборы, но еду загребают ладонями, давятся, фыркают, отплевываются. Благообразный пожилой человек, мирно ужинавший в окружении трех охранников и юной девицы, хлебает вино прямо из бутылки. Симпатичный юноша, явно из «яппи», и его милая подружка вырывают друг у друга тарелку, обливаясь жирным оранжевым соусом. Официанты носятся от столика к столику и мечут, мечут едокам тарелки, чашки, бутылки, жаровни, вазочки…

У Темных свои методы отвлечения посторонних.

— Кто-либо из вас присутствовал в ресторане в момент убийства? — торжествующе спросила ведьма. Шеф помолчал.

— Да.

— Кто?

— Мои спутницы.

— Ольга, Светлана. — Ведьма пожирала нас взглядом. — Здесь не присутствовал Иной, сотрудник Ночного Дозора, чье человеческое имя — Антон Городецкий?

— Кроме нас, здесь не было сотрудников Дозора! — быстро сказала Светлана. Хорошо, но слишком быстро. Алиса нахмурилась, понимая, что ее вопрос был сформулирован слишком расплывчато.

— Тихая ночь, не правда ли? — донеслось от дверей.

Завулон явился на Зов.

Я смотрел на него, обреченно понимая, что высшего мага не обманет маскировка. Он мог не распознать в Илье шефа, но старого лиса на один фокус дважды не поймать.

— Не слишком тихая, Завулон, — просто сказал шеф. — Отгони свое быдло, или я сделаю это за тебя.

Темный маг выглядел точно так же, будто время остановилось, будто ледяную зиму не сменила теплая, хоть и запоздалая весна. Костюм, галстук, серая рубашка, старомодные узкие туфли. Впалые щеки, тусклый взгляд, короткая стрижка.

— Я знал, что мы встретимся, — сказал Завулон.

Смотрел он на меня. Только на меня.

— Как глупо. — Завулон покачал головой. — Зачем тебе это нужно, а?

Он сделал шаг, Алиса шмыгнула прочь с его пути.

— Хорошая работа, достаток, удовлетворенное самолюбие, все радости мира — в твоих руках, надо лишь вовремя придумать, что будет Добром на этот раз. И все-таки — неймется. Я не понимаю тебя, Антон.

— А я не понимаю тебя, Завулон. — Шеф преградил ему дорогу.

Темный маг неохотно посмотрел на него.

— Значит, стареешь. В теле твоей любовницы, — Завулон хихикнул, — Антон Городецкий. Тот, кого мы подозреваем в серийных убийствах Темных. Давно он там прячется, Борис? И ты не заметил подмены?

Он опять хихикнул.

Я окинул взглядом Темных. Они еще не сообразили. Им нужна еще секунда, полсекунды.

Потом я увидел, как Светлана поднимает руки и на ладонях ее пульсирует колдовской желтый огонь.

Зачет на пятый уровень силы принят, вот только в этой схватке мы проиграем. Нас трое. Их — шестеро. Если Светлана ударит — спасая не себя, меня, уже утопшего в дерьме с головой, — начнется побоище.