Вывод оставался только один: это не смешение энергий, а чистая зараза. Но откуда? Ребёнок?

На данный момент потребуется время, чтобы болезнь разрослась, но не могу же я каждый месяц бегать лечить их? Да и не будет ли это проблемой для самого ребёнка? И почему не сделали аборт при обнаружении Скверны? Как он сам оказался жив до сих пор? Это его врождённая способность?

«Эой», — позвал я бога. Тот долго не отвечал, возможно, чтобы просто позлить меня.

«И откуда же ты такой взялся? — услышал я разочарованный голос. — Никакого веселья. Что тебе нужно?»

«Ты ведь следишь за мной, разве нет?» — усмехнулся я внутреннему диалогу, на что служанка улыбнулась приняв на свой счёт.

«Только когда снаружи что-то интересное. Так что там у тебя?»

«Этот нерожденный ребёнок генерирует Скверну. Не знаешь, как лишить его этой способности?»

«А зачем лишать то?»

«Его мать умирает из-за этого и мучается от боли».

«И? Причём тут ребёнок и его способность?»

«Ты пытаешься вывести меня из себя?»

«Ах да, — интонация мне не понравилась, с неким переигрыванием, — вы ведь слабы, биологические разрушаются под действием этой силы. Совсем забыл».

Нижнюю челюсть свело судорогой от того, как сильно я сжал её. Вот ведь ублюдок! Будто я не знаю, что он специально действует мне на нервы.

«Какие мы чувствительные», — я прям почувствовал его удовлетворение от того, что смог задеть меня. Нельзя воспринимать его слова всерьёз, нельзя давать ему манипулировать эмоциями.

«Ты поможешь или нет своему Жрецу?» — попытался я перейти в наступление поговорив про себя это с ухмылкой.

«Ну, ты у меня один такой, так что так уж и быть. Дай управление».

«За идиота меня держишь?»

«Вообще-то, я сам тебя отпустил, забыл?»

«Ты у нас личность непредсказуемая».

«Хорошо, обещаю сразу же вернуть», — я представил, как копия меня закатывает глаза. Ведь действительно, я понятия не имел как выглядит Эой на самом деле.

«Лучше тебе и не знать, вы, биологические, какие-то слабенькие. Хотя, ты необычный, могу и показаться на глаза».

Ну да, конечно. Он же сидит в моей голове, так что свободно читает мысли и эмоции. Ещё и тон этот, издевательский.

«Спасибо, как-нибудь обойдусь».

— Выйди, — приказал я служанке и еле дождался, пока та наконец-то ушла.

— Что там? — донесся голос Розалии и дверь закрылась.

«Какие мы боязливые, — хихикнул Эой. — Я б ничего ей не сделал, лучше бы побоялся за спящую. Шутка!»

Давать управление этому ненормальному не хотелось, но я постарался успокоиться и сделал это.

Рука сама собой погладила живот и губы растянулись в улыбке. Ощущать как тело движется само по себе было крайне неприятно. Я продолжал чувствовать тепло воздуха комнаты, аромат цветов, а также гладкость кожи и прохладу живота Эгле.

Странным было то, что мои эмоции Эой никак не прокомментировал, при его то увлечении подобным занятием. Интересно, он так же чувствовал и видел всё во время секса с Кассией?

От подобных мыслей пробрало отвращение вперемешку с ненавистью и я чуть было не попытался перехватить контроль тела, но вовремя сдержался.

И опять он ничего не прокомментировал, хотя возможность была просто замечательная. Примечательное открытие.

Эой же, между тем, спокойно поглаживал живот девушки, перебирая некоторые навыки связанные со Скверной. Я это чувствовал физически и видел перед глазами системное окно. Интересно, о чем он думает?

— Это сложнее, чем я предполагал, — нехотя сказал он вслух. — Я могу создать вокруг плода защитную оболочку, таким образом Скверна не сможет заражать всё вокруг себя.

«А как же ребёнок?»

— У него устойчивость. Разве что самой Скверны может стать слишком много и она начнёт давить на него.

«Делай».

Я знал и понимал, что он делает, это наталкивало на мысль, что сам Эой обычно находится в таком состоянии. Мы будто бы поменялись местами.

Два защитных поля: первое анатомически повторяло околоплодный пузырь, второе сдерживало Скверну. Закончив, Эой тут же вернул контроль, чем сильно удивил меня: я ожидал очередных провокаций.

«Это тело слишком ограничено. Раздражает».

«Я хотел поговорить с тобой. Не возражаешь?»

«И о чем же?» — в интонации бога чувствовался сарказм.

«Об Анне».

Повисла тишина.

«Чего молчишь? Передумал спрашивать?» — издевательским тоном поинтересовался он. Похоже, намёков кто-то не понимает, либо притворяется что не понимает.

«Я хочу увидеть её».

Смех, будто я сказал какую-то глупость.

«Ты что, не знаешь, что у элементалей нет души?»

Внутри всё рухнуло.

— Что ты имеешь ввиду? Она уничтожена?

«Почему же? — удивился тот. — Сознание её ещё живо».

— Тогда в чём проблема?

— Ммм, — простонала Эгле и зашевелилась, но так и не проснулась.

«Я же сказал, призвать её как обычных духов не выйдет, так как она не дух, а совсем иная сущность. Чем ты слушаешь?»

Я знал, что Анна иная сущность, отличная от тех же демонов или людей, причём не только отсутствием биологической оболочки. Но элементали это духи природы, разве нет?

Додумать мне не дали: всё вокруг наполнились заливистым смехом. Я даже растерялся и посмотрел на Эгле, ожидая что та проснётся от шума. Лишь спустя несколько секунд до меня дошло, что всё это лишь в голове.

«Это, как вы выражаетесь, простонародное название. Неужели не знал? Её можно призвать, но лишь в пустое яйцо элементаля, либо же подселить к другому в яйце. Выйдет нечто наподобие двойни, как бывает у ваших видов».

«И с ней даже поговорить не выйдет?»

«Чисто теоретически — можно, — задумался, Эой. — Она плавает где-то в Хранилище, но найти её там будет та ещё задачка».

«Но ты ведь бог, разве не сможешь это сделать?»

Опять смех.

«Ты там что удумал? Я что, друг твой? С чего мне тратить своё время на подобное унылое занятие?»

М-да, не прокатило.

Смех.

«Манипулятор мне нашёлся. Ты бываешь забавным».

«В таком случае, я ведь могу поискать её?»

«Можешь. Представляешь, сколько это времени займёт? Кто будет следить за целостностью этой хрупкой оболочки? Я что ли? Собери достаточно сил, чтобы меня ничто не сдерживало, и пускайся в плавание, я только рад буду».

Челюсть свело от волнения: что я могу, когда всё против меня? Я нужен лишь для достижения целей, как и в прошлый раз — выбора нет. Но снова есть какая-то уверенность, желание что-то делать, вырваться из порочного круга, где моё мнение не нужно никому и ничего не стоит.

Я не видел причин продолжать сидеть в тёмной комнате, так что поднялся с постели и направился к выходу.

За дверью служанка и Розалия тут же обступили меня с видом полного внимания.

— Убрать всё кроме кровати, комнату проветрить и отмыть, постель перебрать. Приготовьте для нее теплую ванную и много легкой еды: она скоро проснётся и будет очень голодной.

Эгле выглядела смущённой. Она сидела в подушках бледная как смерть с огромными глазищами на исхудавшем лице. Я находился на стуле по её правую, по левую — Розалия.

— Спасибо, — тихо сказала бывшая жрица отведя взгляд.

— Да уж, спасибо, что соизволил явиться спустя четыре месяца, — с недовольством перебила подругу Розалия.

«Четыре? — удивился я. — Значит, лишь через два-три месяца после моего исчезновения ей стало хуже из-за Скверны».

— Прекрати, — повысила голос Эгле и с укором посмотрела на неё.

— Прости, но я не могу молчать.

— Это я виновата в случившемся, я и мой муж. Мы знали о последствиях.

Розалия хотела ещё что-то сказать, но так и не нашла слов.

— Можно я поговорю с Владимиром наедине? — попросила девушка видя, что я не хочу говорить в присутствии злобно настроенной подруги.

— Ладно, — тут же ответила та и покинула нас, не забыв бросить напоследок злобный взгляд в мою сторону.