Дозорный ослабил руку, отпустил Верин локоть и, не глядя на нее, буркнул:
– Извините!
После чего развернулся на сто восемьдесят градусов и с прежней скоростью двинулся обратно, в центральную часть города, поближе к конторе, дивану, книжке с легендами и мифами. Оставшаяся за спиной реальность негромко проинформировала вослед:
– Магазин закрывается в восемь.
Вернувшись в кабинет, Евгений на всякий случай позвонил в область, доложил руководству о прибытии в районный центр «дорогого гостя». Вообще телефоном он пользовался крайне редко – с кем общаться, если знакомых в городе практически нет? Разве что в универсаме справляться, завезли ли свежую выпечку…
Угорь чертыхнулся – универсам! Опять универсам. Смутное беспокойство не оставляло его. Как любой маг, не являющийся чистым предсказателем, Евгений умел предугадывать ключевые события – иногда лучше, иногда хуже; как дозорный-оперативник обладал необходимым набором инструментов для распутывания вероятностных нитей. Однако ни собственные возможности, ни рабочие амулеты не помогли ему сегодня предсказать появление Аесарона. Означает ли это, что его надежды на тишь да гладь в ближайшем будущем также не имеют оснований?
Евгению очень не понравился спутник руководителя областного Дневного Дозора. Не понравилось то, с каким превосходством он хмыкал, реагируя на шутки хозяина. Не понравился взгляд, который он постоянно прятал и которым напоследок многообещающе уколол Светлого мага. Не понравилось то, как он принюхивался, запоминая запах Веры.
Посмеет ли оборотень пойти на преступление на чужой территории? Так ли чувствительно задел его Угорь? Жажда мести у них сильна, гораздо сильнее, чем желание поквитаться у Светлых: там, где Светлый терпеливо и молча переживет обиду, Темный, особенно низший Темный, обязательно постарается напакостить обидчику, отомстить при первой же возможности. Если верить Аесарону, город они покинут сегодня же, еще до полуночи, поэтому ближайший и, вероятно, единственный шанс может появиться у оборотня с дурацкой кличкой Палтус только этим вечером, когда Вера будет возвращаться с работы домой. Но вот решится ли он? Присутствие непосредственного руководителя и недвусмысленное предупреждение Ночного Дозора – достаточные ли это сдерживающие факторы? Случись подобный инцидент в областном центре или в любом другом крупном городе, с полноценными Дозорами и добросовестным исполнением пунктов Договора, Евгений был бы уверен: достаточные. Но здесь, в глубокой провинции, посреди вековой дремучей тайги, при отсутствии надлежащего контроля на тысячи километров вокруг, не возникнет ли у оборотня желания порезвиться на воле?
Угорь вертел сегодняшний Верин прогноз так и этак, сам толком не понимая, с чего он взял, что опасность угрожает именно этой девушке. Напакостить оборотень мог каким-то другим образом, для этого не обязательно нападать на человека, тем более – на какого-то конкретного человека. Ну, понюхал он ее. Собаки и их дикие предки вообще любят нюхать всех подряд, особенно при знакомстве. Прогноз был совершенно безоблачный, но беспокойство дозорного почему-то не покидало. Порывшись в ящике стола, Евгений выудил из его недр и положил в карман брюк амулет с «серым волком» – простенькое и потому, наверное, безотказное средство против вервольфов. На всякий случай.
Зазвонил телефон. Абонента на том конце провода он не чувствовал.
– Ыыыыы! – жалобно проныл Аесарон, едва оперативник снял трубку. – Женька, ты не представляешь, какой тут бардак! Только не вздумай злорадствовать, это недостойно Светлого!
– Да я и не собирался, – пожал плечами опешивший дозорный.
– Вот скажи, у тебя же данные где-то фиксируются?
– К-какие данные?
– Разные. Вы же бюрократы! Ты только не обижайся, я в хорошем смысле. У моих оболтусов в документах значится, что… сейчас… «Василий Вершков, потенциальный Иной, инициализирован двадцать девятого декабря сотрудником Дневного Дозора Харламовым с согласия районного отделения Ночного Дозора…» А?
– Ну, было дело, давал я согласие, – подтвердил Угорь.
– Я знаю, что давал. Вопрос – когда давал? Если верить записям моих крючкотворов, то тридцатого. А?
– Ну, может, и тридцатого.
– Да как же? – раздраженной скороговоркой произнес Аесарон. – Как же тридцатого? Они сначала инициировали, а потом у тебя согласие получили? А?
Евгений подумал.
– Нет, – твердо ответил он. – Сначала я дал согласие.
– Тридцатого?
– Ну, может, и тридцатого.
– А инициировали его тогда когда?
– Когда – тогда?
– Ыыыыыы! – взвыл руководитель Темных. – Женя, ну хоть ты-то не издевайся! Ты же можешь посмотреть в своих записях, какого числа ты дал добро, а какого числа инициировали… этого… как его?.. Вершкова!
– Могу, – подумав, согласился Угорь.
– Ну так посмотри! – в отчаянии вскричал Высший маг. – И мне скажи!
– Хорошо, – послушно ответил Евгений, аккуратно положил трубку на край стола, направился было к шкафу, но вернулся, снова прижал трубку к уху, несколько секунд вслушивался в возбужденное сопение Аесарона и наконец спросил: – А это так важно?
Вместо ответа он примерно минуту слушал отборные бурятские ругательства. Когда отдельные слова начали повторяться, он все же решил поискать в шкафу нужные данные.
Аесарон звонил еще трижды – уточнял, сверялся и негодовал. Евгения удивляло, что могло помешать руководителю Дневного Дозора трех сопредельных областей прислать или привезти с собой какую-нибудь ведьмочку из областного архива, которая собаку съела на бланках, отчетах, сметах, формулярах и прочих бюрократических штучках. Вот, например, Танюша мгновенно привела документы Евгения в порядок и соответствие, теперь ему никакая инспекция не страшна. И, кстати сказать, ни разу не связалась с Дневным Дозором, чтобы что-то там уточнить и сверить. Почему же Аесарон копается в бумагах лично? Что он ищет?
– Жень, я дурею! – уныло признался глава Темных, позвонив в очередной раз. – Разгоню, на хрен, этих, наберу других. А?
– Что теперь? – усталым голосом поинтересовался Угорь, который уже собирался потихоньку выдвигаться на улицы города. Днем ему поспать не удалось, теперь снова придется патрулировать, стимулируя себя специальными заклинаниями.
– Остыган Сулемхай. Он действительно покинул район?
– А кто это? – озадачился Евгений.
– Кетский шаман.
– Его так зовут? – перепугался дозорный, поняв, о ком идет речь. – Минуту!
Он добежал до шкафа, нашел нужную папку, вернулся к телефону.
– Мне он представился Флегонтом Бочкиным. Соврал?
– Остыган Сулемхай – это по-кетски, – терпеливо объяснил Темный. – Суломайский [37]остяк. Если дословно, то «Дикий с Красной горы». А по паспорту – да, Бочкин. Раз, как ты говоришь, он тебе представился, значит, побывал здесь. Куда он уехал?
«Похоже, о «Всаднике в красном» он пока не знает!» – сообразил Евгений, тщательно пряча свои мысли от того, кто ждал ответа на другом конце телефонного провода.
– Без понятия! – совершенно искренне пожал плечами оперативник. – Он даже не регистрировался. Знаю только, что очень спешил на самолет. Но до трапа я его не провожал.
– Значит, мог улететь, а мог и остаться… – задумчиво пробормотал Аесарон. – Ладно, разберемся. Спасибо! – внезапно поблагодарил он Евгения, хотя во время предыдущих звонков обходился без этого. Ничего удивительного – в рабочем порядке Угорь и сам предпочитал сотрудничать с Темными без реверансов.
Натягивая пальто и наматывая шарф, Светлый маг мысленно строил сегодняшний маршрут. Сначала нужно будет пройтись мимо автовокзала – в семь вечера возвращаются последние рейсы из окрестных сел. Мало ли кого занесет на ночь глядя? После этого он обычно прогуливался до аэродрома – в двадцать один тридцать прибывал самолет из области, а без четверти полночь он же отправлялся обратно. Хотелось бы, чтобы именно этим рейсом восвояси вернулся Аесарон со своей «шестеркой». Но времени до самолета еще о-го-го сколько, да и маршрут нынче придется скорректировать. Благодаря внезапной инспекции у Темных Угорь остался без пирожков с вишней, однако к универсаму так или иначе надо будет попасть – для спокойствия души. Магазин закрывается в восемь, он проследит, чтобы Вера без приключений добралась до дома, а потом можно и на аэродром. Пошарив в кармане брюк, он нащупал амулет, заряженный против вервольфа, хмыкнул и продолжил сборы.
