— Так эта штука автономно излечивает людей… бородавка-аптечка. — говорит Майко, все еще не решаясь приблизится.

— Думаю, что в скором времени у этой девочки бородавок не останется. Надеюсь, она может выращивать новые. — бормочет себе под нос Акира.

— Умеет. — кивает Иошико: — это мы с Сином в первую очередь проверили. Ее беда как раз в том, что избавиться от бородавки она может только передав ее другому.

— И мне кажется, что называть эту штуковину бородавкой — как-то неверно. — говорит Акира: — можно, например — симбиотический аптечный модуль. САМ.

— Или хронометрический регенерационный единый надзиратель. ХРЕН. — добавляет Майко издалека: — вот хрен я вам дам такую штуковину на себя прилепить.

— Надо будет — прилепим. — говорит Акира: — если это шансы на выживание повышает, будешь вся в них ходить.

— Хренушки. — говорит Майко. — я лучше помру красивой и нецелованной. Не для того мама ягодку растила, чтобы вы тут на мне эксперименты ставили.

— Так что, мы с Иошико как раз в положении человека, который искал медь, а нашел золото. Пока мы не обретем достаточную силу — надо не сильно светиться, проводить исследования в режиме секретности, потому как — могут и отобрать. И по голове настучать в процессе, да.

— Морские перевозки. — задумчиво говорит себе под нос Питер. Ловит мой вопросительный взгляд и кивает: — страховка морских перевозок. Там монополия Ост-Индской Компании. У них целая команда суперов, человек триста — которые либо гидрокинетики, либо иные специализации с морем связанные. Они гарантируют перевозку груза от порта до порта. В районе мыса Доброй Надежды одно время какой-то супер появился, который деньги за проход пробовал брать — его быстро обнулили. Потом в Индонезии появилась фирмочка, которая тоже попробовала страхование судов провернуть в зоне своей ответственности — ну так у них тоже что-то случилось. То ли взрыв бытового газа, то ли склада с удобрениями… воронка от офиса осталась и все. Так что, если хочешь, чтобы груз по морю без проблем дошел — страхуешься в одной фирме. У них и тарифы невысокие, но как подумаешь, сколько они всего получают прибыли — космические цифры.

— Антимонопольное законодательство с такими гигантами не работает. — говорит Акира: — они попросту делят свои предприятия пополам и записывают на аффилированных лиц. Кстати, Ост-Индская компания этим даже не заморачивается. Что позволено Юпитеру…

— И это еще не все. — говорю я. Акира устало прижимает ладонь к лицу.

— Что там у тебя еще? — говорит она голосом Прометея, прикованного к скале, которому вот-вот выклюют печень. Мне представляется полуобнаженная Акира в цепях и я не могу не признать, что это зрелище чрезвычайно эстетичное и даже завораживающее. Ну, конечно, печень бы ей клевать я не стал. Что за дикость. Есть много способов правильного использования Акиры в оковах. Если, конечно, она сама не будет против. Надо будет поговорить с ней… как-нибудь в более приватной обстановке.

— Вот. — я достаю из кармана бумажную жабку и аккуратно кладу ее на стол. Жабка печально лежит на столе, между бутылками с «Оранжадой» и пустой коробкой из-под конфет. Сакура была здесь.

— Ну? — спрашивает Акира через некоторое время. Бумажная жабка перебирает лапками и «смотрит» в сторону Акиры. Майко ахает.

— Вы просто решили все мои фобии сегодня воплотить в жизнь! — говорит она.

— Ты боишься бумажных жаб? — удивляется Читосе и берет жабку в свои руки.

— Это не жаба! Это лягушка! Я терпеть не могу лягушек! Убери ее от меня! — Майко пятится от Читосе. — Вот только попробуй, я все Сину расскажу. Какое ты бельишко вчера покупала и зачем!

— Ах ты! Предательница!

— А какое она бельишко покупала? — спрашивает бумажкая жабка на руке у Читосе голосом озабоченного подростка. Голосом конопатого парнишки по кличке Чепу.

— Аааа!!! — кричит Читосе и сбрасывает бумажную жабку с ладони и зачем-то еще и давит ее каблуком.

— Ну… теперь точно все. — развожу руками я.

— Как говорил один мой англоязычный друг, слушать группу Sabaton — это круто. Быть героем песни группы Sabaton — ничего крутого. — бормочу я, разминая запястья. Не знаю, есть ли такая группа в этом мире …

— А эти. — говорит Майко, легко подпрыгивая на месте: — слышала я их песни. Под тренировочную сессию самое то. Ты готов?

— Нет еще. — я в принципе не готов. Понятно, что внезапной атакой я могу причинить неприятности. Но в открытом спарринге с Майко? Сомневаюсь. Поэтому буквально, как только я скажу слова «Да, я готов» — тут же и выхвачу эпических люлей. Таких, что будь в этом мире группа Sabaton, то ребята из нее обязательно написали бы сингл под названием «Как Син выхватил эпических люлей» и вставили бы в свой альбом 2007-го, который как раз The Art of War назывался. А что бы по этому поводу сказал Сунь Цзы? А Сунь Цзы в таких случаях говорил, что если ты выходишь драться с Майко, то лучше сразу на полу в комочек скорчиться — авось сильно бить не будет, только изнасилует и дальше пойдет. Два раза, да.

Разминаю шею. Акира говорит — надо нам всем свои способности изучать и прогрессировать. А как прогрессировать, если нету «ситуаций, схожих с боевыми по психоэмоциональным нагрузкам». Акира говорит, что мы все тут — социопсихопаты и нам всем услуги психолога нужны, особенно Майко и Иошико. И Читосе. И Юки. А мне — особенно. Всем, короче. Только Линде не нужны, она у нас оказывается бывший офицер и вообще ей уже довольно много лет, она как говорится — повидала. Что-то такое в Линде есть, да. Сакуре тоже, говорит Акира никто не нужен, она сама по себе цветочек и лапочка, у нее в голове ничего не задерживается и нервных срывов не будет. А вот у Юки — уже приближается. Она у нас начала людей направо-налево «контролить», а для школьницы это поведение ненормальное, того и гляди крышу сорвет. Потому была поставлена Юки в пару с Иошико — пусть пар выпустят, что одна, что другая. Иошико у нас дважды травмирована, пусть внешне этого и не показывает. Сперва — предательством и истинным лицом Братства, свои бунтом против этого, а потом — смертью Учителя и его приближенных. Читосе свой порог психопатии уже перешагнула, она — идеальный солдат, у нее в голове все решение всех проблем — через дырку в голове. Надо с ней поработать, тоже. А то, сейчас, — страшно ее одну, такую, в город выпускать. В общем и целом, приближаемся мы, господа и дамы к пределу истощения психики, при котором, солдат, сидящий в окопе, глупо хихикать начинает, и от артиллерийского огня уже не прячется. Когда в атаку идет в полный рост и не торопясь. Когда есть перестает и в пространство пялится пустыми глазами. Как там англичане говорят — взгляд в тысячу ярдов. Так что всем срочно нужна разрядка и расслабление. Но увы, пока ситуация с Митсуи и старой клюшкой Хикэру не разрешена, расслабится мы можем только во сне. И то, ненадолго, учитывая некоего Гренделя. Интересно, а мамаша у него — Анджелина Джоли? Как по мне, то слишком худосочная у него мамаша. Мне больше такие фигуры как у Майко нравятся — тогда, когда эта самая фигура не собирается мне люлей навешать.

— Ну? — спрашивает Майко, легко подпрыгивая на месте. Она без катаны, ей катана не нужна. Может и голыми руками, ага.

— Погоди. — пытаюсь я отвратить неизбежное. — Ты говоришь про Сабатон слышала?

— Ага. Новая группа, недавно появилась. В восемьдесят первом что ли. Они еще про эскадрон Ночных Ведьм пели. Ведьмы — это маги по-русски. Только почему-то женские маги.

— Маги женского пола. — поправляю ее я.

— Ну да. А я как сказала? Это же отсылка к знаменитому бою между Танечкой-Ведьмой и Красным Бароном над Курской Дугой в 1943 году.

— Красным Бароном? А он еще жив был в сорок третьем?

— Правильно Юки говорит, что у тебя неуд по истории. — щурится Майко. — Как такое можно не знать? Именно тогда и был разрушен миф о преимуществе аэрокинетиков над прочими в маневренном воздушном бою. Раньше же как — если аэрокинетик, то значит воздушный бой без вариантов. А Маленькая Девочка Танечка — как раз-таки и не была аэрокинетиком. Красный Барон — был.