— Меня переселят?

— Нет! Эта бабища на вахте сказала, что распределение идет один раз и до конца срока обучения. Никаких переездов. Коровища кривоногая.

— Зато у нее красивый кулон с незабудками.

Блондинка громко выдохнула, села на свою кровать и уставилась на меня своими голубыми глазищами:

— Значит, так. Если мне придется терпеть твое присутствие, то сразу озвучим правила.

— Валяй, — прошипела я в ответ.

Не скрывая досады, Кайла скрипнула зубами и продолжала все таким же жестким тоном:

— В комнате не гадить. Не переношу нерях. Твои вещи только на твоей половине. Все, что найду на своей — тут же отправлю в помойку.

— Согласна.

— Не разговаривай со мной. Не смотри. Не подходи ни здесь, ни на учебе. Мы просто делим одну территорию, никакого общения мне не надо.

— Взаимно.

— И самое главное. Я сюда пришла учиться. Поэтому никаких кутежей, никаких парней. Будешь мне мешать — я найду способ превратить твою жизнь в ад.

— Справедливо. У меня встречное требование. Можешь считать меня невидимкой и воротить нос, но не смей вставлять мне палки в колеса. Я тоже пришла учиться, и порву любого, кто попытается мне мешать.

— Договорились.

По-хорошему тут надо было бы пожать друг другу руки, но мы отвернулись, сделав вид, что никого рядом нет.

Спустя пару минут Кайла молча вышла из комнаты.

— М-да, — протянула я, когда дверь за ней закрылась.

Вот это подарочек, всем соседкам соседка. Даже грустно стало. Как с ней жить-то? Это же вечное состояние войны, как дома с сестрами, которые только и мечтали нагадить исподтишка. Неужели и здесь так же придется всегда быть начеку?

Тошно.

За окном уже начинало смеркаться, тяжелые, хоть и светлые шторы света не добавляли. Я все-таки решила их раздвинуть. Пусть смотрят, мне все равно. Ничем плохим я не занимаюсь, голой, как сказала Кайла, бродить не собираюсь. Так что пусть.

— Да блин…

Соседний корпус, третий этаж, самое ближнее окно. И кто в нем?

Хеммери!

Первый порыв — задвинуть шторы обратно. Я дернулась, но руки словно чужими стали. Вцепились в ткань, сминая ее в кулаках и безвольно дрожали. А я смотрела, не в силах отвести взгляд от наглеца, который еще несколько часов назад прикидывался влюбленным, а теперь беседовал с какой-то девкой.

Да-да, прямо у себя в комнате!

Она ему что-то эмоционально высказывала, а Коул стоял, уперевшись руками в бока и, запрокинув голову, смотрел в потолок с видом человека, которого все достали.

Надо было уйти, не смотреть, но я словно к полу приросла. Не было сил ни шевельнуться, ни вздохнуть, только в груди пульсировало сильно-сильно и больно.

Это ведь его девушка, да? Та с которой он постоянно?

Наверное, узнала, что учудил ее ненаглядный, как целовался с другой на глазах у всех, и пришла устраивать скандал.

Почему я раньше не подумала о том, что такой популярный парень, как Хеммери просто не может быть сам по себе, что у него наверняка есть избранница…и не одна.

Девочка явно злилась и гневно тыкала пальцем ему в грудь. Ничего, у него язык хорошо подвешен, наболтает глупостей, или прокатит с ветерком на новом эр-мобиле, она и растает.

Боги, как стыдно. Кажется, на щеках под кожей пылал самый настоящий пожар.

К черту его! Просто к черту и все!

Я пришла учиться, вот и буду учиться, а парни пусть идут лесом.

Я снова потянула шторы, намереваясь сдвинуть полотна, и в этот самый момент Коул обернулся, буквально врезавшись в меня взглядом.

Меня прострелило до самых пяток, а с него мигом слетело устало-расслабленное состояние. Он подобрался, как уличный кот перед прыжком, зубы стиснул и указал пальцем на себя, потом на меня, потом на улицу, требуя, чтобы я вышла и поговорила с ним.

Я показала ему фигу.

Коул ломанулся к окну, с явным намерением открыть, а девица начала хватать его за руки, пытаясь остановить.

Смотреть на них было тошно, поэтому шторы я все-таки задвинула, но от окна не отошла. Так и стояла, уткнувшись носом в свои кулаки, и пыталась совладать с собственным сердцем, которое ни в какую не хотело успокаиваться.

Перед глазами девчонка эта и то, как она хватает того, кому я еще утром была готова доверить свою жизнь…

Какая же я дура!

Сидеть в комнате, зная, что происходит за окном, было невыносимо. Поэтому я схватила оставшиеся карточки и ринулась прочь.

В коридорах мне попалось несколько девчонок со старших курсов. На меня, как и на любого новичка, они смотрели с интересом, но заводить разговоры не спешили. Только одна из них — шатенка с зелеными глазами преградила мне дорогу и спросила:

— Факультет?

— Гончие, — брякнула я.

Она почему-то удивилась, но вопросов задавать не стала, молча обошла меня и скрылась в ближайшей комнате, а я пожала плечами и отправилась дальше.

На вахте скучала миссис Гретта. Разложив перед собой газету, она лениво переворачивала страницы, даже не вчитываясь в то, что на них было написано.

— Извините, что отвлекаю, — я виновато улыбнулась и выложила перед ней свои карточки, — но мне бы вот с этим разобраться. Я не знаю куда идти и к кому обратиться.

Комендантша, обрадованная тем, что появился собеседник, начала тараторить:

— Все просто. Библиотека в главном корпусе. Мистер Бор не любит, когда приходят вечером, и будет долго бухтеть, если посмеешь сунуться прямо сейчас. Поэтому советую отложить до завтра.

Настроения слушать чужое бухтение не было, поэтому я решила прислушаться к совету и оставить поход за книгами на следующий день.

— Вопросы обеспечения тоже решаются в главном корпусе. Первый этаж до конца направо. На двери так и будет написано: отдел по обеспечению адептов. Эти вообще только до обеда работают, так что уже поздно.

— Ну хоть форму то я могу сегодня получить, — спросила я без особой надежды.

— Форму можешь, — милостиво кивнула она, — сейчас выйдешь на улицу, пройдешь прямо до одноэтажного белого дома. Это склад. Туда и стучись. Они до поздней ночи работают.

— Спасибо.

— Но на твоем месте, я бы поспешила в столовую. Ужин скоро начнется.

С проблемами и потрясениями я напрочь забыла о еде, но один вопрос у меня все-таки был:

— Столовая общая?

— Конечно, — удивилась миссис Гретта, — все курсы, парни, девушки и даже преподаватели там.

Аппетит окончательно пропал.

Я ничего не имела против остальных адептов и преподавателей, но зная Коула, была уверена, что он постарается меня там перехватить. Поэтому поблагодарила комендантшу и отправилась получать форму.

Найти нужный дом оказалось несложно. Он стоял обособленно от остальных, и под покатой треугольной крышей алела большая надпись «Форма здесь».

Дверь была заперта, но когда я постучалась в ней открылось окошечко:

— За формой? — пробасил мужской голос.

— Да.

— Карту давай.

Я поспешно сунула серую карточку.

— Так, что у нас тут… Гончая, девчонка, да еще и руны…кхм…странное сочетание, — мужчина почесал блестящую лысину, — придется подождать, пока я сделаю нашивки. Торопишься?

— Нет, — вздохнула я, оглядываясь в поисках лавки, на которой можно скоротать ожидание.

Место для отдыха нашлось не рядом с пунктом выдачи, а метрах в двухсот дальше. Пришлось углубиться в парк и уже там, между двумя желтеющими ракитами, низко свесившими длинные ветви, примостить свою уставшую тушку на коричневую лавочку.

Мистер Стром сказал, что времени моя форма займет час, не меньше, ибо сочетание странное и готовой нашивки для моего случае нет, поэтому ему придется комбинировать из тех, что есть.

Я не торопилась. Вечер, хорошая погода — самое время для прогулки.

Укрытие оказалось удачным. Вроде и в людях, и в то же время чуть в стороне от основной тропы и не сразу бросаешься в глаза. А в сумерках так и вовсе сразу не рассмотришь, кто тут притаился.