— Проявись или сломаю руку!

Ответом было злобное сопение, в котором явственно слышалось хлюпанье. Ну, да, нос-то сломан.

Ладно, дважды повторять не собираюсь. Приложил усилие на сустав, пока тот не захрустел. Раздался полный боли вопль.

— Проявись, или выломаю напрочь! — гаркнул я.

Подо мной возник красный от злости, с размазанной по физиономии кровью Лукьянов!

Ну, кто бы сомневался!

— Ах, ты, мелкий выродок! — просипел он, пуская носом алые пузыри. — Лучше б ты сдох вместе со всей своей высокомерной семейкой! Жаль, тебя не сожрали гули! Не могу поверить, что моя тётка вышла за твоего папашу! Пусти, гад!

За выродка и гада я ему ещё разок даванул на руку. Вскрикнув, парень потерял сознание. Болевой шок.

Это что же получается?! Мы с этим дебилом родственники? Двоюродные братья?! Вот уж чего не ожидал, так не ожидал! Хотя чему удивляться? У них же тут сплошь династические браки. Видимо, родам был выгоден этот союз.

Поднявшись, я окинул поверженного врага взглядом. Пострадал, но несильно. Сам виноват. Вопрос: что теперь делать? Оставить здесь? Потом, пожалуй, меня же выставит крайним. Нет, отвечать за его тупость я не собираюсь.

Подошёл к ближайшей двери, постучал и распахнул. За учительским столом сидел незнакомый преподаватель. Повернув голову, наклонил голову, чтобы глянуть поверх очков.

— Что вам угодно, молодой человек?

— Помогите! — простонал я максимально слабым голосом и начал медленно сползать по косяку. — На меня напали!

Растянул на полу и замер. Всё-таки, роль Ромео должна была достаться мне!

Препод перепугался. Подскочил, похлопал по щекам. Я мотал головой, закатив глаза и задержав дыхание.

Выругавшись себе под нос, учитель куда-то умчался. Не иначе, как в медпункт. Что ж, полежу.

Через полчаса я сидел напротив врача и держал у виска компресс. Лукьянова увезла на удивление быстро прибывшая скорая. С его рукой и носом дорога только в травму.

Минут пять назад я закончил рассказывать завучу, как на меня напал невидимка. Тот слушал, мрачнея на глазах.

— Использование родового Дара, значит, — пробормотал он, когда я закончил в красках описывать свою борьбу за жизнь. — С целью хулиганства! Это просто возмутительно! Приношу вам от лица школы извинения, господин барон! Администрация проследит за тем, чтобы виновный понёс наказание! Суровое!

— Не нужно, — слабо проговорил я, переместив компресс на челюсть. — Думаю, это из-за того, что меня попросили сделать за него переделку пьесы.

— Какой пьесы? — нахмурился завуч.

— В театральном кружке.

Я объяснил, что к чему.

— Ах, вот как! Поня-я-тно… — процедил завуч, прищурившись. — У нас и раньше были проблемы с баронетом. Слишком много себе позволяет. А он ведь даже не из Зелёного клана.

— Может, попросить лекаря Его Светлости осмотреть этого парня? Я слышал, у фиолетовых нет своего целителя.

— Это правда, и у вас благородное сердце, господин барон, однако доктор Скуржинский и так работает в больнице, куда отвезли Лукьянова. Так что не беспокойтесь о нём.

Да, я такой. Всем аристократам аристократ. Хоть сортир вензелями обклеивай.

— Надеюсь, его за этот случай не исключат из школы?

— Это вряд ли. Но про театральную студию забыть ему точно придётся. Уж об этом я позабочусь! Дети туда ходят, чтобы раскрывать творческий потенциал, а не конкурировать! Тем более, махать кулаками, прячась в тени!

Ага, так вот, значит, в чём дело! Родовой Дар Лукьяновых позволяет им использовать тень, чтобы становиться невидимыми. Как бы такая фишка пригодилась мне! Жаль, я не переродился в теле представителя их семейки.

С лекции меня, естественно, отпустили. Шуваловы долго расспрашивали, что у нас случилось с Лукьяновым. Я повторил версию, рассказанную завучу. Князь покивал головой, крякнул, но ничего не сказал. Видимо, решил, что подобные разборки между детьми в порядке вещей.

Мы же отправились на День рождения Жени Ильиной. Поехали вместе на бронированном лимузине Шуваловых. Подарок я держал на коленях. Боялся, что придётся надеть что-нибудь строгое и официальное, но оказалось, что вполне достаточно костюма-тройки.

— Этот парень псих! — проговорил вдруг Павел по дороге. — Он не остановится. Будет к тебе лезть и дальше, только исподтишка, чтобы учителя не узнали. Пакостить станет.

Я пожал плечами.

— Пусть попробует. Меня это не пугает.

Ну, серьёзно: что этот придурок мне сделает?

Событие отмечалось с размахом. Было видно, что отец виновницы торжества не поскупился ни на еду, ни на развлечения. Но меня всё это занимало мало. В конце концов, как ни крути, а годков-то мне уже давно не пятнадцать. Так что я больше присматривался и прислушивался. Нескольким ребятам меня представили Шуваловы, остальным — Женя, которая то и дело подбегала спросить, как дела, всё ли нравится, и порекомендовать какое-нибудь блюдо или десерт. Кажется, ей льстило, что у неё на празднике, во-первых, барон, во-вторых, последний из рода. Многие пялились на меня с нескрываемым любопытством, но вопросов не задавали. Должно быть, из соображений тактичности.

Правда, примерно через час, когда на сцену вышла какая-то рок-группа в блестящих одеждах и павлиньих перьях, ко мне вальяжно подкатили трое парней. Один был выше меня на голову, остальные — такого же роста, но пошире в плечах. Все трое — с фиолетовыми волосами. Физиономии у них были серьёзными до смеха. Я едва сдержался.

— Эй, Скуратов, каково тебе жить сироткой? — спросил высокий, наклонившись, чтобы перекричать грохот музыки. — Устроился прихлебателем к Шуваловым и думаешь, тебе всё можно?

Я с деланым удивлением приподнял брови и воззрился на говорившего.

— У вас претензии к моей скромной персоне, парни? Не по причине ли, что один не в меру борзый поцик валяется сейчас в больнице со сломанной рукой? Я слышал, ему понадобится ринопластика? Знаете, что это такое?

— А знаешь, что скоро тебе понадобится?

— Не представляю. Просвети меня.

Говоря, я демонстративно игнорировал присутствие его приятелей. Что, кажется, их немного задевало. Но что именно предъявить по этому поводу, они пока не сообразили. Видимо, вообще не отличались резвостью ума.

— Ты пожалеешь, что не сдох вместе с остальными! — пообещал высокий. — Кстати, как именно тебе удалось уцелеть? Спрятался где-нибудь, пока остальные сражались с гулями?

— Уверен, ты бы так и сделал, — отозвался я. — Но мне просто повезло.

— Не факт! — заявил высокий. — И в ближайшее время ты в этом убедишься. Никакие Шуваловы тебе не помогут.

— Вы, главное, не забывайте, парни, что у вашего нищебродского клана даже нет своего лекаря. Неудачника, которому я навалял, пытается выходить наш целитель. Но вряд ли он станет возиться со всеми анютиными глазками в городе, — при этом я выразительно глянул на его волосы.

Парень побледнел и сжал кулаки. Ну, давай, устрой драку на днюхе у девочки из Жёлтого клана. Посмотрим, как это понравится твоему отцу.

Видимо в фиолетовую башку пришла та же мысль, потому что парень вдруг ухмыльнулся и отступил.

— Мы тебя предупредили! — проговорил он.

Слов слышно не было, но я прочитал по губам. Давно освоил этот навык. Не раз пригождался в работе.

Троица удалилась, видимо, считая, что испортила мне праздник, но я на них, естественно, плевал.

Как только они затерялись в толпе, ко мне протолкался Павел.

— Чего им от тебя было нужно?! — крикнул он в самое ухо. — Это приятели Лукьянова?

— Думаю, да. Хотели просветить, что я горько пожалею о том, что напинал их дружку.

Княжич нахмурился.

— Не парься, — сказал он. — Зелёные своих в обиду не дают.

— Даже и не думал. И я с ними сам справлюсь.

Мне вообще пора постепенно отмежеваться от Шуваловых. Ещё не хватало, чтобы меня действительно стали воспринимать как сиротинку, которого они пригрели по доброте душевной. Так барона Скуратова всерьёз воспринимать не начнут. Будут считать племенным бычком с уникальным Даром, и не более того. В подобной роли проживать новую жизнь я категорически не согласен!