— Послушайте, Натан, — начала вдова, — вы изводите себя, и это мешает вам ясно мыслить. Она все еще невинна, как дитя, и этот человек не прикасался к ней.

— Угу, — буркнул Бреннон. — Пока. А потом прикоснется.

— И что? Девушки всегда уходят из семьи к другому мужчине, из поколения в поколение.

— Они уходят в другую семью, — резко сказал Натан, — к законному мужу. Я не хочу и не допущу, чтобы моя Пег стала одной из тех, кого совратил и выбросил на улицу с подарком в подоле какой–нибудь подонок.

— Но почему вы думаете, что он поступит именно так?

— Потому что они всегда поступают именно так. Любить–то любят, а вот ублюдков растить не намерены. Хильдур Линдквист, — сквозь зубы процедил Бреннон. — Я видел сотни таких девушек. Не все они были живы к нашей встрече.

— Разве этот человек сделал Маргарет что–нибудь дурное? — спросила миссис ван Аллен. — Если вы подумаете, Натан, вы и сами вспомните.

— Ага, — с горечью ответил комиссар, — смотрите, что он из нее делает! Разве она была такой?

— Кто знает. Из мышки не воспитать кошку, как ни старайся. Быть может, вы просто не хотели замечать.

— Может. Но это не значит, что я брошу ее на съедение этому любителю свеженьких девственниц.

Валентина тяжело вздохнула.

— Он когда–нибудь давал вам повод так думать?

— Он только и делает, что дает. Он крутится около Маргарет уже три месяца и…

— Если они видятся все время, то что ему помешало совратить вашу племянницу?

— Откуда мне знать, — пробурчал комиссар: на это у него не было ответа. — Может, у него эта… немощь.

— Ну так и отчего вы тогда волнуетесь?

— А вдруг он вылечится?

Валентина взяла его за руку. Натан с досадой замолчал. Нельзя же просто наблюдать, как бестолковая девчонка вот–вот погубит свою жизнь!

— Они действительно были около портала, — Валентина нахмурилась, — но вот на нем есть еще след.

— Еще след? — удивился Бреннон. — Чего след?

— Другой отпечаток. Он был очень давно, но я все равно чувствую. Он впечатался в вашего пиромана так глубоко…

— След портала? — недоуменно переспросил Натан, и тут до него дошло: — В смысле, ЕЩЕ одного портала?!

— Давно, — тихо сказала Валентина, — очень давно. Он не лгал вам о стихийных порталах и о том, что человек может пережить их воздействие. Он сам его перенес.

27 февраля

— Натан, скажите, кто еще знает, где вы спрятали мисс Шеридан? — спросил Лонгсдейл. Комиссар утер губы салфеткой и с некоторым сожалением отодвинул десерт. Кто бы тут ни готовил в отсутствие ведьмы — он делал это отменно. Консультант снова великодушно приютил Бреннона на ночь — чтобы не пришлось далеко бежать, случись что.

— Вы, я, Джен, Валентина и ее семья. Ну и пироман. Без него не обошлось.

Пес гулко фыркнул из–под стола. Лонгсдейл хмуро принялся крошить ложечкой пирожное.

— Много. Даже если маньяк над ними не властен, они могут попросту разболтать.

— Я строго их предупредил, — Бреннон налил себе кофе и пробурчал: — Все равно других вариантов нет. Разве что отдать Пегги Редферну, он уже давно слюной капает.

— Я бы с удовольствием предложил мисс Шеридан свое гостеприимство и защиту, — чопорно изрек Лонгсдейл и добавил, пока комиссар давился кофе от неожиданности: — Джен — девушка, и доброму имени мисс Шеридан ничто не угрожало бы.

— Это мы знаем, что она девушка, — просипел Натан. — А остальные–то — нет.

— А, — подумав, сказал консультант, — и верно.

— Кроме того, вы уверены, что маньяк не сумеет подчинить вас?

Лонгсдейл задумался. Пес выбрался из–под стола и уселся около комиссара, призывно глядя ему в лицо, словно хотел донести нечто важное. Натан предложил ему пряник; животное презрительно отвернулось.

— Вообще, — заметил консультант, — на меня практически не действует внушение, гипноз или чары такого рода.

— Вы же сами говорили, что у маньяка это не чары.

— Гм. Но, возможно, я смог бы сопротивляться.

— А возможно — нет. Простите, но я не стану рисковать. С вами никто не справится.

Пес нетерпеливо потянул комиссара за брючину, но и после второго вдумчивого изучения рыжей морды Натан ничего не понял.

— А если я создам для маньяка ложный след? Уведу его от мисс Шеридан?

— В целом, имеет смысл, в конце концов, когда у нас будет амулет, который… Постойте–ка! — осенило Бреннона. — Вы обижены, что этим будет заниматься пироман?

— Нет, — сдержано ответил Лонгсдейл, — но мне казалось, будто до сего времени мои услуги не вызывали у вас нареканий, — и поджал губы, как недовольная старая дева.

— Они и сейчас не вызывают. С чего вы взяли? Я бы с гораздо большим удовольствием доверил это вам, но пироман отказался отдавать то, что добыл в Эдмуре.

— Джен могла отобрать, — прохладно сказал консультант.

— Угу. Устроила бы избиение прямо на глазах у Валентины, ее сына и Пегги. Это ведьма завсегда с большим удовольствием, но не думаю, что Пег стала бы стоять и смотреть, как считают ребра ее ненаглядному наставнику. Не говоря уже о том, что Валентина не позволила бы нам устроить побоище в ее кафе.

Лонгсдейл уставился в тарелку, переваривая аргументы. Натан допил кофе, встал и взялся за сюртук. Пес переступил с лапы на лапу. Он все еще хотел что–то поведать, и комиссар подумал, насколько было бы им всем легче, если бы зверюга умела писать.

— Ваша идея мне нравится. Я не хочу, чтобы маньяк шарился по городу в поисках Маргарет, так что если вы займете его делом, то это упростит нам задачу. Может, даже обойдемся без амулета Редферна. Не стоит быть обязанным этому типу.

Консультант оживился.

— Хорошо, я предупрежу вас, как только решу, что буду делать.

— Отлично. Я буду в департаменте. Бирн доложит мне, что удалось вытрясти из места преступления. Еще у нас до сих пор неопознана третья жертва. И воз остальных дел. Словом, я сегодня буду там как привязанный.

Лонгсдейл кивнул. Судя по блеску глаз, его уже захватила какая–то идея, и Натан оставил консультанта с ней наедине, надеясь на скорые плоды. Тем более, что в департаменте подчиненные едва не разорвали комиссара на части, потому что помимо маньяка среди ста сорока тысяч блэкуитцев орудовала уймища других преступников. В особо тяжелые дни Бреннону казалось, что их число доходит до половины населения.

Когда комиссар смог прорваться сквозь новые убийства, изнасилования и грабежи, то велел дежурному отправить Бирна в кабинет, как только появится, и нырнул в гроб. Кеннеди с утра пораньше бодро носился среди столов для аутопсии, вбивая в головы практикантов медицинскую премудрость. Увидев Бреннона, старичок кивком позвал его в угол, отделенный зеленой клеенчатой ширмой. Некроморф был там.

— В общем, я полностью подтверждаю выводы юного Лонгсдейла. Правда, в наличии фрагменты шести тел, а не пяти, плюс трое девушек, которых маньяк убил за этот месяц.

— Есть какие улики?

— Кроме черной магии? — фыркнул Кеннеди. — Негусто. Но, судя по швам, человек, наложивший их, занимался этим не меньше двадцати лет. Филигранная работа, должен сказать.

— А еще, помимо вашего глубокого восхищения?

— Нитки, которыми шил маньяк, марки «Лебьер», производятся в Местрийской республике. Очень хорошего качества, — Кеннеди порылся в шкафчике и предъявил комиссару катушку черных ниток. — Их используют во многих странах, и не думаю, что найдется хирург, никогда не бравших их в руки.

— Тупик, — мрачно заключил комиссар.

— С кожи я взял ряд соскобов. Когда я определю состав вещества, которым покрыто тело, можете пройтись со списком по аптекам. Лучше, чем ничего. Кроме того, наиболее тупых из моих практикантов я отправил в архив. Уверен, хотя бы два–три изувеченных тела мелькнет среди неопознанных.

— Если он убивал предыдущих жертв в Блэкуите.

— А где же еще? — удивленно воззрился на Бреннона патологоанатом. — Трупы разлагаются, знаете ли. Тащить с другого края страны…