Стилет рыщет неподалёку с хищным выражением морды, ибо лицом это уже назвать нельзя: дикий взгляд, оскаленная пасть кривых желтоватых зубов, какое-то нечленораздельное рычание. Он даже будто принюхивается, росомаха облезлая. Не хочет отпускать добычу, которой успел пустить кровь. Ну, ничего, я не собираюсь бежать, либо звать на помощь больших дядей, только получив малейшую трёпку. Рука больше не кровоточит и боль из резкой стала ноющей, но вполне терпимой. Лучше в ближайшее время ей не шевелить. И сделать нормальную перевязку. Но это подождёт. Для того чтобы с ним разобраться, мне хватит и одной руки.
Я огляделся. Сражение ещё продолжалось, пусть и сместилось ближе к баррикаде. Похоже, наши под руководством Егеря ограничивают подпольщикам пространство для манёвра. Скоро я к ним присоединюсь, только закончу небольшое дельце. Многие преступники валяются на изрытом выбоинами асфальте, кто мёртв, кто просто оглушён - не все из наших... готовы. Но сейчас это не важно, главное - есть возможность разжиться каким-нибудь аргументом.
Возможно, мне следовало пафосно появиться перед ним со стволом наперевес и сказать что-нибудь крутое, прежде чем нажать на спусковой крючок. Но я буквально вот-вот зарёкся повторять свои ошибки, а потому стрелял из подобранного Макарова непосредственно из-под Полога. Невероятная чуйка Стилета позволила ему дернуться буквально в последний момент, из-за чего пуля вместо того, чтобы вышибить ему мозги, чиркнула его по виску, оставив кровоточащую борозду. Он застыл в недоумении, но я не дал ему возможности опомниться, продолжив стрельбу, только теперь - по корпусу. И я попал. Два выстрела в грудь, один - в живот, от такого не увернуться на одних лишь инстинктах, тут бы скорее пригодилась сверхскорость. К счастью, подпольщик не обладал регенерацией персонажа комиксов из родного мира, которого он мне своими клинками напомнил, и этого ему хватило.
Взглянув на его затухшую ауру и убедившись, что этот вопрос закрыт окончательно, я отбросил пистолет, подобрал топор и поспешил присоединиться к остальным. Несмотря ни на что, мне было грустно. Нет, я не жалел этого больного ублюдка, но... победить его используя лишь собственные возможности, доказать своё над ним превосходство мне всё же хотелось. Возможно, я мог бы лишь ранить его, временно выведя из строя, и надеяться на встречу в дальнейшем, да вот только это - совсем уж тупое подражание комиксовым идеалам, мало применимое в реальной жизни. Путь в никуда. Я, может быть, и впрямь сумел бы с ним встретиться, но кто сказал, что обстоятельства новой встречи позволят мне действовать так, так я хочу? И скольких это человекоподобное животное успеет растерзать к тому моменту?
Выбросив из головы все эти сантименты к падшему врагу и прочие глупые мысли, я, размахивая топором здоровой рукой, вновь окунулся в горячку боя. Признаться, эта сумасшедшая ночка начала меня утомлять.
***
Не без моей посильной помощи среди наших всё же обошлось без жертв. Впрочем, ранения разной степени тяжести имели место быть, и даже я, со своей проткнутой рукой, не избежал этой участи. Удар военных по оттеснённым нами подпольщикам был стремителен и страшен. Хорошо хоть нас в этой суматохе через Постановщика предупредить не забыли, а то бы и нам досталось. Всё-таки, когда с превосходящей высоты по толпе лупит пулемёт... в общем, зрелище не для слабонервных. И как они его вообще затащили на эти до сих пор чадящие развалины дома? Нет, понятное дело, что армейская смекалка не знает границ, но тут уж прямо натуральное колдунство получается. Хотя... здесь ведь от Ассоциации сам Мракоборец командовать должен, мог и подсобить воякам своим телекинезом.
Далее состоялось бурное и радостное, насколько это вообще возможно при подобных обстоятельствах, воссоединение товарищей. Улыбающиеся знакомые лица... Ехидна с Фриком, Пластилин, Механист... даже меня пробрало! Или же это виноват тот укольчик, который я себе для обезболивания вколол? В любом случае, некий душевный подъём при встрече я испытал. А потом наткнулся на обращённую в мою сторону физиономию Постановщика, расплывшуюся в будто бы облегчённой улыбке, и меня тут де настиг душевный спуск.
- Егерь, друг мой, разве я не просил отправить Ветролова сюда при первой же возможности? - Подойдя к нам, спросил он.
Не то, чтобы он выглядел совсем уж недовольным, но некоторое раздражение я в его тоне уловил. Егерь же не стал оправдываться при всех и, отведя главного в сторонку, что-то ему негромко сказал. Впрочем, даже несмотря на возбуждённый гомон воссоединившихся товарищей, я его отлично расслышал.
- Без его прикрытия нас бы стало на четверых меньше, - в своей вкрадчивой манере, сухо уведомил главного Егерь. - Минимум.
В ответ на это откровение, Постановщик похлопал его по плечу и развернулся ко мне.
- Рад, что за эту ночь ты не пострадал друг мой! Или же... - он явно заметил на рукаве прореху со следами крови. - Серьёзно задело?
- Нет, - мотнул головой я.
После произошедшего со Стилетом отвечать такими банальностями, как "Пустяки!", "Это просто царапина!", "Жить буду!", и всё в таком духе, как-то не хотелось. Слишком избито. Слишком шаблонно.
- Тут недалеко развёрнут лазарет...
- Позже схожу. Ты что-то хотел?
Он смерил меня взглядом, который я не смог однозначно интерпретировать, после чего, ухватив меня за плечо здоровой руки, оттащил куда-то в сторону... в общем, ту сторону, что была подальше от военных.
- Егерь мне рассказал, как по вам там долбили авиацией, - понизив голос начал он.
- Они долбили по Рынку, - уточнил я.
- Да, с Героями Ассоциации. Несанкционированно. По словам Егеря... в общем, тамошний штаб подозревает измену. И тут у нас тоже твориться нечто... непонятное.
- И здесь бомбят? - Мрачно поинтересовался я.
- Было дело. Видел, что на протяжении всей улицы творится? С воздуха работали. Причём, не сказать, чтобы слишком чисто. Однако же на данный момент, друг мой, меня волнует совсем иное. Лидеры Четвёрки, даже наш однорукий знакомый - все они сейчас в Континентале. Отель удерживают объединённые силы этих группировок!
- А там кто был? - я обернулся на ныне развороченную баррикаду подпольщиков.
- В основном мелкие банды, слитые в единую стаю под предводительством самых злобных ублюдков, что смогли выделить боссы Четвёрки.
- Ясно, - я невольно дёрнул плечом пострадавшей руки, отчего беззвучно поморщился под маской. - И что теперь? Будут бомбить отель?
- Генерал Дятлов - это он тут всем командует - считает это неэффективным и не гарантирующим полное уничтожение противника. Пока мы были зажаты с двух сторон, у него не было пространства для манёвра, но теперь... он, скорее всего, решится на штурм Континенталя.
- Какими силами?
- Всеми доступными. Возможно, включая нас. В любом случае, это куда более гиблая затея, чем штурм Рынка, даже после артподготовки. Там-то была конкуренция, а нормальную оборону, не объединившись, построить невозможно. Здесь же Барыги окопались плотно.
- А что боссы вообще здесь забыли?
- Очередная странность. И очень большой соблазн покончить со всеми одним-единственным ударом. Желательно - стремительным, чтобы никто не успел постфактум приписать себя к этой знаковой победе.
- Почему-то мне сейчас кажется, что ты вновь начнёшь затирать про заговор Уродов, - вздохнул я.
- Но ведь кому, как не тебе известно, что он точно существует? - Театрально воздев руки над головой, воскликнул Постановщик. На нас даже оглядываться начали, что его ни капли не смутило. - Слушай, они нас всех, включая подпольщиков, разделили, перетасовали и заставили драться друг с другом. Как человек, которого называют Постановщиком, авторитетно заявляю, что вижу во всём этом одну огромную постановку. Постановку городского масштаба!
- Хаос и беспорядки на городских улицах - вполне в духе Уродов, - вынужден был признать я. - Но ты не мог не поделиться всем этим с генералом. Что он?
