Энтрери бросился за ним, но успел лишь увидеть, как существо завернуло за угол далеко впереди и скрылось из виду. Он вернулся в комнату, запер за собой дверь и, привалившись к ней спиной, с облегчением выдохнул.

— Что это было?! — воскликнул Реджис несколько минут спустя, выбираясь из бассейна.

— Приятно узнать, что в сражении я могу на тебя рассчитывать, — сухо произнес Энтрери.

— Ты собирался затеять сражение вот с этим? — возразил Реджис, и ассасин в ответ лишь пожал плечами: если бы он находился в другом конце пещеры, когда появилось чудище, то нырнул бы в воду еще прежде Реджиса.

Энтрери повернул голову влево, но тут же замер.

— Закрой зеркало, — обратился он к Реджису и заслонил рукой глаза, чтобы случайно не взглянуть в коварную «пасть демона».

— Эта тварь слишком хитрая, она даже не обернулась к своей тюрьме, — вздохнул он. — Поэтому мы снова вернулись к тому, с чего начали.

Он развернулся и открыл дверь.

— Ты куда?

— Туда же, куда и в прошлый раз, — бросил Энтрери.

— Ты что, серьезно? — воскликнул хафлинг. — Ты хочешь провернуть это снова?

— А ты хочешь освободить своего друга или нет?

И ассасин ушел.

— Хватит сопли распускать! — рявкнула Чарри Ханцрин, обращаясь к Консеттине.

Королева, которую исцелила жрица–дроу, тряслась всем телом и рыдала; она еще пребывала в шоке и не понимала, что происходит.

— Оставь ее в покое, — резко приказала Ивоннель. Она произнесла несколько магических слов, и рядом с ней возник небольшой сундучок. Девушка открыла крышку и принялась рыться в одежде. Найдя подходящее платье, она бросила его обнаженной женщине и мирным тоном сказала: — Теперь ты в безопасности.

Чарри Ханцрин издала едва слышное, но все же различимое недовольное ворчание.

— Отведи меня в комнату Малкантет, — велела Ивоннель Чарри.

Консеттина ахнула и попятилась; одно лишь упоминание имени мучительницы лишило ее сил.

— Демоница скрылась и в ближайшее время не вернется в этот мир, — успокоила ее Ивоннель. — Она нашла себе другое тело, и тебе больше ничто не угрожает.

Чарри Ханцрин попыталась оттолкнуть Ивоннель; судя по выражению ее лица, она хотела обойтись с беспомощной пленницей по–своему.

— Нет, подожди, — передумала Ивоннель. — Тебе и всем твоим подчиненным из Дома Ханцрин больше нечего здесь делать. Уходите из этих пещер, и побыстрее.

— С удовольствием, — процедила Чарри.

Ивоннель заметила, что Дендерида, которая была более практичной и, в отличие от верховной жрицы Дома Ханцрин, понимала, кто такая Ивоннель Бэнр, нахмурилась, глядя на Чарри. Взглядом она предупредила начальницу о том, что следует вести себя сдержаннее.

— В предгорьях, к югу от выхода из пещеры со стороны Дамары, есть дорога, — бесстрастным и в то же время угрожающим тоном произнесла Ивоннель, подошла к Чарри вплотную и взглянула ей прямо в глаза. — Эта дорога приведет вас в небольшую деревушку. В доме Чалмеров вы найдете дворфа по имени Пайкел Валуноплечий. Он смертельно болен: Малкантет ударила его кнутом.

Мельком взглянув на Консеттину, она замолчала. Судя по выражению лица королевы, она узнала это имя.

— Исцели его, — приказала Ивоннель.

— Исцелить дворфа?

— Если он умрет, если я узнаю, что он умер после того, как ты пришла туда, что ты не смогла спасти ему жизнь, тогда возвращайся домой к Верховной Матери Шакти и скажи ей, что на ее Дом вскоре обрушится гнев Бэнров, — спокойно продолжала Ивоннель. — И это будет не слишком приятно.

Дендерида снова поморщилась, и Чарри утратила остатки самоуверенности.

— Ты…

— Заткнись, — оборвала ее Ивоннель. — Уходи отсюда и исцели этого дворфа.

У Чарри Ханцрин сделалось такое лицо, будто ей дали пощечину, но Дендерида быстро подошла, схватила жрицу за руку, оттащила ее в сторону и повела по туннелю обратно к выходу.

Комтодди собрался было идти за ними.

— Ты остаешься, — велела Ивоннель своему «актеру», сыгравшему роль лорда демонов. — Ты отведешь меня в комнаты Малкантет, немедленно!

И неуклюжий «близнец» Граз’зта поспешил повиноваться.

Энтрери толкнул гоблина перед собой в сторону прикрытого плащом зеркала.

— Ты уверен? — спросил Реджис.

— Дай мне лук, — велел Энтрери.

Реджис подошел к бесчувственному телу Дзирта и принялся неловко возиться с пряжкой; в конце концов у него в руках очутился Тулмарил. Он подхватил волшебный колчан со стрелами и принес то и другое Энтрери.

По знаку ассасина Реджис приставил острие рапиры к горлу гоблина, чтобы не дать существу возможности сопротивляться, пока Энтрери прятал клинки и доставал стрелу.

— Демоница сказала, что внутри сидят существа пострашнее гидры, — снова предупредил Реджис, заняв позицию сбоку от зеркала.

— Мы не оставим его там.

— Но мы могли бы взять зеркало с собой и выпустить пленников, когда рядом будут наши друзья, — предложил хафлинг.

Ассасин окинул его тяжелым взглядом и жестом велел снимать с дьявольской рожи проклятую тряпку.

Реджис со вздохом подчинился. Гоблин, едва взглянув в зеркало, исчез.

А в пещере появилось другое существо, демон, похожий на стервятника, которого Реджис уже однажды видел.

Хафлинг попятился и потянулся к своему ручному арбалету.

Энтрери выстрелил твари прямо в морду; огненная стрела опалила и расщепила ее клюв.

Врок прыгнул на Реджиса, и отчаявшийся хафлинг выхватил кинжал, отломал боковые лезвия и одну за другой швырнул в противника живых змей. Магические змеи быстро доползли до горла врока, и призраки, появившиеся у него за спиной, с силой потянули за удавки.

Но врок обладал слишком большой силой, его нельзя было просто так опрокинуть на спину, и он не обратил никакого внимания на магические удавки. Они не придушили его, ведь демоны не нуждаются в воздухе.

Реджис понял свою ошибку, вскрикнул и продолжал отступать, хотя он не собирался нырять в пруд, предоставив Энтрери в одиночку отбиваться от врага.

Однако, к своему ужасу, хафлинг сообразил, что до водоема ему все равно не добраться.

Стиснув в руках кинжал и рапиру, он остановился, собрался с силами и приготовился к нападению, и тут вторая стрела угодила в демона; врок пошатнулся.

Решив, что враг отвлекся, Реджис шагнул вперед, но снова отскочил, ведь перед ним возникла какая–то черная стена, отделившая его от демона. Он не разобрал, в чем дело, пока Артемис Энтрери не оттолкнул его и не ринулся прямо в непрозрачную завесу из черного пепла.

Реджис различил за черной пеленой стремительно двигавшиеся фигуры противников; оглушительные вопли демона–стервятника прокатились по пещере.

Хафлинг побежал в сторону, не осмеливаясь вступить в отчаянную схватку, не видя, что там происходит, и к тому моменту, как он сумел разглядеть сражавшихся, врок уже лежал на полу. Он пытался подняться, опираясь на одну руку, Энтрери рубил его своим тяжелым мечом, а два призрака тянули за свои удавки.

Наконец демон затих, и Энтрери оставил его.

— Это еще что такое? — Он указал клинками на призраков.

Реджис молча подошел, ткнул рапирой в призрачные лица, и они мгновенно исчезли. Он показал ассасину кинжал, у которого осталось только одно лезвие, и пожал плечами.

Энтрери кивнул.

— Мне нужно найти другого гоблина.

Реджис хотел что–то возразить, но ассасин оборвал его:

— Закрой зеркало.

Энтрери вернулся почти сразу, едва Реджис успел завесить зеркало плащом, и перед собой он толкал нового пленника.

Несколько мгновений спустя этот гоблин вслед за своими собратьями отправился в магическую темницу, и на его месте возник другой гоблин.

— Смотри в зеркало! — приказал Энтрери жертве, прицелившись в нее из Тулмарила, один выстрел из которого мог испепелить это жалкое существо.

— Нет, пожалуйста! — взмолился гоблин.

— Твой единственный шанс остаться в живых, — пригрозил Энтрери. — Смотри в зеркало!