Кажется, здесь, в монастыре Желтой Розы, я нашел нечто абсолютно противоположное всепоглощающей паранойе дроу. Я чувствую себя так же, как в те времена, когда я встретил Монтолио и узнал о Миликки, только на сей раз целая община живет так, как я в глубине души всегда мечтал жить.

И это прекрасно.

Слишком прекрасно.

Точно так же, как и Кейн, магистр Цветов, человек, который после глубоких медитаций, сосредоточенного и упорного труда сумел стать чем–то большим, нежели существо Материального уровня. Он одновременно невесом и прозрачен, существует в духовном мире в большей степени, чем кто–либо из встреченных мной существ, и в то же время он материален и полон сил. Я пришел к выводу, что он мог бы с легкостью победить меня в любой момент нашего поединка. Он не торопился лишь потому, что хотел тщательно оценить меня и открыть мне, что впереди лежит долгая дорога к физическому совершенству — если я захочу ее выбрать.

Я часто говорил, что физическое совершенство невозможно и что стремление к нему, путешествие имеет больше смысла, чем сама цель. В случае Кейна я нашел почти идеальный пример этого ускользающего, недостижимого совершенства, тем более удивительного, что я всегда отрицал его существование.

И поэтому я считаю честью для себя общение с ним и возможность обучаться у него.

Сейчас я чувствую твердую почву под ногами, и в этом заключается разгадка. Если бы это было реальностью, если бы достижение Кейна действительно было таким великим, тогда я действительно мог бы представить себя следующим его тропой.

И поэтому мне ясно, что мои враги нашли путь ослабить мою бдительность, что они нашли способ дразнить меня иллюзиями, они запятнали, затоптали самые драгоценные мечты и стремления Дзирта До’Урдена.

И поэтому в те моменты, когда мне представляется, будто я обрел почву под ногами, когда нелепость моих страхов кажется намного страшнее нелепости реальности, что привела меня к этим страхам, я должен напоминать себе о том, что нельзя терять бдительности. Напоминать себе о цене, которую я заплачу, когда наконец поддамся иллюзиям и поверю в то, что окружающее меня реально.

Да, этот монастырь — талисман истины, который я так долго мечтал найти.

Да, этот магистр Цветов Кейн обладает качествами, которые я всю жизнь мечтал приобрести.

Да, я с радостью принял бы все это.

Если бы верил в это.

Но я не верю.

Дзирт До’Урден

Малкантет сидела в комнате королевы и пыталась обдумать ситуацию со всех сторон. За время пребывания в теле Консеттины она раздобыла достаточное количество сведений. Теперь она примерно представляла себе порядки королевского двора Хелгабала и свое собственное отчаянное положение в качестве жены недовольного короля Ярина. Смешно — ей приходится делать вид, будто она боится его!

Однако ей необходимо больше информации, а для этого требуется шпион.

Королева–суккуб небрежно швырнула полено в камин. Подняла руку, перевернула ее ладонью вверх, и над ладонью повис огненный шарик. Малкантет слегка подула на него, пламя устремилось к полену и зажгло его.

Малкантет решила тщательно продумывать каждый свой поступок. Она понимала, какие опасности ей угрожают. Многие лорды демонов воспользовались нарушением барьера Фаэрцресса, чтобы бежать из Бездны. Область Фаэруна под названием Подземье кишела демонами всех сортов, в том числе самыми могущественными.

— И среди них Граз’зт, — прошептала она в страхе, и голос ее заглушило шипение сырых дров в камине.

Граз’зт отнюдь не питал к ней любви, а ее самый могущественный союзник, Демогоргон, был уничтожен у ворот Мензоберранзана прежде, чем она успела прийти ему на помощь. Наверное, после известия об этой потере Малкантет следовало вернуться в Бездну, но обещание развлечений и свободы здесь, на Материальном уровне, оказалось слишком заманчивым, и она не устояла.

И поэтому она спряталась в драгоценном камне и позволила поклонникам Ллос доставить ее из Подземья на поверхность Фаэруна. Действительно, здесь она могла позабавиться, но она понимала, что ей не следует слишком явно обнаруживать свое присутствие, иначе об этом узнают другие.

Узнает Граз’зт.

Малкантет не испытывала ни малейшего желания встречаться с ним здесь, на Материальном уровне!

Она собралась уже вызвать Инчедико и открыла рот, чтобы произнести нужные слова, когда сообразила, что не одна. Даже не повернув головы, она определила местонахождение постороннего — воспоминания Консеттины подсказали ей, где его искать.

Малкантет отошла от камина, обернулась и посмотрела на портрет короля Ярина, который висел на противоположной стене. Левый глаз отличался от правого… это был живой глаз.

Малкантет сразу же отвела взгляд, не желая дать понять шпиону, что он обнаружен, но большего ей не требовалось. Она знала, кто прячется за портретом в узком потайном коридоре.

Она начала раздеваться, медленно, соблазнительно изгибаясь. Оставшись без одежды, она направила мысленную энергию в сторону потайного хода и шепотом воззвала к принцессе Ацелии. Подобно тонкой струйке дыма, сладострастный шепот Малкантет проник в сознание женщины, наполнил ее голову непристойными мыслями о суккубе, дразнил ее обещаниями и звал ее в постель.

Несколько минут спустя Ацелия появилась в дверях спальни, где ее ждала повелительница суккубов.

Слабая духом женщина, околдованная заклинаниями, не могла сопротивляться соблазнам Малкантет. Когда растрепанная, полураздетая Ацелия неверными шагами вышла из комнаты, Малкантет убедилась в том, что приобрела верную шпионку, которая расскажет ей все, что ей потребуется.

Теперь можно было взяться за дело по–настоящему. Она босиком пересекла комнату и подбросила в камин еще дров; глядя на то, как разгорается огонь, она мысленно «проникла» в пламя и перенеслась домой, в Бездну. Из пламени она воззвала к своим слугам и отдала им приказы.

Только один из них должен был явиться сегодня ночью — крошечное существо с телом гуманоида, острыми рогами и крыльями летучей мыши. Его зеленая шкура была покрыта прыщами, из которых сочился гной. Малкантет улыбнулась. Уродство Инчедико делало его очень милым в ее глазах, но улыбалась она потому, что маленький квазит принес ей требуемые предметы.

Она спрятала магический кнут под мягкие перины и принялась разглядывать свою любимую игрушку. Это было большое зеркало в медной раме, давно позеленевшей от времени; зеркало имело форму гротескной ухмыляющейся морды демона, чудовищно большой рот был широко разинут, и пасть служила зеркалом. Этот предмет подарил Малкантет один архилич в обмен на обещание, что она время от времени будет приносить зеркало с пойманными душами на могилу немертвого. Таким образом он мог питаться душами несчастных и, разумеется, взамен отдавал ей другое, пустое зеркало, чтобы она могла продолжать развлекаться.

Она повесила зеркало рядом с портретом короля Ярина, затем прикрыла его одной из многочисленных накидок Консеттины и добавила защитное заклинание. Любого, кто попытался бы убрать накидку, должна была обжечь магическая молния.

Было неразумно оставлять такой пагубный предмет на виду у любопытных.

Если в тюрьму, находящуюся за пределами трехмерного пространства, будет «втянуто» слишком много душ, кто знает, что может извергнуть это зеркало?

— Нам придется убраться отсюда сразу же, не задерживаясь ни на минуту, — сказал Айвен. — Они догадаются, что в этом замешаны вы оба, и ваш Дом, или морада, или как вы еще называете эту дурацкую…

— Хи–хи–хи, — изрек Пайкел, но Айвена это не остановило.

— Топо… э-э… Тополунго, неважно как! — закончил он, и Пайкел снова захихикал.

— Мы намерены очутиться как можно дальше отсюда вместе с Консеттиной еще прежде, чем король Ярин поймет, что ее нет в спальне, — сообщил Реджис. — Я тебя уверяю, у Доннолы Тополино длинная рука.