Реджис нахмурился, а Вульфгар громко расхохотался.

— Просто надо было отвести и корабль, и пленных к начальнику порта, пусть бы он разбирался с ними, — объяснила Парване. — Причем не упоминая о Морада Тополино.

— Так сделайте это сейчас, — предложил Реджис. — Вскоре после полудня начнется прилив, и шлюп все равно придется вывести из пещеры.

— Пираты побывали в нашем укрытии, — напомнил им Ловкие Пальцы. — Они знают нас в лицо.

— Ты их не убьешь, — сердито и даже угрожающе выпалил Реджис.

Маг нахмурился.

— Довольно, замолчите, вы оба, — заговорила Доннола. — Это моя вина и только моя. Реджиса нельзя винить в случившемся: он не знает о переменах, произошедших в Морада Тополино за годы его отсутствия. Его действия и действия его могучего друга заслужили бы одобрение и похвалу во времена Дедушки Периколо.

— Им следовало бы отплыть подальше в темноту, а не ввязываться в бой, — вставил Ловкие Пальцы.

— Разумеется, — подтвердила Доннола. — Но в дни Дедушки Периколо мы распили бы немало бутылок доброго вина в честь этой великой победы и захвата ценной добычи.

— Мой друг говорил о тебе ежедневно с того момента, как мы с ним встретились вновь, — обратился Вульфгар к Донноле. — И всегда в самых восторженных выражениях. Он говорил, что ты лучшая из женщин и что ты приведешь Дом Тополино к новым высотам, достигнешь большего, чем сам великий Периколо.

— Так оно и произошло, — быстро сказала Парване, не дав Донноле и рта открыть. — Только иначе, чем прежде.

— А я скучаю по старым временам, — пробормотал Ловкие Пальцы, и Доннола с сочувствием посмотрела на него.

— Что именно изменилось? — мрачно спросил Реджис, поднимаясь и подходя к Донноле. — Что здесь произошло?

— Начался хаос, — ответила женщина. — Наводнения, нападения врагов, возвышение героев…

— Развелось этих треклятых героев… как грязи, — проворчал Ловкие Пальцы, и Доннола усмехнулась.

— Ты все–таки преувеличиваешь, — заметила она.

— Отряды ополчения? — спросил Реджис.

— Их слишком много, всех не подкупить, — пояснила Доннола. — И слишком много глаз наблюдают за слишком… сомнительными сделками.

— Это что значит? — удивился Вульфгар.

— Это значит, что убивать людей в Дельфантле теперь стало опасно, — ответил Реджис.

— Мы превратились в мальчиков на побегушках, — продолжала Доннола, — в торговцев информацией.

Реджис задумчиво кивнул; его не слишком удивило это известие. Во времена правления Дедушки Периколо основная ценность Доннолы для Морада Тополино состояла в ее умении проникать в любое общество. Эта женщина была светской львицей, ее всюду приглашали, всюду радостно принимали, она пользовалась успехом среди городских аристократов. Разумеется, в случае необходимости она могла выполнять грязную работу, но Дедушка Периколо всегда старался держать ее подальше от неприглядной реальности жизни на улицах Дельфантла, да и вообще жизни Агларонда.

— Значит, мальчики на побегушках, — протянул Реджис.

— И девочки, — быстро добавила Парване, и Реджис усмехнулся.

— Да, я скучаю по старым временам, — снова буркнул Ловкие Пальцы.

— И Морада Тополино теперь ведет мирную жизнь, — продолжал Реджис и покосился на Ловкие Пальцы. — Так более безопасно, хотя и менее интересно.

— Бум, — произнес маг, поднял руки, развел их в стороны и пошевелил пальцами, изображая взрыв огненного шара.

Реджис рассмеялся и кивнул:

— Я понимаю. Так что же нам теперь делать с девятью пиратами и их шлюпом?

— Я об этом позабочусь, — заверила его Доннола.

Реджис с подозрением посмотрел на нее.

— Я не собираюсь их убивать, — произнесла она в ответ на этот взгляд. — Но, пожалуйста, не приводи больше несчастных, сбившихся с пути.

— Лучше приноси побольше жемчуга! — воскликнул маг, и всем показалось, что настроение у Ловких Пальцев заметно улучшилось. — На рынке его явно не хватает.

— Да, побольше жемчуга, — согласилась Доннола и, забыв о своем положении предводителя ассасинов, приподнялась на цыпочки и быстро поцеловала Реджиса в губы.

— Любой драгоценный камень, который ты только пожелаешь, любовь моя, — просиял Реджис.

— Не сопротивляйся, — приказал Киммуриэль Дзирту.

— А я и не знал, что сопротивляюсь, — ответил несчастный дроу, и в голосе его прозвучало отчаяние. Он напал на Кэтти–бри! Он едва не убил ту, что любил больше всех на свете.

Но нет, это была не она, напомнил он себе. Это был демон, фокус Ллос. Все это было грандиозным обманом, задуманным с целью сломить его, Дзирта.

И он был сломлен еще прежде, чем обман раскрылся.

— Но ты ведь, разумеется, чувствуешь, что я пытаюсь проникнуть в твой мозг, и чувствуешь неприятие.

— Возможно, все в… в тебе вызывает у меня неприятие. — Дзирт старался говорить спокойно, небрежно, презрительно. Он сосредоточился на глобальных вещах и не желал переходить на личности, постоянно напоминая себе, что все вокруг — иллюзия, наваждение, ложь.

Если Киммуриэля эти слова покоробили, он ничем не показал своих чувств; с другой стороны, Дзирт не помнил, чтобы псионик хоть когда–нибудь демонстрировал эмоции — положительные или отрицательные. В прошлом ему нечасто доводилось иметь дело с Киммуриэлем Облодра — буквально пару раз до того, как начал действовать кошмарный обман Ллос. Хотя и этого он не мог знать наверняка.

— Чего ты боишься? — спросил Киммуриэль. А может быть, он даже не произнес этого вслух. Общение с псиоником было таким необычным, и Дзирт не мог быть уверен ни в чем. — Расскажи мне о своих страхах, Дзирт До’Урден, и перестань сопротивляться, дай мне возможность помочь тебе.

— Помочь мне? — Дзирт возмущенно фыркнул. Ощутив, что Киммуриэль снова пытается проникнуть в его сознание, он инстинктивно попытался защититься и породил волну ярости. — Откуда ты знаешь, может быть, из нас двоих именно ты нуждаешься в помощи?

Киммуриэль хмыкнул, однако прозвучало это невесело; Дзирт понял, что он, несчастное насекомое, вовсе не забавляет псионика, а вызывает у него жалость.

— В этой комнате нет оружия, — заметил псионик. — Джарлакс и Громф находятся за дверью. Ты считаешь, что можешь убить меня голыми руками, ведь ты посвятил свою жизнь искусству войны, физической расправы — кстати, глупое занятие… Но мне сейчас совершенно ничто не угрожает, так что, прошу, прекрати упрямиться. Давай покончим с этим скучным делом; может быть, после этого Джарлакс наконец оставит меня в покое и позволит мне побыть одному.

Дзирт сделал резкое движение, просто для того, чтобы посмотреть, как отреагирует Киммуриэль.

Псионик отреагировал, но вовсе не так, как ожидал воин. Невидимая волна энергии вторглась в его сознание, сбила с толку, нарушила связь между мозгом и конечностями и помешала Дзирту воспринимать внешние сигналы. То, что должно было стать коротким и внезапным движением, превратилось в серию нескладных смехотворных подергиваний; Дзирт споткнулся, зашатался и мгновение спустя повалился на пол.

Постепенно он справился с этим, сумел отгородиться от мысленной атаки Киммуриэля и в конце концов поднялся на колени. Но к тому моменту Киммуриэль уже стоял в противоположном углу комнаты и сверлил Дзирта гневным взглядом.

— Меня не так просто застать врасплох, я не какая–то слабовольная женщина из народа людей, которую ты сводишь с ума своими мужскими чарами, — холодно произнес Киммуриэль.

— Что тебе от меня нужно?! — рявкнул Дзирт.

— Я уже сказал тебе, — спокойно ответил псионик.

— Убирайся в ад, в Девять Кругов Ада — нет, обратно в Бездну, откуда ты пришел! — заорал Дзирт. — Убирайся к своей мерзкой Паучьей Королеве и скажи ей, что я все знаю. Все, до последнего!

— Знаешь? Что ты знаешь?

— Лицемерие! — возмутился Дзирт. — Все, что меня окружает! Ты, мои друзья — да–да, мои давно умершие друзья, которых чудом вернули мне! Но план Ллос не сработает, потому что я предупрежден — я знаю о ваших дьявольских играх!