Во время работы они старались не задеть рычаг, который управлял потоком воды и элементалями, падавшими в огненную пропасть.

Другая команда, состоявшая из уроженцев Фелбарра, работала на мостике, соединявшем края бездны, — они превращали временное сооружение в прочный постоянный мост.

На противоположной стороне ямы, около мифриловой «ванны», служившей для изготовления памятников усопшим, там, где прежде находился алтарь дроу, стоял король Бренор. Подбоченившись, он наблюдал за работой дворфов и одновременно прислушивался к спору между лидерами магов, занимавшихся восстановлением Главной башни тайного знания.

— Нам понадобятся эти чары, и не раз, мы будем пользоваться ими часто! — настаивала женщина–шадовар по имени Авельер, видимо, имея в виду какое–то заклинание для контроля элементалей.

Бренора не слишком волновали подробности; он размышлял о перспективах. То есть о том, что они — в том числе Кэтти–бри, которой и принадлежала эта мысль, — собирались выпустить Предвечного из его норы.

Разумеется, король дворфов возражал против подобных действий. Но в конце концов он понял, что других вариантов крайне мало и ни один из них не предусматривает его длительного царствования здесь, в Гаунтлгриме. Только план, включавший освобождение Предвечного, предоставлял им возможность заново отстроить — или вырастить, как выражалась Кэтти–бри, — Главную башню тайного знания. А без этой башни ничто не имело смысла. Без магии башни Предвечный рано или поздно вырвется на волю, и ничто, никакая сила в этом мире не сможет остановить его.

Бренор посмотрел на яму, и ему показалось, что он видит, как жар поднимается из бездны вместе с паром — это вечно танцующие элементали отдавали жизни, чтобы сдержать извержение чудовищного вулкана. Маги и жрецы хотели управлять предохранительным устройством, хотели, чтобы Бренор потянул рычаг, когда камеру очистят, а все нужные приготовления в Лускане будут сделаны. Они собирались ненадолго освободить Предвечного и направить его первобытный жар по длинным подземным ходам — «щупальцам» к основанию «ствола» магического дерева — Главной башни тайного знания.

Все это казалось Бренору безумием, самоубийством. Он уже в сотый раз задал себе вопрос, долго ли продержится его молодое королевство в случае, если Предвечный сумеет их всех перехитрить.

— Направленные барьеры! — услышал он голос Громфа. — Магическое силовое поле удержит лаву, которую будет извергать Предвечное чудовище, и направит ее в нужное русло.

Эти слова показались Бренору вполне разумными — разумеется, до того момента, пока он не вспомнил, что говорит архимаг Мензоберранзана.

Действительно, что могло пойти не так?

— Привет вам, рад видеть вас всех! — раздался возглас у входа в пещеру, и Бренор, обернувшись, узнал Джарлакса. Тот спешил к королю Гаунтлгрима с такой широкой улыбкой, какой Бренор никогда не видел на лице наемника.

— Правда? — раздраженно произнесла Кэтти–бри, глядя на дроу. Ее чувства разделяли все присутствующие: недопустимо прерывать важное совещание в такой легкомысленной манере.

— Дзирт До’Урден вернулся! — объявил Джарлакс, и хмурые, серьезные лица мгновенно оживились. Все присутствующие радостно засмеялись; дворфы, многие маги и жрецы и даже облачная великанша с шадоварами зааплодировали.

Все, кроме Громфа Бэнра, отметил Бренор.

Едва успел Джарлакс сделать свое объявление, как на пороге показался сам дроу–следопыт. Он в недоумении огляделся по сторонам и собрался поскрести в затылке, но в этот миг Кэтти–бри подбежала к нему и заключила его в объятия. Дзирт уронил мешок, который держал в руке, и неохотно обнял женщину.

— Никогда больше не покидай меня, — прошептала она, сжала его сильнее — а силой она обладала немалой — и наградила горячим поцелуем. Подошли остальные, все принялись хлопать дроу по плечу. Разумеется, Бренор тоже поспешил к другу и растолкал прочих.

— Мой друг! — воскликнул он. — Ах, друг мой! Когда Джарлакс и его двое никчемных спутников вернулись без тебя, я… — Бренор смолк и тряхнул головой, затем тоже бросился к Дзирту и обнял своего любимого товарища и друга и свою приемную дочь.

Дзирт кивнул ему и слабо улыбнулся.

— Эльф? — в недоумении пробормотал Бренор. — Тебе нехорошо?

— Я устал, друг мой. Очень–очень устал.

— Ну, так у нас найдется для тебя кровать, будь спокоен!

Все закричали «ура!», но крики смолкли, когда в пещеру вошел другой дроу, менее знакомый присутствующим.

Громф при виде Киммуриэля прикусил губу, но кивнул ему.

— Я сопровождал Дзирта на пути из Мензоберранзана, — объяснил Киммуриэль Бренору и Кэтти–бри, которые подозрительно разглядывали его.

— Да, он говорит правду, — подтвердил Дзирт. — Он перенес меня сюда с помощью своей… магии. — При этом Дзирт бросил взгляд в сторону Киммуриэля. В этом взгляде сквозило недоверие. Если его обманывали, если все это было ложью, если его страхи имели под собой основания, тогда Киммуриэль Облодра, могущественный псионик, тоже притворялся, играл роль.

Но что он, Дзирт, мог поделать?

Он наклонился и подхватил свой мешок в тот момент, когда Бренор собрался рассмотреть его содержимое.

— Военные трофеи, — объяснил Дзирт и закинул мешок на плечо. Кэтти–бри взяла мужа за руку и повела прочь. Они покинули пещеру и поднялись на верхний уровень комплекса, где их ждали собственное жилище и постель.

Бренор, уперев руки в бока, смотрел им вслед и даже не удостоил взглядом Киммуриэля, который подошел к Джарлаксу и Громфу. Трое дроу некоторое время перешептывались, пока остальные возвращались к работе; но Бренор так и остался на месте, глядя на дверь и туннель, в конце которого находилась Кузня.

Наконец Джарлакс подошел, остановился рядом с Бренором и проследил за его взглядом.

— Ему достались суровые испытания, — объяснил наемник рыжебородому королю. Бренор даже не повернул головы. — Добрый дворф, в чем дело?

Бренор покачал головой.

— Бренор? — переспросил Джарлакс, на этот раз более настойчиво, и положил руку на плечо дворфу. Бренор наконец отвернулся от коридора, в котором скрылись его друзья, и взглянул наемнику в лицо.

— Что–то здесь неладно, — буркнул он.

— Дзирт был…

— Ага, ты мне это уже рассказывал, — перебил его дворф. — Я все знаю о вашем походе. — И он снова обернулся к выходу из пещеры.

— Не все, — произнес Джарлакс и коротко усмехнулся. — Боюсь, что это было еще не все. — И он тоже посмотрел вслед воссоединившимся супругам.

Мгновение спустя Джарлакс снова положил руку на плечо Бренора — ни один, ни другой толком не понимали, зачем.

— Чего–то ты недоговариваешь, эльф, — пробормотал Бренор.

— С ним все будет в порядке, — пообещал Джарлакс. — Теперь он среди друзей.

Бренор при этих словах обернулся к дроу, и от него не ускользнуло озабоченное выражение, промелькнувшее во взгляде Джарлакса.

Кэтти–бри повернулась, чтобы взглянуть на темного эльфа, который спал рядом с ней. К ее удивлению, они не занимались любовью, потому что Дзирт не проявил к ней интереса, вяло отреагировал на ее поцелуи и ласки.

Женщина протянула руку и убрала со лба дроу длинную прядь белых волос. Затем осторожно прикоснулась кончиками пальцев к его щеке, погладила прекрасное лицо с тонкими чертами. Он даже не пошевелился, и Кэтти–бри поняла, что ее муж только сейчас, спустя несколько недель после начала похода, смог по–настоящему отдохнуть.

Несмотря на то что у нее было много дел там, в камере Предвечного, где требовалось принимать важные решения, она долго, очень долго лежала так рядом с Дзиртом, пристально глядя на него и размышляя о том, что ни одного мужчину, кроме него, она никогда не смогла бы полюбить.

Кэтти–бри боялась за него. Подобно Бренору, она видела смятение и тревогу во взгляде его лиловых глаз. Что–то нехорошее он принес с собой из Подземья, из Мензоберранзана.

Наконец женщина отвернулась, осмотрела комнату, где царил полумрак, и взгляд ее упал на мешок, который Дзирт положил рядом с ножнами. Муж показал ей содержимое мешка — щит, меч и доспехи Тиаго Бэнра — и сказал, что они ему не нужны, что он взял их только потому, что в них заключена могущественная магия. Он не хотел оставлять эти вещи в Мензоберранзане, чтобы какой–нибудь другой дроу, может быть, из рода Бэнров, забрал их и использовал во вред другим.