— Нет. В том–то и дело. Я повидал маньяков — Селинхемский, например, убивал только блондинок, в определенные даты, которые высчитывал по своей схеме, и строго одним орудием — гитарной струной. Видал и тех, кто убивал просто так, по внезапному порыву — но чтобы и то, и другое одновременно?

— Комиссар прав, — сказал Лонгсдейл. — Светила психиатрической науки выделяют два вида такого помешательства — одно побуждает просто убивать, а второе — обставлять это как некий обряд. Но один и тот же человек не может страдать двумя этими расстройствами одновременно. В свете того, что обнаружил мистер Кеннеди — а именно, вторую отрезанную щеку — полагаю, маньяк все же занимается подготовкой какого–то ритуала. Но я пока не могу понять — какого.

— Значит, он не сумасшедший?

— Ну, сумасшествия я бы не исключал.

— Отлично, — буркнул Бреннон.

— Правда, — задумчиво продолжал Лонгсдейл, — оно может быть связано с местом. С этим вашим парком.

— А Тейнор–крик? На Пег напали именно там.

— Не знаю. Может, он просто не смог сдержаться, увидев подходящую девушку?

— Еще лучше. Ну я хотя бы знаю, что сделаю сейчас.

Пес вопросительно поднял уши.

— Выставлю засаду на Тейнор–крик. Будем надеяться, что нам всем повезет.

— Хорошо, — Лонгсдейл подхватил сюртук и пальто. — А мы исследуем парк. Что–то ведь привлекает в нем маньяка.

— Что–что, — пробурчал Натан, — безлюдные укромные местечки, что же еще.

Он поднялся к себе, размышляя над теорией насчет мест. Может, дело и впрямь в самом парке? Но как с ним связать улицу? И больницу? И может ли все–таки человек чародействовать без заклятий, как колдун или ведьма?

«Господи, — тоскливо вздохнул Бреннон. — О чем я думаю!»

К счастью, у двери его караулил Галлахер — высокий, рыжий и нескладный. Просто воплощение реальной, приземленной жизни. Он протянул комиссару бумагу — заявление о пропаже, написанное с ошибками и кое–где закапанное слезами.

— Мейси Флинн, сэр, горничная у Шиханов. Они дают ей выходной по средам, и она ездит к родителям в деревню. Она не приехала в эту среду, и вот… они здесь, в приемной.

Внизу Натан сразу нашел фермера, который неуверенно мял шляпу, то надевая ее, то сдергивая, и его жену — она цеплялась за руку мужа и все время испуганно озиралась.

— Мистер Флинн? — тихо спросил Бреннон; фермер вскочил на ноги, потянув за собой жену, и окончательно смял шляпу. — Я комиссар Бреннон, отдел особо тяжких преступлений.

Миссис Флинн слабо охнула и кулем упала на лавку.

— Я это… — с запинкой пробормотал мистер Флинн. — Дочка у меня того…

— Прошу следовать за мной. Галлахер, скажи Кеннеди, чтоб приготовил первую.

Детектив кивнул и исчез. Бреннон помедлил, давая им время, чтобы собраться с силами, и неспешно направился к лестнице в морг. Он слышал шарканье фермерских сапог и семенящую походку женщины. У двери Натан остановился, положил ладонь на длинную металлическую ручку и обернулся к Флиннам.

— Вы сможете опознать дочь по ее телу?

Миссис Флинн сдавленно вскрикнула и вцепилась в мужа. Тот молча теребил шляпу и кусал ус, глядя в пол.

— Чего тело–то? — наконец выдавил мистер Флинн.

— Ее лицо не уцелело.

Фермер поднял на него глаза. Бреннон молча ждал, не отводя взгляда. Рано или поздно к этому нужно привыкнуть — иначе сопьешься к черту…

— Так, может, это и не она, — робко сказала миссис Флинн.

— Может и не она, — согласился Натан. — Так опознаете или нет?

— Ну, — миссис Флинн облизнула губы, — я попробую.

Комиссар толкнул дверь. Тело было прикрыто старой чистой простыней; вместо головы покойницы Кеннеди положил подушку. В углу сбились в стайку хихикающие студенты.

Миссис Флинн пошатнулась и ухватилась за мужа. Тот снова уперся взглядом в пол, когда Кеннеди стал понемногу отворачивать простыню. Бреннон молча следил за женщиной. Может, ей повезет — а может, повезет им, и они наконец установят личность. Вдруг лицо миссис Флин скривилось, губы затряслись, и она, показав несколько раз пальцем на пару старых шрамов на руке усопшей, уткнулась в мужа и еле слышно заскулила. Кеннеди набросил простыню на тело. Мистер Флинн украдкой покосился на останки, глухо вздохнул и с силой прижал усы рукой.

— Галлахер, проводи ко мне, — велел Бреннон и резко повернулся к студентам.

— Ну? — отрывисто бросил комиссар. — Что, весело? Охота еще посмеяться?

Будущие медики смотрели на него подавленно и испуганно.

— И так у каждого, — сказал Натан и стукнул кулаком по столу с телом. — У каждого из них. К каждому приходят они, — он кивнул в сторону двери, за которой скрылись мистер и миссис Флинн. — Ну, кому еще радостно? — студенты зашелестели и замотали головами. — Ну так проваливайте работать!

Он захлопнул за собой дверь и стремительно зашагал прочь. Иногда ему все еще казалось, что проще напиться.

Ночь на 21 февраля

Маргарет зевнула и отодвинула книгу. На сегодня с нее хватит. Принципы построения заклятий уже лезли из ушей, не помещаясь в мозг, и, взглянув на часы, девушка решила — это от того, что она засиделась за учебником до полуночи. Она заложила главу красной ленточкой–закладкой, подошла к окну и отодвинула штору. Безлюдную ночную улицу скудно освещал фонарь; Маргарет смотрела в темноту, пока ей не показалось, что тень соседнего дома шевелится. Мисс Шеридан протерла глаза — впредь нужно меньше засиживаться над книгами. Она уже потянулась к звонку для прислуги, как вдруг в грудь с такой силой ударила горячая волна, что Маргарет пошатнулась и вцепилась в штору. Пол ушел из–под ног, уши заложило, перед глазами заклубился туман.

Маргарет осела на ковер. В голове шумело, и в этом глухом шелесте раздался чей–то голос. Девушка против воли стала вслушиваться, пытаясь разобрать слова, и тут плоский медальон под одеждой так раскалился, что кожу обожгло, будто каленым железом. Маргарет пронзительно вскрикнула — боль отрезвила, разогнала шум, звук голоса и вязкую дурноту, парализующую разум и волю. В глазах все еще плыло, ноги были как ватные, и Маргарет прошиб горячий пот. Она поняла, кто пришел за ней, и ее бросило в дрожь. Ей все еще смутно слышался неясный голос, но боль от горячего медальона не позволяла на нем сосредоточиться. Голос постепенно отдалялся, пока не затих совсем.

Мисс Шеридан в полуобмороке повалилась на пол. Ее бил озноб. Медальон все еще жег ей грудь, но, если бы не он, маньяк мог бы приказать ей что угодно. И она бы послушалась.

«Вот как он это делает, — девушка сжалась в клубочек. — Ему даже не обязательно стоять рядом. Но должно же быть какое–то расстояние, на котором уже не действует…»

Она с усилием поднялась на четвереньки, подползла к окну и осторожно выглянула поверх подоконника. Может, он все еще прятался в тени соседнего дома, но Маргарет уже не смогла бы его различить. У нее кружилась голова, перед глазами то и дело темнело.

— Мисс! — донеслось до нее сквозь вату в ушах. — Ох, Господи, мисс, что это с вами!

Девушка поморгала, помотала головой и разглядела компаньонку. Мисс Тэй бросилась к подопечной, подхватила под мышки, оттащила от окна и усадила около кресла.

— Боже ты мой, вам дурно? Ну–ка, моя милая, давайте–ка встанем, — мисс Тэй утерла лоб, подставила Маргарет плечо, и девушка кое–как поднялась, чтобы тут же мешком свалиться в кресло.

— Я пошлю за врачом, — решительно сказала компаньонка, отдуваясь — все же маленькой пухленькой женщине нелегко перетаскивать семнадцатилетних девиц на голову выше.

— Ох, не надо! — просипела Маргарет. — Лучше за дядей… за комиссаром Бренноном…

— Вы бредите, бедная девочка, — мисс Тэй приложила ладошку ко лбу девушки и вдруг оцепенела. Взгляд компаньонки ускользнул и стал рассредоточенным, точно она внезапно заснула наяву.

— Мисс Тэй, — позвала Маргарет. Компаньонка отступила и обвела комнату пустыми глазами. — Мисс Тэй?

Женщина подошла к столу и взяла канцелярский нож.