Потом меня втолкнуло, вдавило, вжало в телесную оболочку.

— А-а-а, — прошипел я, падая на пол, в последний миг подставляя руки. Мышцы дергались, в ушах звенело. Обратный переход оказался куда менее комфортным, может быть, потому, что проводил его не шеф.

— В порядке? — вяло спросила Ольга. — Ой, ну ты и сволочь.

— Что? — Я посмотрел на девушку.

Ольга уже, морщась, вставала:

— Ты мог, пардон, в туалет заглянуть?

— Только с разрешения Завулона.

— Ладно, забыли. Антон, у нас еще с четверть часа. Рассказывай.

— Что именно?

— То что понял. Давай. Ты не просто хотел вернуться в свое тело, ты выработал какой-то план.

Я кивнул, выпрямился, отряхнул испачканные ладони. Похлопал по коленям, отряхивая джинсы. Под мышкой жал слишком туго затянутый ремень, поддерживающий кобуру, надо будет ослабить. Людей в метро уже было немного, основные потоки схлынули. Зато у оставшихся, уже не занятых лавированием в толпе, появилось время думать: вспыхивали радуги аур, доносились отголоски чужих эмоций.

Насколько же урезаны способности Ольги! В ее теле мне требовалось напрячься, чтобы видеть тайный мир человеческих чувств. И в то же время — это так просто, это совсем просто. Этим даже нельзя гордиться.

— Я не нужен Дневному Дозору, Оля. Абсолютно. Я обычный средний маг.

Она кивнула.

— Но охота направлена на меня. Сомнений уже нет. Значит, я не добыча, но приманка. Как стал приманкой Егор, когда добычей была Света.

— Ты только сейчас это понял? — Ольга покачала головой. — Конечно. Ты приманка.

— Для Светланы?

Волшебница кивнула.

— Я понял только сегодня, — признался я. — Час назад, когда Света захотела противостоять Дневному Дозору, она поднялась до пятого уровня силы. Разом. Начнись схватка — ее бы убили. Нами ведь тоже просто управлять, Оля. Людей можно раскачивать в разные стороны, к Добру и Злу, Темных — ловить на их же подлости, на себялюбии, на жажде власти и славы. А нас — брать на любви. Вот тут мы беззащитны, как дети.

— Да.

— Шеф в курсе? — спросил я. — Оля?

— Да.

Она выдавливала слова, будто ей сдавило горло. Не верю! Не бывает стыда у Светлых магов, проживших тысячи лет. Они спасали мир так часто, что знают все этические отговорки назубок. Не бывает стыдно Великим Волшебницам, пусть даже бывшим. Их самих предавали слишком часто.

Я засмеялся.

— Оля, вы поняли сразу? Как только пришел протест от Темных? Идет охота на меня, но ее цель — заставить сорваться Светлану?

— Да.

— Да, да, да! И при этом вы не предупреждаете ни меня, ни ее?

— Светланке надо взрослеть. Перепрыгивать через ступеньки. — В глазах Ольги вспыхнул огонек. — Антон, ты мой друг. И я скажу честно. Пойми, нет сейчас времени полноценно выращивать Великую. А она нужна, нужна более, чем ты можешь себе представить. У нее хватит сил. Она закалится, научится собирать и применять силу, а самое главное — научится ее сдерживать.

— А если я погибну — это только прибавит ей воли и ненависти к Тьме?

— Да. Но ты не погибнешь, я уверена. Дозор ищет Дикаря, все подняты на ноги. Мы предъявим его Темным, обвинение с тебя будет снято.

— Зато погибнет неинициированный вовремя Светлый маг. Несчастный, одинокий, затравленный, уверенный, что он в одиночку борется с Тьмой.

— Да.

— Сегодня ты со мной во всем соглашаешься. — Я говорил без всякой злости. — Ольга, а вдруг то, что вы делаете, — подлость?

— Нет. — В ее голосе не было сомнений. Значит, ставки совсем высоки.

— Сколько времени мне надо продержаться, Светлая?

Она вздрогнула.

Когда-то давно, очень давно, это была принятая форма обращения в Дозоре. Светлый, Светлая, почему же слова утратили прежнее значение, почему теперь они звучат так же нелепо, как обращение «джентльмены» среди грязных бомжей у пивного ларька?

— Хотя бы до утра.

— Ночь — больше не наше время. Сегодня все Темные выйдут на улицы Москвы. И они будут в своем праве.

— Лишь до тех пор, пока мы не найдем Дикаря. Продержись.

— Ольга. — Я шагнул к ней, коснулся ладонью щеки, на миг совершенно забыв о нашей разнице в возрасте — что такое тысячи лет по сравнению с бесконечной ночью, — о разнице в силах, разнице в знаниях. — Ольга, ты сама-то веришь, что я доживу до утра?

Волшебница молчала.

Я кивнул. Говорить больше было не о чем.

Щелкнув кнопкой, я запустил плеер в случайный режим. Не потому, что песня не отвечала настроению, наоборот.

Люблю ночное метро. Сам не знаю за что. Не на что смотреть, кроме как на опостылевшие рекламы и усталые, однообразные человеческие ауры. Гул мотора, порывы воздуха в приоткрытые окна, толчки на рельсах. Тупое ожидание своей станции.

Все равно люблю.

Нас так просто ловить на нашей любви!

Я вздрогнул, поднялся, подошел к двери. В общем-то я собирался проехать до конца ветки.

— «Рижская», следующая станция — «Алексеевская».

Пойдет.

Уже ступив на эскалатор, я почувствовал впереди легкое дыхание Силы. Пробежал взглядом по встречной ленте — и почти сразу увидел Темного.

Нет, это не был кадровый сотрудник Дневного Дозора, повадки не те. Мелкий маг, четвертого-пятого уровня, скорее даже пятого: он сильно напрягался, сканируя окружающих. Совсем еще юноша, лет двадцати с небольшим, с длинными светлыми волосами, в мятой распахнутой курточке, лицо приятное, хоть и напряженное.

Ну как тебя угораздило войти во Тьму? Что случилось перед тем, как ты впервые шагнул в сумрак? Поссорился с подружкой? Разругался с родителями? Сессию в институте завалил или двойку в школе получил? Ногу в троллейбусе отдавили?

А самое страшное, что внешне ты не изменился. Может быть, даже стал лучше. Твои друзья с удивлением заметили, как весело и хорошо с тобой в компании, как везет, если начнешь дело вместе с тобой. Твоя девушка обнаружила в тебе массу скрытых прежде достоинств. Родители не нарадуются на поумневшего и посерьезневшего сына. Преподаватели в восторге от талантливого студента.

И никто не знает, какую плату ты взимаешь с окружающих. Как отзовутся твоя доброта, твои шутки, твое сочувствие.

Прикрыв глаза, я облокотился на поручень. Я устал, я слегка пьян, я ни на что не обращаю внимание, я слушаю музыку.

Взгляд Темного скользнул по мне, ушел ниже, задрожал, останавливаясь.

Не было у меня времени подготовиться, сменить облик, исказить ауру. Не ожидал я все-таки, что поиск в метро уже начат.

Холодное, пронизывающее, как порыв ветра, касание. Парень сравнивал меня с эталонным образом, разосланным, наверное, всем Темным Москвы. Неумело сравнивал, забыв о защите, не замечая, как мое сознание скользнуло по пробитой в сумраке дорожке и коснулось его мыслей.

Радость. Восторг. Ликование. Нашел. Добыча. Дадут часть силы добычи. Оценят. Повысят. Слава. Расквитаться. Не ценили! Поймут. Заплатят.

Я все-таки ждал, что хотя бы в уголке сознания будут и другие мысли. О том, что я враг, что я противостою Темным. Что я убивал подобных ему.

Нет. Ничего. Он думал только о себе.

Прежде чем молодой маг оттащил неуклюжие щупальца, я выдернул свои. Так. Большими способностями он не обладает, связаться с Дневным Дозором из метро не сможет. Да и не захочет. Я для него — затравленный зверь, причем зверь неопасный, кролик, а не волк.

Давай, дружок.

Я вышел из метро, скользнул в сторону от двери и поискал свою тень. Смутный силуэт заколебался над землей, и я шагнул в него.