— Сделай же что–нибудь! — взмолился Дзирт, обращаясь к Ивоннель, которая вместе с Энтрери стояла в дверях.

— Ты хочешь, чтобы я обратилась за помощью в исцелении к Госпоже Ллос? — скептически ответила жрица, разводя руками. — Сейчас она вряд ли склонна даровать мне могущество.

— Значит, ты бессильна?

— В моем распоряжении только слабые закли…

— Так используй их! — вскричал Дзирт. — Любое из них, все, что осталось!

Ивоннель кивнула и приблизилась к изголовью Пайкела. Взглянув на дворфа, она поняла, что может лишь на время облегчить его страдания при помощи земных чар, использование которых не требовало помощи богини или ее прислужниц.

Она внимательно осмотрела раны дворфа. Где–то в глубине ее памяти, в воспоминаниях Ивоннель Вечной, она нашла похожую рану. Она была уверена, что ей приходилось видеть ее прежде, но не могла вспомнить точно, где и как.

Но она поняла, кто нанес ее.

Ивоннель произнесла несколько коротких исцеляющих заклинаний, которые, казалось, немного облегчили страдания несчастного больного.

— Возможно, я смогу сделать больше, — обратилась она к Дзирту. — Эта рана нанесена магическим оружием; подобно большинству порождений Бездны, оно не только обладает сверхъестественными свойствами, но использует также черную магию.

Она снова произнесла нараспев какие–то слова — с таким выражением, как это делали маги, а не жрицы.

Дыхание Пайкела выровнялось, и он открыл глаза.

— Дриззит Дудден, — более четко выговорил он и радостно улыбнулся.

Дзирт и Ивоннель поменялись местами, и девушка, прежде чем уйти, прошептала дроу на ухо:

— Это ненадолго. Скорее всего, он умрет до заката, и я ничем не могу ему помочь.

Дзирт выслушал ее слова, стараясь по–прежнему улыбаться, затем опустился на колени около Пайкела и взял дворфа за руку.

— Вуфгар, — произнес Пайкел, помотав головой.

— Вуфгар?

— Вуфгар! Вуфгар и Реджис, — сказал Пайкел.

— Вульфгар? — воскликнул Дзирт и обернулся к своим спутникам.

— Ш-ш, — прошипел Пайкел и закашлялся.

— Дайте мне побыть с ним наедине, — попросил Дзирт остальных, и они вышли, закрыв за собой дверь, а Дзирт принялся слушать рассказ Пайкела.

Дзирт появился на пороге комнаты несколько часов спустя, качая головой; он еще не пришел в себя от потрясения, вызванного тревожными новостями. Следопыт пересказал услышанное Ивоннель, Энтрери и Кейну, который уже появился в гостинице — впрочем, последнее нисколько не удивило Дзирта.

Это была короткая история о подземном руднике, обиталище дворфов, которые могли превращаться в гигантов, и демонической женщине с крыльями, которая украла тело королевы Дамары и теперь держала «Вуфгара» в каком–то магическом зеркале, глубоко в подземельях.

— И больше ничего? — уточнил Энтрери.

Дроу покачал головой.

— Ты просидел там все утро! — возмутился Энтрери.

— Тебе когда–нибудь случалось беседовать с Пайкелом Валуноплечим? — огрызнулся Дзирт, и в его лиловых глазах зажглись огоньки гнева, а может быть, боли, и ассасин не решился на дальнейшие расспросы.

Следопыт вздохнул; он все еще с трудом верил, что нашел своего старого друга сейчас, в этом месте, когда жизнь Пайкела подошла к концу, и не мог смириться с тем, что снова потерял другого дорогого друга — несчастного Реджиса.

Но затем в памяти Дзирта всплыла одна деталь из бессвязного бормотания Пайкела.

— Он сказал, что в пещерах этих дворфов — или гигантов, или кто они там — видел темных эльфов.

— Дроу?! — воскликнула Ивоннель. Это сообщение заставило ее призадуматься. Возможны были самые разнообразные варианты. — Он не сказал, кого именно? — Она подалась вперед.

— Он лишь мельком заметил их, не успел рассмотреть. Но если верить его словам, это были высокопоставленные жрицы. Пайкел описал мне одежды одной женщины; такое платье может носить только старшая дочь Верховной Матери.

Ивоннель кивнула. Кое–что начинало проясняться, особенно после сообщения о демоне, вселившемся в тело королевы.

— Что ты можешь рассказать мне об этой королеве Дамары? — обратилась она к Кейну.

— Ее зовут королева Консеттина, — ответил он. — Сейчас только о ней и говорят на дорогах в окрестностях Хелгабала.

— Когда именно ты слышал эти разговоры? — недоверчиво спросил Энтрери.

— Вчера вечером, когда побывал в столице, — сказал Кейн, но Дзирт не удивился.

— Ведь город находится в ста милях к востоку отсюда, — возразил Энтрери, но Кейн лишь кивнул.

— Король Ярин собрал целую армию, — продолжал загадочный монах, — хотя военачальники не знают, куда двигаться. По слухам, королеву Консеттину похитили заговорщики, и среди них — какой–то демон, варвар из Долины Ледяного Ветра и хафлинг из Агларонда.

Дзирт почувствовал, что сейчас упадет в обморок.

— Вам знакома история семейной жизни короля Ярина? — спросил Кейн, и, поскольку никто не ответил, монах рассказал им о Дриелле и тех, кто был до нее, о бессилии короля, казнях, статуях в его саду — статуях без голов, на которых сидели голуби. Он объяснил, что Пайкел работал садовником во дворце, и вернулся к сплетням о заговоре, которые шепотом передавали друг другу в Хелгабале и его окрестностях.

— Итак, хафлинг и варвар, демон и дворф по имени Валуноплечий, — закончил Кейн, и все обернулись к дверям комнаты, в которой лежал несчастный Пайкел.

— Значит, они придут за ним, — решил Энтрери.

— Нет, — возразил Дзирт, потому что Пайкел поделился с ним своими страхами. — Речь не о Пайкеле; это его брат, Айвен, скорее всего, сейчас сидит в королевской темнице. А может быть, его уже казнили.

— Отправляйся к военачальникам короля и укажи им направление, — предложила Ивоннель Кейну.

— Мне нужно идти прямо в эти пещеры, — заявил Дзирт, — иначе я отправился бы с тобой и заступился за Айвена Валуноплечего, одного из лучших дворфов, которых я когда–либо знал.

По выражению лица Кейна Дзирт сообразил, что его намек понят и требовалось кое–что посерьезнее, нежели железные двери и несколько тюремщиков.

— Значит, идем в пещеры! — решил Энтрери, взглянул на своего друга–следопыта и кивнул с мрачным и решительным видом.

— У меня есть кое–какие дела; это непосредственно связано с нашей задачей, поэтому я должна вас покинуть, но, думаю, мы встретимся на месте, — обратилась к ним Ивоннель.

— Отдохните немного и позавтракайте перед уходом, — посоветовал им Кейн, но сам, не последовав собственному совету, поспешил прочь из гостеприимного дома Чалмера и бросился бежать по восточной дороге в Хелгабал с такой скоростью, что даже Андхар вряд ли смог бы догнать его.

— Мы идем спасать Вульфгара, — сообщил Дзирт Пайкелу некоторое время спустя, когда они немного восстановили силы. — И обещаю тебе: мы не забудем об Айвене.

— Мой братец, — едва слышно прошептал Пайкел и слабо пожал руку Дзирта.

— Отдыхай и ни о чем не тревожься, друг мой, — сказал Дзирт, похлопав его по руке. Он оглянулся на открытую дверь, за которой ждала Ивоннель. Теперь, когда она смогла немного восстановить силы, она пообещала воспользоваться всеми чарами, которые были в ее власти, чтобы помочь раненому.

Дзирт вышел в общую комнату, и они с Энтрери уселись завтракать, одновременно составляя маршрут похода; они решили, что, если сведения Пайкела были верны и Кейн точно указал им направление, они смогут добраться до нужной пещеры еще до заката.

Вскоре Ивоннель вернулась из комнаты Пайкела, кивнула воинам и скрылась в небольшой комнатке, которую отвел ей хозяин гостиницы. По пути она прихватила в баре приготовленный специально для нее кувшин с водой.

— Это для прорицания, — объяснил Энтрери, и Дзирт кивнул.

— Мне кажется, ей известно нечто — точнее, многое такое, о чем мы не знаем, — заметил дроу.

— Вокруг нас происходит множество событий. — С этими словами Энтрери поднялся, взял свой пояс с ножнами, застегнул его и, сжав в руке обсидиановую фигурку, направился к выходу.