Искусство эллинизма оставило миру прекрасные памятники скульптуры. Среди них — «Ника Самофракийская» и «Венера Милосская». Высеченная из мрамора фигура богини Ники стояла на высокой отвесной скале над морем, её пьедестал изображал нос боевого корабля. Мастер виртуозно передал стремительный шаг богини, крылья за её спиной (обозначено каждое перо). Ника — воплощённая мечта о полёте.

«Венера (Афродита) Милосская» более спокойна и гармонична. Прославленную статую полуобнажённой богини одно время даже считали творением классического мастера IV в. до н. э., настолько в ней уравновешены физическая и духовная красота. Афродита предстаёт в таком проникновенном, мудром и возвышенном облике, что несомненно — в этой скульптуре слились воедино лучшие достижения греческого искусства.

Афродита — богиня любви и красоты — любимый образ эллинизма. Постепенно утрачивая одухотворённость, богиня стала воплощением женственности, доходящей до сентиментальности и шаловливого кокетства. В скульптурной группе «Афродита и Пан» она грозит сандалией назойливому козлоногому божку, влюблённому в неё. Строгое лицо с капризно надутыми губками миловидно, почти кукольно. Но в лучших произведениях, как, например, в «Купающейся Афродите» Дойдалса, богиня предстаёт красивой, изящной и элегантной.

Очень высоко ценится бронзовая статуя Аполлона, известная под названием — «Аполлон Бельведерский» (350–330 гг. до н. э.). Её создателем считают Леохара. Бог Аполлон пластически совершенен; перекинутый через плечо изящный плащ не скрывает ни единого мускула торса. Однако в образе бога — внешне очень эффектном — не ощущается внутренней значительности. Пышная причёска, гордый разворот головы, некоторая театральность жеста придают облику Аполлона надменность и величественность.

Если божества постепенно приобретали мирские черты, то образ человека, напротив, всё более усложнялся. Интересна бронзовая фигура «Девушки из Анци». Она представлена в сложном повороте, облачена в необычно замысловатое одеяние; всё это создаёт богатейшую игру светотени.

Подвернув плащ, девушка шествует, держа в руках какую-то табличку, но, внезапно задумавшись, замирает, на миг. Кто она? Куда она идёт? Вопросы остаются нерешёнными. В случайный жест, ничего не значащее действие мастера эпохи эллинизма вкладывали такой же смысл, как и в важнейший ритуал.

Тема победы, столь триумфально прошедшая через всю греческую культуру, обернулась темой конца. Прежде образ победителя — воина или атлета — окружался героическим ореолом, статуи героев устанавливали в святилищах многих городов. Их прославляли, почитали, вели по их победам счёт времени на Олимпиадах. Каким стал идеал атлета в эпоху эллинизма, показывает бронзовая статуя «Кулачный боец».

Немолодой опытный боец сидит, обнажённый, на скале. Затянутые ремнями руки, сцепленные спереди, создают впечатление физической силы. Но голова, напоминающая голову Геракла, выглядит отталкивающе. Косо брошенный взгляд, разбитый, чуть сплющенный нос свидетельствуют о том, что это профессионал. Что-то мелочное и циничное ощущается в этой отлично сделанной скульптуре и мешает увидеть в ней героя.

И всё же торжеству материального начала эллинизм сумел противопоставить иные ценности. Интерес к личному, индивидуальному, наметившийся ещё в высокой классике, получил новое воплощение в портрете. Статуи, изображающие драматурга Эврипида, философа Хрисиппа, — редкие примеры, вероятно, первого в истории психологического портрета. Известный оратор и политический деятель Демосфен представлен стоящим в скорбной задумчивой позе, сомкнув внизу руки. Внимание привлекает умное, благородное лицо. Портрет Демосфена горек, трагичен. Это не только трагедия личной судьбы, но и трагедия искусства, исчерпавшего свои возможности.

Но это не означало конец греческого искусства. Греция, завоёванная Римом ещё во II в. до н. э. (провинция Ахайя), расценивалась римлянами как страна искусств и высочайшей культуры. Греческие мастера начинают работать для новой мировой столицы, а затем и империи. Они внесут свой весомый вклад в формирование искусства Древнего Рима.

Этруски — во многом загадочный народ. Неизвестно, когда и как появились они на Апеннинском полуострове: пришли с севера, из-за Альп, или переселились из Малой Азии (как считал «отец истории» Геродот, живший в V в. до н. э.), или же были коренным населением. К сожалению, памятники письменности этрусков не сохранились — за исключением кратких надписей; кроме того, этрусский язык был забыт ещё в I в. до н. э. Поселения этрусков недостаточно исследованы: многие из них скрыты под построенными в средневековье итальянскими городами.

Этруски славились своими инженерными знаниями, умением осушать и орошать почву, великолепно прокладывать дороги, строить мосты, возводить каменные сооружения, перекрытые сводами. Обладая сильным флотом, этруски стремились к господству в прилегающих к Италии морях. Все эти качества производили большое впечатление на римлян, живших по соседству с VIII в. до н. э., а также на греков, начавших переселяться примерно в то же время в южную Италию и Сицилию.

К VIII в. до н. э. этруски занимали часть территории Италии между реками Тибр и Арно, которую древние писатели называли Этрурией. Она не была единым государством, а представляла собой союз 12 самоуправляющихся городов-полисов — «двенадцатиградие». Власть принадлежала лукумонам — высшей военной знати — и жрецам. Во главе городов-государств стояла, вероятно, аристократия.

Этрусков отличала необычайная приверженность ритуалам. Важное для древней и современной культуры понятие «церемония» происходит от названия этрусского города Цере. В представлении этрусков человеческий мир был тысячью нитей связан с божественным. Волю богов можно было узнать с помощью прорицаний и гаданий — по полёту птиц, по печени жертвенных животных, по удару молнии. Боги предсказывали людям будущее лишь до некоего жизненного рубежа — таковым было седьмое двенадцатилетие. Вопрошать о судьбе после этого срока было бесполезно. Этруски верили, что они и их соседи-римляне должны просуществовать строго предопределённый срок: этруски — 10 веков, римляне — 12. Однако протяжённость каждого века составляла не 100 лет, как обычно, а от нескольких десятков до сотен лет. Вся ритуальная система жизни определялась сводом правил, носивших название «Этрусская дисциплина».

Истинные представления этрусков о жизни и смерти неизвестны. Вероятно, они верили в «круговращение душ» — перевоплощение их в различные существа и возвращение в жизнь в новом облике. Именно этой теме посвящено практически всё искусство этрусков. Каждый «город живых» сопровождается вынесенным за его стены грандиозным некрополем — «городом мёртвых».

Этруски строили надземные и подземные, выложенные из камня и высеченные в скале гробницы. Погребения — тумулусы, напоминающие теперь осевшие и поросшие травой холмы, сохранились в некрополе Бандитачча (близ Цере). К каждой гробнице вёл коридор, соединявший мир живых с миром умерших. В ранний период (VII–VI вв. до н. э.) внутрь гробниц помещали предметы, которые «отправлялись» в потусторонний мир как залог воскрешения покойного. Это каменные или деревянные, обитые чеканными металлическими листами скамеечки для ног и троны (на них должен был «сидеть» покойник, чтобы его душа не блуждала и он не превратился в злого демона), а также превосходной работы ритуальные котлы. Были здесь и ювелирные изделия изумительной работы, щиты, шлемы, оружие. Богатые этруски, не довольствуясь творениями собственных мастеров, покупали греческие расписные вазы и серебряные, с позолотой, чеканные блюда финикийских мастеров. Известно, что большая часть лучших греческих ваз была найдена именно в этрусских могилах.