Айра помолчала ровно столько же и ответила уклончиво:

– Я слышала, что хенны отправили послов в Риссус. Но ты непохож на хенна!

– А ты непохожа на сайдку, – сузил глаза воин. – Правда, говоришь по-рисски с акцентом. Я почувствовал его, хотя и сам пытаюсь говорить на языке колдунов не больше месяца. Но у тебя сайдская одежда.

– Мой отец был риссом! – подняла подбородок Айра.

– Был? – переспросил воин.

– Был, – кивнула Айра и застыла, прикусив губу, потому что боль ухватила за сердце и слезы едва не выхлестнули из ее глаз. – Он убит. Там. В храме. Я приходила посмотреть на его тело.

– Так ли? – сузил глаза воин. – А может быть, ты приходила еще за чем-то?

Он наклонился вперед и посмотрел на нее так пристально, что ей пришлось моргнуть.

– Мне нужно было отпустить его.

Она нахмурилась, но сдержала досаду: никогда еще ей не приходилось отчитываться перед кем-то. Этот воин, от взгляда которого ее начинала бить дрожь, не был магом, но явно видел больше, чем могли видеть глаза.

– Разве в моих вещах есть хотя бы крупица богатства храма? – воскликнула Айра, но воин продолжал молча вглядываться в ее глаза. – Они убили его, но не давали ему уйти, – наконец опустила она голову. – Я помогла ему умереть.

– Ты – колдунья, – понял воин.

– Ты тоже не прост. – Она опять выпрямилась.

– Поэтому я здесь. – Теперь он смотрел на нее с еще большим интересом. – Насколько ты сильна?

– С кем ты меня хочешь сравнить? – спросила Айра.

– Я ищу всякого, кто способен помочь мне. Ты не дурнушка, еще и девица, но мои женщины зря готовили тебя к ложу: гораздо интереснее то, что тебя не сожрали храмовые псы, – проговорил воин. – Не так давно властитель Риссуса уверял меня, что этого не может быть. Вряд ли он лгал мне – скорее, не знал всего. А это очень интересно. За это даже можно кое-что заплатить. Пришлось заплатить. Не заставляй меня разочаровываться. Покажи, что ты можешь. К примеру, сделай что-нибудь с Даесом.

Она зажмурилась и почувствовала колдуна. Он стоял за стеной и сплетал упругие нити. Может быть, даже готовил тайную ворожбу. Не для нее ли? И не его ли голос звучал из коридора?

– Он за стеной. – Айра облизала губы. – Подслушивает. Но теперь уже не слышит.

– Неужели? – сузил глаза воин. – Накажи его. Не убивай – только накажи. Он шаман второго круга. Довольно силен. Седьмой или шестой из всех шаманов. Если ты сможешь это сделать, у меня будет еще одна причина помочь тебе.

– Но… – Айра сморщила нос. – Тогда он станет моим врагом.

– Не бойся. – Воин усмехнулся. – Он уже твой враг. А если ты останешься со мной, тогда таких врагов у тебя будут тысячи и тысячи. Одним больше, одним меньше… К тому же, уверяю тебя, друзья гораздо опаснее врагов. Тем более что Даес, как и все шаманы, ненавидит колдунов-чужеземцев – особенно ворожей. Почти так же, как ненавидит меня.

– Я не ворожея, – гордо сказала Айра так, чтобы услышал и Даес, и сделала то, что умела делать еще до первых уроков с Арухом и Сингом, – расслабила шаману кишечник. Из коридора донесся возмущенный рев, и проклятия полились водопадом, впрочем уступая частоте топота.

– У тебя получилось, – удовлетворенно кивнул воин, когда стук каблуков затих, и вытер пот со лба, – но ты едва не зацепила меня.

– Ты должен был знать, что я сделала, – пожала она плечами.

– На будущее – мне достаточно твоих слов, – кивнул воин и поднялся. – Отдыхай. Мы отправляемся завтра. Утром тебе принесут походную одежду, раз уж ты не привыкла к этой. На воротах нас не остановят, но потом… Колдуны Суррары мстительны: рано или поздно они расплетут любую кудель. Я не верю, что твоя прогулка по храму останется неразгаданной, но хочу, чтобы ты сопровождала меня за Лемегу.

– Как твое имя? – спросила Айра, понимая, что вопрос означает согласие.

– Я разрешаю тебя называть меня Лек, – твердо сказал он.

Утром Айра открыла глаза за мгновение до прикосновения. Зия опустила руку, не коснувшись ее, но ненависть сумела скрыть. Или вовремя отвела взгляд. Она положила на помост одежду и мешок и коротко бросила:

– Поторопись. Умоешься во дворе. Твой хлам и одежду пришлось уничтожить. Переоденься. Все, что снимешь с себя, уберешь в мешок. И краски тоже. Они и зеркало – твои. Поблагодари Олу за них.

– Кто это? – спросила Айра, но ответа не получила. Она собралась быстро – и все-таки умыться не успела. На приземистую кобылу, похожую на серое осеннее утро, Айра забиралась последней. Зия бросила ей тонкий платок:

– Завяжи лицо, оставь только глаза!

Всадников в тесном дворе оказалось десятка два. Прихватывая платок на два быстрых узла, Айра успела поймать полный ненависти взгляд шамана, которым оказался широкоплечий хенн, больше подходящий для того, чтобы ворочать тяжелый ворот какого-нибудь колодца или шевелить веслом на сайдской галере, и поздравила себя с первым врагом. Или со вторым. Зия подала коня в сторону, и через мгновение Айра не смогла выделить ее из пяти женских силуэтов. Остальные всадники были хеннскими воинами. Их длинные кольчуги свисали на крепкие бедра, округлые шлемы скрывали лица до губ. Айра не сумела разглядеть оружия, кроме тугих луков, которые торчали из узорных чехлов. И доспехи, и одежда были серыми – вот только лица их серыми не казались. Отчего же хеннов называли именно так? Айра нашла взглядом спасителя. Лек набросил поверх кольчуги белый плащ. Дождавшись, когда Айра поймает поводья, он подал коня в распахнутые ворота. Айра неловко ударила лошадь коленями и подумала, что стук копыт на узкой улочке, погруженной в утренний сумрак, разнесется по всему городу. Купола Золотого храма медленно поплыли за спину, белые здания и беленые заборы показались покрытыми снегом.

«В холодную зиму, если снегопад облепит крыши, город вовсе исчезнет», – неожиданно пришло ей в голову. Отряд выстроился цепочкой, и так получилось, что Айра оказалась почти в хвосте. Перед нею уверенно держалась в седле женщина, а за спиной строй замыкали четверо воинов, похожих друг на друга как родные братья. «Зачем он надел белый плащ?» – задумалась Айра о Леке и вспомнила его слова: «На воротах тебя не остановят». Не остановят ли? И не следует ли ожидать пакости не только от охранников Риссуса, но и от спутников Лека? Впрочем, вряд ли шаман посмеет что-нибудь сотворить – неизвестно, кто этот Лек: уж больно молод он для тана, но, судя по тому, что для управления людьми ему не приходится открывать рта, голоса против него никто не поднимет. И все-таки лучше поостеречься.

Лошадь перебирала ногами резво, понукать ее не требовалось, и Айра прикрыла глаза. Та пелена, что ей почудилась над городом в первый день и к которой она успела привыкнуть за последние дни, теперь изменилась. Она потемнела и отяжелела. В невидимом свечении клокотало недовольство, даже злоба. Неужели убийца ее отца что-то понял? Должен был понять, иначе никогда бы он не справился с Яригом. Вот только Айра едва ли не забыла то ощущение, которое захлестнуло ее у тела, да и поймала ли она долгое дыхание? Или все происшедшее просто встряхнуло ее, как не встряхивало никогда? Значит, нужно успокоиться. Не нужно никакой магии: надо свернуться внутрь себя. Каким бы изощренным ни был возможный поиск, она должна показаться заслуживающей внимания не больше, чем ее кобыла. Нужно превратиться в безмозглое и сонное существо.

Отряд уже выбрался на площадь, когда дочь Ярига разглядела у городских ворот десятка три стражников и несколько фигур в белых плащах, и тут же запоздалая мысль пронзила ее! Как же покинет город Ора, если стража и маги Риссуса потеряют покой? Вряд ли они так просто оставят ночную прогулку неизвестного посетителя по храму. Ведь не ради развлечения трубили трубы? Едва ли «самовольная» смерть Ярига останется незамеченной! Да и осколок, попавший ей в руку, так пропитан магией, что уж явно не просто так таился на верхушке алтаря!

От досады Айра даже качнулась в седле и едва не выпустила поводьев, но именно собственная оплошность позволила ей мгновенно расслабиться. У проездных ворот клубились злоба и недовольство стражи. На растопыренных пальцах магов трепетали заклинания поиска, готовые опуститься на приближающихся к воротам всадников, но, даже не прибегая к магии, Айра почувствовала – нити спутаны и способны вызвать только головную боль. Причина и злобы, и нерасторопности колдунов оказалась проста: белый плащ на плечах Лека. Воин поторопил коня, развернул его возле магов, приготовившихся просеять путников через частое сито, и это вызвало приступ бешенства у колдунов. Айре показалось, что левый глаз каждого из них сыпал искрами, а клейма на лбах раскалились, но решетки не опустились перед отрядом, и всадники один за другим миновали ряды стражников.