– Они чужие оммёдзи!
Все три недовольно зафыркали и зарычали, а бирон начал тоскливо подвывать. Арата поднял руки и торопливо пояснил:
– Они не хотят причинить вам вреда! Это мои… это друзья Кёкан. Мы ищем следы человека, он похож… – Арата запнулся, придумывая, как описать Кенту, ведь внешность людей для большинства ёкаев не имела значения. Они едва ли могли отличить Хизаши от Юдая только по росту или цвету волос.
Зато они как никто улавливали энергетику и то, что можно назвать человеческой душой.
Хизаши сунул руку за пазуху и достал самый ценный после своего веера предмет, бережно завернутый в тряпицу, как сокровище.
– Этот человек добрый, он уважает и людей, и ёкаев, – сказал он и шагнул вперед. На его ладони лежала нитка блестящих агатовых бусин. – Это его вещь.
Кента с детства не расставался с ними, поэтому камни впитали отпечаток его внутренней ки. И теперь она послужит проводником.
Хизаши пришлось опуститься на одно колено, чтобы острые носы кицунэ ткнулись в ожерелье. Следом осторожно подобрались итати, встали на задние лапы, подергали усами и отбежали назад. Какое-то время было тихо, только нет-нет да какой-нибудь из дзиммэндзю не сдерживал жуткий смешок, и другие головы отвечали ему тихим зловещим хихиканьем.
Хизаши ждал. На самом деле он и сам не так часто сталкивался со множеством ёкаев, кроме как на ежегодном ночном параде ста демонов. В другое время он предпочитал одиночество.
Он вернулся к Учиде, и тот спросил:
– Когда он отдал его тебе?
Хизаши передернул плечами, не желая погружаться еще и в эти воспоминания, поэтому просто ответил:
– Не так давно.
Ни с того ни с сего набежали облака, и вместо солнечных лучей, напоминавших о приближении весны и месяце слив, вдруг посыпался мелкий, больше похожий на дождь, снег. Вблизи высокой горы Тэнсэй он не был такой уж редкостью, и в Дзисин зимой довольно часто приходилось пользоваться зонтом и по утрам с метлой очищать дорожки от белых заносов.
Зонт у Кенты был дырявым – он подобрал его по пути в школу, – и над ним смеялись, пока Сасаки не предложил ему свой из промасленной бумаги цвета слоновой кости, расписанный журавлями и ветками цветущей сливы самим Аратой. Кента, помнится, от подарка долго отказывался, пока не простыл, попав в снегопад по пути из города. Но после все равно вернул. А его старый зонт Сасаки починил – он умел создавать красоту, пусть это и не было главным достоинством оммёдзи.
– Я видел черного страшного человека.
Никто не заметил, как появился тэ-но мэ – безглазый дух убитого слепца. Он брел, едва переставляя ноги в растоптанных соломенных сандалях, выставив перед собой раскрытые ладони, и в центре каждой находился круглый глаз. Тэ-но мэ остановился возле Хизаши и Юдая, и его глаза безошибочно нашли их, провернувшись в сухой старой плоти с неприятным хрустом.
– Я видел черного страшного человека, – повторил он. – В его руке был меч, пропитанный злобой, а из его следов на земле выступала кровь. Смерть шла впереди него, а слезы лились за спиной. Черный человек. Его вы ищите.
Тонкие руки медленно опустились, напоследок махнув на север, и тэ-но мэ исчез.
Остальные ёкаи тоже разбежались, дав Сасаки обещание сообщить о Кенте, если встретят его или услышат о нем от других. Хизаши же стоял ни жив ни мертв, оглушенный последними словами слепого обакэ, произнесенными тихо только для него одного. Как послание.
«Черный человек сказал, что ждет своего Ясухиро».
Сора Наумова, Мария Дубинина
Серебряный змей в корнях сосны – 2
© Наумова С., Дубинина М., 2024
© Raccun, иллюстрации, 2024
© ООО «Издательство АСТ», 2024
• МАЦУМОТО ХИЗАШИ – ученик школы Дзисин, змей-оборотень, проклятый богами и ставший человеком.
• КУМАТАНИ КЕНТА – ученик школы Дзисин, его духовное оружие – меч по имени Има.
• УЧИДА ЮДАЙ – ученик школы Фусин, его духовное оружие – нагината по имени Кэйдо.
• МАДОКА ДЖУН – ученик школы Дзисин, его духовное оружие – меч по имени Каёку.
• САСАКИ АРАТА – изначально ученик школы Дзисин, его духовное оружие – меч по имени Цубамэ.
• МОРИКАВА ДАЙКИ – учитель в школе Дзисин, его духовное оружие – меч по имени Рендзё.
• САКУРАДА ТОШИНОРИ – учитель в школе Дзисин, его духовное оружие – меч по имени Гэкко.
• НИИХАРА – старый наставник в Дзисин.
• ВАТАРУ – ёкай-хитобан, живущий в лесу возле горы Тэнсэй.
• ФУДО – слуга Учиды Юдая.
• ГОСПОЖА АСАМИ – хозяйка рёкана «Нэкоджита»
• МИНОРИ – старшая дочь госпожи Асами.
• МИЮКИ – вторая дочь госпожи Асами.
• МОМОКО – третья дочь госпожи Асами.
• МИХО – младшая дочь госпожи Асами.
• ЧИЁКО – временная служанка в рёкане «Нэкоджита».
• ХАНАБЭ-САН – вдова из усадьбы на горе.
• ЮКИ – погибший сын Ханабэ-сан.
• ТОРУ – парень из деревни Янаги.
• УВАБАМИ – белая змея-оборотень, посланница богов.
Система времени
ЧАС ОБЕЗЬЯНЫ – С 3 ДО 5 ДНЯ.
ЧАС КУРИЦЫ – С 5 ДО 7 ВЕЧЕРА.
ЧАС ПСА – С 7 ДО 9 ВЕЧЕРА.
ЧАС СВИНЬИ – С 9 ДО 11 ВЕЧЕРА.
ЧАС МЫШИ – С 11 ДО 1 ЧАСА НОЧИ.
ЧАС БЫКА – С 1 ДО 3 НОЧИ.
ЧАС ТИГРА – С 3 ДО 5 УТРА.
ЧАС КРОЛИКА – С 5 ДО 7 УТРА.
ЧАС ДРАКОНА – С 7 ДО 9 УТРА.
Календарь
(названия месяцев, принятые в книге)
ЯНВАРЬ – МИТСУКИ – месяц гармонии, месяц пионов.
ФЕВРАЛЬ – КИСАРАГИ – месяц, когда надевают много одежд, месяц камелии.
МАРТ – ЯЁЙ – месяц произрастания, месяц сливы.
АПРЕЛЬ – УДЗУКИ – месяц дейции, месяц сакуры.
МАЙ – САТСУКИ – месяц рисовых посевов, месяц глицинии.
ИЮНЬ – МИНАДЗУКИ – месяц без дождей, месяц гортензий.
ИЮЛЬ – ФУМИДЗУКИ – месяц литературы, месяц лотосов.
АВГУСТ – ХАДЗУКИ – месяц опадающих листьев, месяц космеи.
СЕНТЯБРЬ – НАГАТСУКИ – месяц длинных ночей, месяц хризантем.
ОКТЯБРЬ – КАННАДЗУКИ – месяц без богов, месяц георгин.
НОЯБРЬ – СИМОТСУКИ – месяц заморозков, месяц кленов.
ДЕКАБРЬ – СИВАСУ – месяц окончания дел, месяц увядания.
«Черный человек сказал, что ждет своего Ясухиро».
Эта фраза преследовала Хизаши, заползала в голову при каждом моменте слабости, стоило потерять бдительность, и пускала корни, отравляя разум и тело, как ядовитый плющ.
Кто ты такой, Ясухиро? Почему твое имя отдается холодом в кончиках пальцев и сосущей пустотой в желудке? Хизаши задавал эти вопросы, но некому было дать на них ответы, потому что сам он их не знал. И, возможно, не хотел бы знать.
Ёкаи указали направление, а Учида, обладающий отличной памятью и хранящий в голове массу знаний, которыми Фусин пичкала своих адептов в надежде однажды пошатнуть лидерство Дзисин, извечных соперников, рассказал, какие города и крупные деревни лежат на их пути. Названия ничего не говорили Хизаши, пока не была известна цель «Кенты». Он мог пойти этой дорогой по прихоти, им не узнать правды, не спросив напрямую. Так думал Хизаши, но страх снова заглянуть в ставшие такими чужими глаза нарастал с каждым пройденным ри[65].
Учида назвал деревню, куда надо попасть к ночи, чтобы не спать под открытым небом. Пришлось идти через лес – время не терпело, но лошадей неоткуда было взять. Повезло, что кицунэ показывала Арате тайные тропки, которые вели наикратчайшим путем. Месяц кисараги подходил к концу, днем зимние ветра уже не дули с такой силой, и природа постепенно готовилась к весне, но вот с наступлением темноты не по себе делалось даже Учиде, из них троих менее всего чувствительному к дорожным лишениям. А Хизаши мерз, и на ум, как назло, приходили теплые воспоминания о жарком лете, когда они впервые отправились на задание в Суцумэ, об изводящей духоте пыльной дороги в сторону деревни Янаги и прохладе речной воды, к которой он бы и не приблизился, если бы не Куматани Кента… Почему-то самые лучшие воспоминания с течением времени начинали казаться вымыслом – будто бы Хизаши все придумал, чтобы оправдать себя. И чтобы однажды сказать – а ведь бывало неплохо, да? Я же не всегда притворялся.
