Мурры помчались вслед за отдаляющимся звуком почти сразу. Скользнули мерзкими извивающимися телами мимо неслышимых жертв, докатились до точки, где рассыпалась обманка, и снова сплелись в ужасный клубок. А Зиди подхватил Рич на руки и пошел дальше. Через полсотни шагов, не открывая глаз, она прошептала:

– Справа наш ночной гость. Не смотри на него в упор, заморочит голову. Днем он не опасен, если не смотреть. Иди прямо и смотри прямо, до серой пирамиды по левую руку, кроме гнилуха, ничего нет.

Зиди втянул в себя уже знакомый омерзительный запах и, поймав взглядом серую пирамиду, пошел прямо вперед, лишь боковым зрением угадывая бесформенную массу, растекшуюся на ступенях разрушенного склепа.

– Откуда берется тут вся эта мерзость? – спросил он, когда гнилух остался за спиной.

– Не знаю, – ответила Рич и дернула его за рукав: – Стой!

Зиди замер. Ничто не предвещало беды. Склепы тянулись безжизненными рядами. Сырой ветер дул в лицо. Даже трупный запах ослаб.

– Отпусти меня, – попросила девушка. Выскользнула, точнее выпала из рук, приникла к камням – почти легла на мостовую, прошептала негромко:

– Не вижу ничего. Глаза слезятся. Ты посмотри. Зиди опустился на камни рядом, вновь успел удивиться отсутствию боли в колене, посмотрел вперед. Ветер дул в лицо, мерзлые песчинки секли по щекам, но ничего особенного баль не увидел.

– Что там? – обессиленно спросила Рич.

– Ничего. – Зиди почесал затылок. – Обычная дорога. Ветер. Плывет все, песчинки в глаза секут.

– Плывет? – переспросила колдунья. – Посмотри еще раз! Плывет ли?

Зиди вновь наклонился и вдруг понял: воздух над дорогой действительно плыл, рассеивая камни, ступени, основания склепов! Плыл, словно Аилле жарил как в середине лета, и камни нагрелись так, что пройти по ним босым означало обжечь ноги! Но теперь, когда камень холоден как лед?

– Плывет, – кивнул Зиди.

– Течень болотный, – прошептала Рич. – Спасибо мертвецам. Они обходят его, поэтому и запах здесь слабее. Не наследили. Сразу надо было догадаться, гнилух всегда на перекрестке днем отдыхает. Придется нам, баль, к гавани третьим кругом пробираться.

– Зачем нам к гавани?

Улица впереди была спокойной и умиротворенной. Уходить за высокую стену, что тянулась по левую руку и скрывала остальные улицы города, не хотелось. Вот же оно, море! Гавани еще не видно, а серое пространство за верхушками склепов раскинулось до горизонта, жадно впитывая холодные лучи Аилле.

– Там часто корабли пристают. – Рич медленно поднялась. – Мореходы тоже мертвецов сюда везут. Здесь вторая бухта на всем побережье. И, в отличие от скирской, не такая опасная в осенние штормы. Может быть, удастся договориться с капитаном и уйти в море? В крайнем случае собьем со следа погоню.

– Неужели кто-то полезет за нами в Суйку? – удивился воин.

– Полезут, – пообещала Рич. – Тебя бы снаружи ждали, а за мной полезут.

И снова Зиди поднял девчонку на руки, и вновь пошел к серой пирамиде, вдыхая вонь гнилуха. Коричневая масса подрагивала пузырями, притягивала взгляд. Баль стоило немалых усилий не взглянуть на мерзкое чудовище, точно повернуть по узкому проходу между полуобрушенными колоннами к очередным проездным воротам. Стена, к которой приближался Зиди, явно была древнее склепов. Составляющие ее камни отличались более гладкими гранями и удивительной подгонкой друг к другу, хотя время поработало над ними с большим усердием. И тут и там виднелись проломы, края многих камней были выщерблены водой и ветром.

– Сколько всего кругов в Суйке? – спросил Зиди, подходя к темной арке проездного двора.

– Им нет счета. – Рич открыла глаза. – На холме, у стен храма – пятый, но отсчет продолжается в сторону пади… Остановись здесь. Мне нужно след наш потереть от поворота.

Девчонка опустилась на колени, похлопала ладонями по камням, вышептала какието бессвязные присказки, с трудом встала, сделала шаг вперед и пристально вгляделась в темноту прохода. Что-то двигалось там внутри, или Зиди показалось?

– Рыгва, – словно услышала его мысли колдунья. – Она невидима. Только ночью светится также, как камень, но опасна и днем. Справиться с ней не сложно, достаточно плеснуть на нее горящим маслом, но можно поступить хитрее. Достань-ка из мешка глиняный шар.

– Что это? – спросил Зиди, подбрасывая на ладони керамический сосуд, не имеющий ни дна, ни горла.

– Постарайся не уронить, – нахмурилась Рич. – Это огненный сглаз.

– Огонь? – не понял баль.

– Не настоящий огонь. – Рич ощупала шар. – Но заживо может испечь человека, в головешку его превратить, если тот поверит, что пламя настоящее. На рыгву не подействует, но несколько мгновений нам даст. Рыгва висит под потолком, в арке. Когда пламя взметнется, она свернется в клубок, как медуза от удара веслом. Стрекала вновь расправит почти сразу же. Но не сразу. Слипаются они между собой. Вот тут мы и побежим.

– Через пламя? – уточнил Зиди.

– Только через его видимость, – жестко повторила колдунья. – Мгновение сомнения, и ты превратишься в факел. Бери меня на руки, я не смогу бежать. Промедлишь, сожжешь и меня тоже.

– И не получу денег, – добавил воин, поправляя мешки за спиной и вглядываясь в полукруг арки в глубине проездного двора. – Насколько проще в бальском лесу. Там всегда можно обойти опасное место. А что, если я закрою глаза?

– Хорошая мысль, – кивнула Рич. – Только если ты уткнешься в колонну, споткнешься, оступишься, мы не доберемся даже до Борки. Не медли, преследователи пересекают первый круг!

Не говоря больше ни слова, Зиди подхватил Рич на руки, девчонка неловко бросила в темноту глиняный шар, и вместе со звоном осколков в проходе поднялось ревущее пламя. Где-то под потолком раздался истошный визг, но воин уже шагнул вперед. Страх пронизал все тело, но ледяной холод, исходящий от ревущей стены огня, отрезвил. Вряд ли баль потребовалось больше трех десятков шагов, чтобы пробежать через тоннель, но когда стена ревущего пламени осталась позади, и Зиди и Рич были покрыты инеем.

– Ты не сказала про холод, – едва вымолвил одеревеневшими губами Зиди, глядя, как опадает в проходе пламя.

– Я не знала, – неожиданно улыбнулась Рич. – Ведьма из Скочи была не так проста! Зато Аилле после этого пламени кажется даже теплым.

Баль оглянулся. Улица с внутренней стороны стены не была дорогой между склепами, обелисками и надгробиями. Вокруг стояли дома. Они были столь же древними, как и прикрывающая их стена, но сомнений не оставалось: когда-то здесь жили люди. Или кто-то напоминающий людей.

– Улица ведет к гавани. – Рич махнула рукой вправо. – Только теперь мне придется идти самой. Отпусти меня.

Она едва не упала, встав на ноги. Обернулась, прищурившись, смахнула с лица ставшие почти желтыми пряди.

– Иди за мной. След в след. Меч возьми в руку. Имей в виду, тени нападают только сзади. Днем они прячутся в зданиях, но если придется приблизиться к развалинам на десяток шагов, опасность велика.

– Кто это, тени? – спросил Зиди, выхватывая из-за пояса меч.

– Мертвецы, которых не приняла падь, – прошептала колдунья, опускаясь на колени. – Или те, кого она отпустила. Не знаю…

Последняя четверть лиги до начала гавани, которую пришлось пройти по широкой улице третьего круга, была самой долгой. Рич почти ползла по каменным плитам. Она ощупывала каждую следующую руками, иногда наклонялась, прижималась к камню ухом, прежде чем перейти на следующую плиту. Зиди следовал за ней неотступно.

Тени нападали на них трижды. В первый раз это произошло возле зияющей проломами сторожевой башни, еще дважды тени выныривали из провалов в дороге. Как правило, раздавался шорох, словно из разорванного мешка сыпалось сухое зерно, и будто блики Аилле начинали мелькать в глазах. Рич даже не поворачивала головы. В первый раз Зиди махнул мечом наотмашь, почувствовав, как вместе с шорохом в лицо пахнуло гнилью. Клинок встретил невидимое препятствие с чавканьем, голову едва не разорвал смертный вой, и, заливая камень шипящей слизью, у ног Зиди выткался силуэт человека. Точнее чучела человека. Ни глаз, ни лица разобрать было невозможно. На камнях, зажимая рассеченный живот и изгибаясь, визжала кожаная черная кукла. Баль опустил клинок на горло чудовищу и услышал слова Рич: