Там он и остался лежать, извиваясь и хватая ртом воздух. Он выронил меч, вцепился в змейку обеими руками, но все равно не смог избавиться от нее.

И тогда толстый разбойник яростно взревел, сжал свое замечательное новое оружие двумя руками, поднял его над головой и устремился на безоружного варвара с намерением одним могучим ударом раскроить череп этому болвану.

Он сделал два шага, прежде чем сообразил, что молот куда–то исчез, и, неуверенно потоптавшись на месте, вдруг заметил, что варвар держит свое оружие в руках.

А в следующий момент толстопузый бандит обнаружил, что этот рослый мускулистый — и вооруженный — варвар стоит прямо над ним.

— Что такое? — пробормотал совершенно растерявшийся негодяй.

Вульфгар ударил Клыком Защитника прямо по круглому лицу противника; раздался треск нескольких сломанных зубов и носа, и толстый бандит застыл на месте. Он пошатнулся, попятился и уставился на Вульфгара, не веря своим глазам, будучи не в силах сообразить, каким образом тот смог отнять у него боевой молот незаметно, да еще на расстоянии нескольких шагов.

Он не знал, что это за оружие, не знал, как тесно оно связано с Вульфгаром, сыном Беорнегара, приемным сыном Бренора. После того как Вульфгар едва слышно прошептал призыв «Темпус», молот вырвался из рук бандита и магическим образом перенесся обратно к владельцу.

Толстяк снова пошатнулся, тряхнул головой, затем повалился на траву.

Вульфгару некогда было его рассматривать. Жужжание, донесшееся со стороны деревьев, предупредило его об опасности. Он отскочил назад, отвернулся и поднял руки, чтобы защитить грудь и лицо, — и как раз вовремя. Когда он бросился на землю и перекатился, оказалось, что в его мускулистой руке, выше локтя, торчит стрела!

Варвар не обратил на нее внимания, рывком поднялся на ноги и, развернув корпус, швырнул Клык Защитника в сторону сидевшего в засаде лучника.

Боевой молот врезался в деревянную перегородку и разнес доски в щепы. Вульфгар услышал женский вопль, и лучница, словно отброшенная рукой гиганта, вылетела из кустов, где только что скрывалась в засаде.

— Темпус! — взревел Вульфгар, хотя на самом деле он больше не был уверен, что это имя что–то значит для него.

И молот снова появился в его руке, так что боевой клич все же был выбран удачно.

Тем временем женщина с копьем, несмотря на терзавшую ее боль, схватилась за свое оружие обеими руками — иного выбора у нее не было. Она сделала выпад, скорее для того, чтобы не подпустить к себе хафлинга, чем в надежде задеть его, но Реджис действовал быстрее.

Он выполнил совершенный, изящный прием: отставил левую ногу назад и развернул носок в сторону. Затем так же стремительно бросился в атаку. Женщина поняла свою ошибку и попыталась снова нанести удар копьем, но Реджис находился слишком близко. Совершив молниеносный выпад рапирой, он отклонил копье в сторону.

Затем отважный хафлинг снова шагнул к противнице и дважды ранил ее в плечи.

После этого он развернулся к человеку, которого уже почти придушил призрак с удавкой.

Ловкий выпад замечательной рапиры Реджиса положил конец этой сцене — уколов призрака, хафлинг заставил его растаять в воздухе. Жертва рухнула на спину, с трудом переводя дух.

— Лежи тихо, — предупредил главаря Реджис, бросился в сторону, и его рапира начала описывать круги вокруг острия вражеского копья. Когда женщина, отвлекшись на этот маневр, невольно принялась следить взглядом за клинком, хафлинг сделал обратное движение: опустил рапиру и отвел руку влево, так что копье просвистело мимо него, а сам он в это время шагнул вправо и вперед.

Теперь в ход пошел кинжал; Реджис перехватил копье и заставил его подняться наконечником вверх, бросился под него и приставил острие рапиры к горлу женщины.

— Моя дорогая госпожа, у меня нет никакого желания лишать тебя жизни, — любезно произнес он. — Так что, прошу тебя, отпусти свое гадкое копье.

Женщина откинула голову назад. Бежать было некуда. Она взглянула на хафлинга и с трудом сглотнула — а затем повиновалась и разжала пальцы.

Реджис отбросил ее оружие подальше, затем, не оборачиваясь, прикрикнул на главаря банды, который упрямо пытался встать с земли:

— По–моему, я приказал тебе лежать тихо!

Человек замер, но мгновение спустя снова приподнялся на локтях.

— У меня есть еще одна… — начал было объяснять Реджис, но затем вздохнул и просто швырнул в упрямца вторую магическую змейку.

Реджис даже не стал смотреть, что будет дальше. В этом не было необходимости.

Он снова сосредоточился на женщине, в горло которой упиралась его рапира. Взгляд ее был не менее красноречив, чем хрип главаря — второй призрак появился у того за спиной, потянул за новую удавку и в очередной раз принялся его душить.

На этот раз Реджис позволил духу затянуть удавку как следует; лишь после того как бандит потерял сознание, хафлинг с невозмутимым видом подошел, ткнул в призрачное лицо рапирой и рассеял смертоносную магию.

Покончив с этим, Реджис тяжело вздохнул.

— Иногда они бывают такими несговорчивыми, — заметил он, обращаясь к Вульфгару, но его сетования прервал треск дерева. Лучник, уснувший прямо на посту благодаря отравленному дротику из арбалета Реджиса, тяжело шлепнулся на землю рядом с варваром и обезоруженной женщиной.

Реджис оглядел стонущего человека, который, судя по всему, переломал себе несколько ребер, посмотрел на Вульфгара и пожал плечами.

Вульфгар жестом указал на магический кошель Реджиса, где хранились целительные снадобья, притирания и повязки. Варвар закинул боевой молот на плечо и слегка подтолкнул носком сапога бандита, валявшегося на земле.

— Только пошевелись, — предупредил он толстяка, затем покосился на возницу, сидевшего у повозки. — К тебе это тоже относится. Ни с места, иначе череп раскрою.

Чтобы наглядно продемонстрировать серьезность своих намерений, варвар замахнулся молотом и почти по самую рукоять вогнал его в землю перед носом распластанного бандита.

— Лежите и с места не трогайтесь, — повторил Вульфгар. Затем отошел в сторону, пролез сквозь дыру в «заборе» между двумя дубами и забрался в кусты, чтобы найти там женщину, стрелявшую в него из лука. Спустя некоторое время он появился, неся ее на плече; она стонала, не переставая, и дышала с трудом. Одна рука разбойницы, очевидно, сломанная, безвольно повисла. Молот смял плоть, размозжил кости руки и половину ребер.

Без помощи магии она умерла бы через несколько минут. К счастью для нее и для другого лучника, в распоряжении Вульфгара и Реджиса имелись магические зелья. Пока Вульфгар укладывал раненую в повозку, хафлинг развернул свою переносную алхимическую лабораторию; женщина, у которой Реджис отнял копье, переходила от одного бандита к другому, раздавая целительные настои.

— Для этих мазей и эликсиров требуется дорогое сырье, — проворчал Реджис, обращаясь к Вульфгару. Он протянул руку к бутылочке с настоем, но, внимательнее разглядев раны лучницы, взял вместо нее небольшой кувшинчик с бальзамом.

— Разве жизнь можно оценить в золоте? — возразил Вульфгар.

Реджис улыбнулся и принялся накладывать бальзам на раны.

Внезапно их внимание привлек какой–то шорох, и, обернувшись, они увидели женщину, которую взял в плен Реджис: она спасалась бегством, продираясь сквозь подлесок.

Реджис посмотрел на Вульфгара.

— Как ты думаешь, она приведет еще друзей?

Вульфгар оглядел распростертых на траве членов разношерстной банды. Это были отчаявшиеся крестьяне или, возможно, бывшие лавочники — грязные, нищенски одетые.

— Может, мне ее поймать? — спросил он. — Повесить — так всех сразу.

На лице Реджиса появилось выражение ужаса, но тут же исчезло — он сообразил, что его могучий друг шутит. Тем не менее Вульфгар затронул серьезный вопрос. Что им теперь делать с этой шайкой? Они вовсе не собирались казнить разбойников, потому что перед ними явно были не бездушные убийцы и не профессиональные грабители.