— Мы будем бегать возле дома Скотта? Разве это… ну я не знаю… не немного по-сталкерски?

— Как-то грустно ты смотришь на это, Нора. Почему бы не подумать об этом, как о мотивации? Удерживать главный приз в зоне видимости.

— А что, если он увидит нас?

— Вы со Скоттом друзья. Если он увидит тебя, то наверняка выйдет и заговорит с нами. И было бы грубо не остановиться и не уделить ему пару минут нашего времени.

— Другими словами, не в пробежке соль. Это пикап.

Ви покачала головой. — У тебя совсем нет чувства юмора.

Она объехала Дикон, вдоль извилистой живописной дороги по краям с обеих сторон виднелись густые вечнозеленые растения. Через несколько недель они покроются снегом.

Скотт жил со своей мамой Линн Парнелл в жилом комплексе, который виднелся за следующим холмом. За лето Скотт успел уехать и начать скрываться. Он покинул армию Нефилимов Хэнка Миллара, и Хэнк неустанно искал его, надеясь сделать из него пример неповиновения. После того, как я убила Хэнка, Скотт смог свободно вернуться домой.

Цементный забор ограждал дом, и в то время как я считала, что целью ограждений было соблюдение личного пространства, этот забор напоминал о лагерях военнопленных. Ви подъехала ко входу, и внезапно я вспомнила, как она помогала мне обыскивать спальню Скотта. Тогда я считала его подозрительным типом. О да, все поменялось. Ви припарковалась у теннисных кортов. Сеток давно не было, и кто-то разрисовал беговую дорожку граффити.

Мы вышли и начали разминаться.

Ви произнесла: — Мне кажется, небезопасно надолго оставлять Неон в этом месте. Может, нам стоит сделать несколько кругов вокруг жилого комплекса. Тогда я смогу за ним наблюдать.

— Угу. А, в свою очередь, у Скотта повысятся шансы увидеть нас.

На Ви были розовые тренировочные брюки с большой золотой надписью «Diva» на заднице и розовая флисовая толстовка. На лицо был тщательно нанесен макияж, в ушах — серьги-подвески, на руке красовалось рубиновое кольцо, и она источала аромат Pure Poison от Dior. Самая обычная экипировка для пробежки, ага.

Мы медленно побежали по грязи вокруг комплекса. Солнца не было, и после трех кругов я сняла рубашку, завязав ее вокруг талии. Ви подскочила к скамейке в парке и плюхнулась на нее, жадно глотая воздух.

— Наверное, мы пробежали миль пять, — выдохнула она.

Я посмотрела на дорожку. Угу… плюс-минус четыре мили.

— Может, нам заглянуть в окна Скотта, — предложила Ви. — Сегодня воскресенье. Он, наверное, отсыпается и ему понадобиться помощь друзей, чтобы проснуться.

— Скотт живет на третьем этаже. Только если у тебя нет сорокафутовой лестницы в багажнике Неона, заглянуть в окно уж точно не получится.

— Мы могли бы попробовать что-то более непосредственное. Типа стука в дверь.

И именно в этот момент на автостоянку с ревом въехал оранжевый Plymouth Barracuda 1970 года. Он завернул под навес, и Скотт выскочил из машины. Как и у большинства мужчин-нефилимов, у Скотта тело парня, хорошо знакомого с тренажерным залом. Он также необычайно высок, чуть выше шести футов, шести дюймов. Он всегда коротко стрижется, словно тюремный заключенный, и он красив — грубой, сильной красотой. Сегодня он был одет в баскетбольные шорты и безрукавку.

Ви помахала на себя руками. — Ух ты!

Я подняла руку в воздух, намереваясь окликнуть Скотта, чтобы привлечь его внимание, как вдруг пассажирская дверь Барракуды открылась, и появился Данте.

— Зацени, — сказала Ви. — Это Данте. Подумай. Их двое, нас двое. Я знала, что мне понравится бегать.

— Я чувствую внезапное желание продолжить бег, — пробормотала я. И не останавливаться, пока мы с Данте не разминемся на приличное расстояние.

У меня не было настроения продолжать вчерашний разговор. И, к тому уже, я не была в настроении наблюдать, как Ви разыгрывает из себя сваху. В этой роли она была невыносимо хороша.

— Слишком поздно. Нас заметили. — Ви разглаживала волосы рукой, словно пропеллером вертолета.

Ну конечно, Скотт и Данте прислонились к Барракуде, качая головами и усмехаясь нам.

— Преследуешь меня, Грей? — крикнул Скотт.

— Он весь твой, — сказала я Ви. — Я собираюсь закончить пробежку.

— А как же Данте? Он будет чувствовать себя третьим колесом, — сказала она.

— Ему это пойдет на пользу, поверь мне.

— Где пожар, Грей? — снова крикнул Скотт, и, к моему ужасу, они неспешным бегом направились к нам.

— Я тренируюсь, — ответила я. — Я думаю… попробовать записаться на марафон.

— До весны не будет никаких марафонов, — напомнила мне Ви.

Пропади все пропадом.

— Ах-ох, частота сердечных сокращений понижается, — крикнула я Скотту. И побежала в противоположном направлении.

Я слышала, как Скотт бежит за мной. Минуту спустя он поймал меня за бретельку топика, игриво таща к себе.

— Не хочешь сказать мне, что происходит?

Я повернулась к нему лицом.

— А на что это похоже?

— Похоже на то, что вы с Ви приехали, чтобы увидеть меня, отговариваясь пробежкой.

Я поощрительно погладила его по плечу.

— Хорошая работа, дружок.

— Итак, почему ты убегаешь? И почему Ви благоухает, словно парфюмерная фабрика?

Я замолкла, позволяя ему догадаться самому.

— Оу, — наконец произнес он.

Я протянула свои руки.

— Моя работа здесь закончена.

— Не пойми меня неправильно, но я не уверен, что готов провести с Ви весь день. Она немного… напористая.

Прежде, чем я могла дать ему мудрый совет, меня прервали.

— Играй роль, пока роль не станет тобой. — Данте остановился около меня. — Можно тебя на слово? — спросил он.

— О боже, — выдохнула я.

— А вот и сигнал, что мне пора идти, — сказал Скотт и, к моему разочарованию, унесся прочь, оставляя меня и Данте наедине.

— Можешь бежать и говорить одновременно? — спросила я Данте, думая, что предпочту не смотреть ему прямо в глаза, пока он будет посвящать меня в свои мысли о наших несуществующих отношениях. Плюс, это убедительнее всех слов показывало, как я жаждала этого разговора.

В качестве ответа Данте прибавил скорости, припустив трусцой рядом со мной.

— Рад видеть тебя бегающей, — сказал он.

— Почему это? — выдохнула я, отбрасывая несколько локонов волос прочь с моего запотевшего лица. — Тащишься, когда видишь меня в таком жутком виде?

— Это и то, что это хорошая подготовка к тому, что я приготовил для тебя.

— Ты что-то для меня приготовил? Почему я испытываю такое чувство, будто не хочу знать подробности?

— Может, ты теперь и Нефилим, Нора, но ты находишься в невыгодном положении. В отличие от естественно рожденного Нефилима, у тебя нет преимуществ в виде экстремально высокого роста, и ты не так физически вынослива.

— Я намного сильнее, чем ты думаешь, — заспорила я.

— Сильнее, чем была. Но не столь сильна, как женщина-нефилим. У тебя то же тело, какое было, когда ты была человеком, и раньше оно соответствовало тебе, но сейчас этого недостаточно. Твое тело слишком худое. По сравнению со мной ты слишком низкая. И твои мышцы в жалком состоянии.

— Ты мне льстишь.

— Я бы мог наговорить тебе того, что, как мне кажется, ты бы хотела услышать, вместо того, что тебе на самом деле нужно знать, но был бы я тогда твоим настоящим другом?

— С чего ты решил, что тебе нужно мне что-то говорить?

— Ты не готова бороться. У тебя ни единого шанса выстоять против падшего ангела. Все просто.

— Я запуталась. Почему я должна бороться? Я думала, что несколько раз вчера ясно дала понять, что войны не будет. Я веду Нефилимов к миру. — И держусь подальше от архангелов. Мы с Патчем определенно решили, что доведенные до ярости Нефилимы — лучшие враги, чем всесильные архангелы. Было очевидно, что Данте хотел сражаться, но мы не были согласны. И, как лидер армии Нефилимов, окончательное решение оставалось за мной. Я чувствовала, будто Данте подрывал мой авторитет, и мне это ни капли не нравилось.