Ясно: хочет собрать зрителей. И явно не сомневается в победе.

— Я буду, — сказал Артём. — Кто распорядитель?

— Как вам угодно. Но я предлагаю Степана Юрьевича. Чтобы потом не было вопросов.

Артём кивнул.

— Возражений не имею.

Салтыков отвесил полушутливый поклон и удалился, гордо задрав подбородок.

— Хорошо, что судить будет завуч, — сказал Кирилл. — Он не допустит нарушений.

— Это не имеет значения! — махнул рукой Артём. — Виктор гораздо лучше меня владеет мечом. У меня шансов нет.

— Не унывай, — проговорил Кирилл, хотя было видно, что он и сам уже мысленно прощается с приятелем. — Мало ли, как обернётся.

В столовой обсуждали вызов. Многие подходили к Артёму, желали удачи. Но большинство просто ждало завтрашнего зрелища. Я не сомневался, что вся школа собирается прийти поглазеть, как одного из учеников продырявят. Хлеба и зрелищ, как говорится.

— Может, тебя потренировать сегодня? — предложил Павел Артёму. — Покажу пару приёмчиков. Вдруг пригодятся.

— Виктор наверняка ещё не в форме, — сказала Женя. Она сидела рядом со мной, хотя до этого всегда располагалась напротив. — Вряд ли он сумеет выложиться по полной.

Разговоры в таком духе продолжались, пока Артём не восстал, потребовав, чтоб его перестали поддерживать.

— А то чувствую себя, как на собственных поминках, — проговорил он, попытавшись улыбнуться.

Вышло неубедительно.

А после четвёртого урока Салтыкова увезли на скорой с подозрением на отравление. Это вызвало переполох. Ученики мигом поделились на тех, кто считал, что он вернётся, и поединок состоится, и тех, кто убеждал остальных, будто фиолетовый прикинулся больным, что не драться, а вызов бросил для виду.

— Повезло тебе, — тихо сказала Артёму Аня. — Как минимум, отсрочку получил.

— А толку? — вздохнул тот. — Выпишут его через пару дней.

Однако уже вечером стало известно, что сын барона Салтыкова скоропостижно скончался от неизвестной кишечной инфекции. Об этом даже в новостях объявили, о чём мне сообщила Маша.

— Вот это твоему другу повезло, так повезло! — заключила она. — Видать, в рубашке родился. Чего не скажешь о Салтыкове.

— Школу теперь, наверное, закроют, — заметил Павел. Разговор происходил на кухне, куда я спустился выпить зелёного чайку с печеньками. Маша пекла их превосходно и как раз приготовила запас размером с целый таз. — Пока не проверят всё. Особенно столовку.

— Бли-ин! — застонала маленькая княжна. — Вот ведь везёт всем вокруг, кроме меня! Я-то ходить в свою буду!

Никто ей сочувствие и не подумал выражать, отчего Маша надулась ещё сильнее и принялась трескать печеньки одну за другой. Так мы на пару полтаза и приговорили.

Поднявшись к себе, я позвонил Артёму.

— Уже слышал?

— Про Виктора? Угу. Теперь вот думаю: вдруг мы тоже что-нибудь подхватили?

— Уверен, это уже стало бы ясно. Как думаешь, школу закроют?

— Наверняка. И всех станут проверять. Надо ждать информации по завтрашнему дню.

Уже поздно вечером позвонил классный руководитель. Сказал, что учащиеся должны явиться утром в больницу Зелёного сектора на обследование. Скорее всего, это формальность, но прийти нужно обязательно. А школа закрывается на карантин, пока не будет установлен источник заразы.

— Может, Салтыков уже был болен? — предположил я. — Странно ведь, что только он заболел.

И умер.

Классный отозвался в том смысле, что вполне вероятно, но проверка всё равно необходимо. Меня это более, чем устраивало: смогу плотнее заняться делами. Тем более, что после уроков позвонил Антон и сказал, что завтра хотят прийти ещё четыре девушки. Услышали, что Скуратов принимает женщин, и решили попытать счастья. Хотя какое счастье, когда тебя могут в любую ночь убить? А то и сожрать.

— Падшие среди них есть? — спросил я.

— Вроде, нет.

— Ладно, до завтра. Буду рано, уроки отменили. Но если придут до меня, не ждите. Пусть Андронова их примет. И проверит на профпригодность. В конце концов, это не моя будущая личная охрана, а значит, входит в её обязанности. Мне некогда болтать с каждым кандидатом. И напомни ей, что она генерал, а не специалист по кадрам. Если хочет этим заниматься, пусть ищет не девиц, а пилотов!

Прибыв в замок после медицинского обследования, проходившего в том же госпитале, где я лежал после воскрешения, я застал в офисе картину, достойную ситкома: бледный Антон сидел, вжавшись в кресло, а над ним грозно нависала Андронова и шипела, как разъярённая фурия:

— Какая я тебе София, крыса канцелярская?! Ты с кем говоришь вообще?!

Так вот, как её зовут. Сонечка, стало быть. Надо запомнить.

— Говорю тебе в третий раз, — продолжала, не замечая меня, генерал, — тренировочные полигоны нужно ремонтировать уже сейчас! Чтобы солдаты не болтались без дела! И не получали жалованье просто так.

Пришлось кашлянуть, чтобы привлечь внимание сладкой парочки.

Андронова резко обернулась, тут же вытянулась по стойке «смирно» и замерла, стиснув зубы. Антон мгновенно вскочил и спрятался за кресло. Судя по покрытому пунцовыми пятнами ярости лицу генерала, я предотвратил членовредительство.

— Прошу прощения, что прервал вашу дискуссию, но что происходит?

— Ваша Милость! — воскликнул Антон, бросив на девушку затравленный, но полный надежды на избавление взгляд. — Госпожа Андронова требует увеличить расходы на ремонт полигонов! А у нас ещё даже экзоскелетов нет! Зачем тратить деньги впустую?! Тем более, у меня на неделю вперёд всё расписано!

— Разрешите сказать, господин барон? — процедила, испепеляя съёжившегося Антона взглядом, девушка.

— Разрешаю.

— Когда прибудет техника, её нужно будет сразу опробовать. В тот же день. И для этого понадобятся полигоны. А там конь не валялся!

Я перевёл взгляд на Антона.

— Это правда?

Тот развёл руками.

— Ремонт идёт по плану. Не так быстро, как хотелось бы госпоже Андроновой, но есть более срочные дела. И траты.

— Увеличьте расходы на ремонт, — сказал я. — Генералу виднее, что потребуется, когда прибудет техника. А её привезут довольно скоро.

Управляющий открыл было рот, чтобы возразить, но вовремя спохватился.

— Как прикажете, Ваша Милость.

Андронова смерила его уничижительным и победным взглядом. Кажется, я не ошибся в выборе.

— Мы с вами люди не военные, — сказал я Антону. — И не всегда понимаем нужды армии. Для этого есть госпожа генерал. Прислушивайтесь к ней.

— Разумеется, Ваша Милость, — окончательно понурился управляющий.

— Разрешите идти? — бодро осведомилась девушка.

— Идите. И в следующий раз — уверен, он будет — подавайте прошения и предложения в письменном виде на моё имя.

Пусть знает, что подобные сцены в моём офисе неприемлемы.

Надо отдать генералу должное, намёк она поняла.

— Прошу прощения, господин барон. Не повторится.

Однако, судя по глазам, ни фига она не раскаялась.

Когда Андронова вышла, управляющий вздохнул с облегчением. Мы занялись делами. Прежде всего, я велел нанять юриста.

— Найди кого-нибудь среднего возраста. Мне не нужен ни неопытный молокосос, ни старпёр-консерватор. Пусть сразу займётся составлением ходатайства на высочайшее имя по поводу предоставления субсидий роду. Мой банковский счёт не резиновый, а защита крепостной стены в интересах всего города. И второе — нужно готовить бумаги на принятие в род. Брать буду разборчиво, но хочу, чтобы всё нужное было под рукой.

После обеда (заказал еду в ресторане с доставкой) мне представили новую охрану. Вернее, личную гвардию. Шесть девиц, перекрасившихся в рыжий цвет, в чёрных защитных комбезах с зелёными шевронами. Вооружённых до зубов. Командовала ими Марта.

— Мы будем сопровождать вас повсюду, господин барон, — заявила она безапелляционным тоном. — Нам понадобится бронированная машина сопровождения. Желательно внедорожник. Например, «Зубр». И установить на него пулемёт.