Богиня узнала курительную трубку, и, судя по всему, она была ей нужна. Шайла едва не расхохоталась. Забавно — ситуация перевернулась за секунды с помощью деревяшки, что мироточила волшебным светом. Такой власти у женщины пекаря в руках отродясь не было.

— Прибери чары и дай пройти, иначе сломаю эту штуковину, — Шайла сердито свела брови, готовясь исполнить угрозу.

Сломать пополам хрупкий курительный прибор — легко. Хрястнет, что сухая веточка. Дочь Аи послушно сложила ладони вместе, но дальше всё пошло наперекосяк.

Чёрный туман божественной силы выскользнул из её рук и устремился к свету в курительной трубке. Пальцы Шайлы словно огнём обожгло. Взвизгнув, отбросила трубку, но в комнате уже было нечем дышать. Едкий дым заполнил небольшое пространство спальни. Единственное, что удалось разглядеть — испуганный взгляд полубогини. Дочь Аи быстро таяла, будто крупинка соли в тёплой воде.

«Сегодня я — ночь,

Сегодня на мне звезды.

Таю под снегом, смех и слезы

На моих глазах.

В чьих — то руках…»

©Группа «Пилот» — «Волчье сердце»

— …Жених есть? Если нет, приглашаю в кино.

— Это неэтично.

— Что неэтично?

— Делать такие предложения пациенткам.

— Юридически я не на работе.

— Доктор, а я могу отказаться от операции сейчас?..

С трудом открыв глаза, Ёля зажмурилась от яркого света. Похоже, веки снова опухли, ноги, наверное, тоже. Беременность украшает женщину — да…

— Уже проснулась? — ладонь Яна легла на округлый живот Ёлки.

— Опять этот сон.

— Какой? — поглаживания мужчины раздражали.

— Будто я была больна, а потом попала в другой мир. Что-то вроде средневековья, — Ёля прикусила губу, чтобы не выболтать мужу неуместные подробности.

В том сне, что повторялся каждую ночь, у неё был другой мужчина — не Януш, и с ним было так хорошо…

— Малышка, это всё нервы и беременность, — прошептал Ян, запустив руку под футболку жены. Скользнул пальцами по внутренней стороне бедра Ёли. — Нужно снять напряжение.

Ёля зажалась. Слишком сладкий тон у Януша, и его прикосновения ей неприятны. Внизу живота ныло возбуждение, но это вовсе не заслуга мужа. Всё этот сон и мужчина… Каждую ночь чёртово одно и то же — не её жизнь, но с ней в главной роли. Мужчина смотрел на Ёлку с любовью в ярко-изумрудных глазах и творил такие вещи в постели, что оргазмы она получала вполне реальные.

— Ты тоже хочешь меня, — хриплым голосом нараспев завёл супруг, силой разведя ей ноги. — Мокренькая.

— Ян! — взвилась Ёля, отталкивая мужа. — Хватит! Всё.

— Что не так? — в его глазах вспыхнуло непонимание.

Кое-как поднявшись с постели, Ёлка накинула на плечи халат и отправилась в душ. Седьмой месяц беременности, а ей уже хотелось поскорее родить и окунуться в материнство с головой. Это отвлечёт от всего. Кажется, она больше не любила мужа или вообще никогда не любила. Делить с ним кровать невыносимо. И запах у Януша мерзкий. Ёлю передёрнуло. Как раньше не замечала?

Тонкие струйки, небольшой напор — вода не могла смыть воспоминаний с тела. Ёлка почти реально ощущала прикосновения мужчины из сна. Грубые и одновременно нежные руки, безумно привлекательное тело — крепкое, сильное, рельефное. Сегодня снова видела его и чувствовала в себе горячую пульсирующую плоть, что отдала семя. Ёле иногда казалось, что Гар отец её ребёнка. Как бы она хотела, чтобы это было правдой.

— Ч-чёрт, — Ёля сняла лейку душа с крепления и закрыла глаза.

Беременность не сделала её фригидной, как считал Ян, скорее, наоборот: Ёлка очень хотела, но не мужа. Кадры сновидения всплывали один за другим. Аромат хвойного леса — так пахла смуглая кожа её Ансгара. Он словно рядом был. Шею обожгли горячие поцелуи воина, а между ног её ласкали не упругие струи воды — его пальцы. Прижимаясь спиной к стенке душевой кабины, чуть слышно стонала, двигала бёдрами. Полжизни за то, чтобы Гар оказался сейчас здесь — настоящий. Он бы не стал приторно мурлыкать, как Януш — пусть во сне, но Ансгар любил силой, наполняя трогательной нежностью. Гар знал её желания, а если не знал — угадывал. Лучший мужчина, её мужчина.

— Мой Ансгар…

Пальцы дрогнули, душ полетел вниз, а по животу разошлась сладкая судорога, заставившая громко всхлипнуть. Через мгновение дверца душевой кабины открылась.

— Отлично, малышка, — Януш спрятал ревностный укор в ухмылке, — а теперь продолжим вместе.

— Не трогай меня! — выставила ладошки вперёд, создав хрупкую преграду, которая всё равно не остановила бы супруга.

Было мерзко. От того, что Януш застал её за ласками, и от того, что жадно облизывал взглядом раздобревшую с беременностью грудь. Ёля чувствовала себя паршиво рядом с супругом. Муж залез в душевую кабинку, даже не сняв домашние штаны. Сомкнул хваткой запястья за спиной Ёли и навалился на живот.

— Пусти! — дернулась, отталкивая Яна.

— Знаешь, а я ведь тебя, Ёль… люблю, — он отстранился, разжал пальцы.

По телу растекались волны отвращения. Не позволяла Янушу прикасаться к себе с тех пор, как тест показал две полоски. Или чуть раньше? Сразу после того, как забеременела, но ещё даже не подозревала об этом. Ёля не помнила точно. В голове давно не было ничего, кроме сна, где она и Ансгар, их дом, Шинари. Было ощущение, что она забыла что-то важное. Словно каждое утро из головы ускользал кончик нити, который мог помочь распустить главный узел. Сделать её свободной от всего, что тяготило.

— Я съезжаю к маме, — протиснулась между мужем и дверцей кабины.

Ёлка забежала в спальню. С мокрых волос по обнажённому телу бежали холодные ручейки. Сдёрнула с кровати одеяло, обернулась им с головой. Позвонить маме, сказать, что она едет к ней. Руки дрожали, пока искала номер.

— Доброе утро, доченька, — голос самой родной женщины немного успокоил.

— Мам, я к тебе еду. С вещами.

— Что случилось? — нота беспокойства выбилась из мелодичного настроя мамочки. — Ты в порядке?

— Да. Просто я еду к тебе, — завершив звонок, бросила сотовый на кровать.

Вещи собирала быстро, не думая, что кладёт в сумку. Главное — документы, остальное мелочи.

— Малышка, давай поговорим, — Ян застыл на пороге комнаты.

— Я позвонила маме, она ждёт, — тараторила Ёля, комкая какие-то тряпки. — Так что не вздумай… — она и сама не знала, что мог «вздумать» муж, просто хотела пригрозить на всякий случай.

— Бежишь от меня, будто я враг.

— Ты и есть враг, а я дура.

— Ёль, у нас с твоей мамой есть подозрение, — муж приподнял бровь, — что ты не в себе.

— Чего? — скривилась, с трудом влезая в джинсы. — Маму не приплетай.

— Ты ночами спишь плохо, зовёшь во сне какого-то Гара. Тебя мучают кошмары?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ёлю мучила реальность, а сновидения были глотком свежего воздуха. Возможностью сбежать от нелюбимого к любимому.

— Хватит выдумывать, я просто больше не хочу быть с тобой.

— Это всё гормоны, — супруг попытался обнять.

— Уйди, Ян. Уйди!

Взяла папку с документами, прихватила дамскую сумочку в прихожей и, сунув ноги в балетки, вышла из квартиры.

Едкий дым в спальне рассеялся быстро, будто не было его, и Шайла поняла, что дочь Аи не исчезла или, вернее, почти не исчезла. Богиня лежала недвижимая на холодном полу, полупрозрачная, словно сотворённая из пара. Шайла выскочила из дома Ансгара, совершенно не задумываясь, заметят её или нет, и понеслась по улице в сторону трактира. Влетела в двери заведения и, столкнувшись, нос к носу с Элманом, поняла, что сглупила. Нужно было бежать прочь от безупречного, а не прямиком к нему в лапы.

— Что или кто тебя так напугал? — командир недобро сощурился.

— С чего ты взял? — пискнула, сдав себя с потрохами.

— Наверх, — прорычал Элман, подталкивая её к лестнице. В комнате безупречного царил хаос, в голове у Шайлы не лучше. Судорожно перебирая мысли, она не находила даже малюсенькой лазейки для лжи. Как ни крути, Эл узнает, что она загубила дело — уж лучше признаться сейчас. — Что ты натворила? — внимательно посмотрел на жертву. От такого взгляда Шайле стало дурно. Не чувствуя ног, она добрела до кровати и едва успела опустить задницу на мягкую перину, Элман не выдержал: — Говори, тварь!