«Но куда?» — Маргарет потрогала дырочку. Воздух был, свет — нет; значит, они идут внутри какого–то здания. Воздух к тому же сделался тяжелым и каким–то затхлым, что ли. Дышать стало тяжелее, а тут еще и ящик снова перекосило. Маргарет несли головой вперед, и ей пришлось упереться руками в торцевую стенку, чтобы не приложиться макушкой, когда носильщики затопали вниз по лестнице. Зато в дырочки стал просачиваться желтый свет фонаря.

«Когда же уже?!»

Руки заныли, голова начала кружиться, на крышку ящика сыпалась пыль, проникая внутрь. Маргарет сдалась, съехала вниз и зажала пальцами нос, чтобы не чихнуть. Наконец гроб выровнялся, и спустя пару минут носильщики с громкими, полными облегчения вздохами грохнули его на пол. Девушку встряхнуло напоследок. Она замерла; свет исчез. Она ждала, прильнув ухом к стенке. Но ни шагов, ни других звуков слышно не было.

Маргарет ждала долго, пока тело не начало затекать. Тогда она перевернулась на живот, прикрыла руками голову и сосредоточилась на крышке. Она еще ни разу не двигала то, чего не видит — но когда–то же надо начинать, да?

— Motus, — шепнула она. Ничего не вышло. Девушка натянула шаль на голову, представила дырочки в крышке и сосредоточилась не на них, а на движении. Изнутри вверх! Изнутри — вверх!

— Motus!

Крышка затрещала.

— Motus!

Изнутри — вверх. Давай, взлети!

— Motus!

Треск вдруг перешел в протяжный «кррррак!», ящик дернулся, и крышку сорвало вместе с кусками бортов. Маргарет осыпало щепками, крышка с грохотом приземлилась где–то в изножии ящика. Девушка замерла, с наслаждением вдыхая полной грудью застоявшийся воздух. Она ждала. Но никто не пришел.

Перебрав в памяти все заклятия для освещения, Маргарет выбрала flamma lucerna. Трудноватое, но зато его можно швырнуть во врага и обжечь. Девушка отогнала красноватый шарик повыше, села и осмотрелась.

«Подвал?» — с сомнением подумала она. Уж больно правильной формы комната, да еще и небольшая и совершенно пустая. Маргарет выбралась из ящика. В углу она разглядела лестницу и направилась к ней.

«Интересно, мистер Лонгсдейл тоже где–то здесь?»

Около лестницы ее вдруг одолело головокружение, и Маргарет присела на ступеньку, прикрыла глаза, чтобы отдышаться. Похоже, гадость, которой ее одурманили, еще действовала. Девушка задрожала от слабости и несколько раз сглотнула, борясь с тошнотой. Неужели маньяк ошибся с дозировкой этого зелья? Или ее привел в чувство раньше времени холодный зимний воздух?

Держась за стенку, девушка стала неспешно подниматься. Лестницу ограждали тонкие металлические перила, но вид у них был не шибко надежный, потому мисс Шеридан опиралась о стену. Зачем вообще прятать ее в комнате, где даже нет охраны, пусть и под землей? Если маньяк был уверен, что она не очнется, а даже очнувшись — не выберется из ящика?

«Или нет, — подумала девушка. — Он знал, что я могу придти в себя и вылезти, потому и запер. Но почему он не приставил ко мне охрану?»

Вдруг ее сердце екнуло: что, если маньяк не может удерживать людей под контролем слишком долго? Может, в этом и есть его слабое место?

Дверь наверху оказалась заперта. Маргарет ощупала ее при свете шара. Полукруглая, из темного дерева, окованная металлом. Петли блестели от масла. Девушка опустилась на пол. Ну почему она так и не выучила ни одно отпирающее замки заклятие! Не идти же теперь обратно!

Девушка снова потрогала две металлические полосы шириной в ее ладонь — одна повыше, другая пониже и пригасила шар так, чтобы он освещал только деревянный промежуток между полосами.

— A tepidus ignis. In sphaera, — шепнула Маргарет. Ей потребовались некоторые усилия, чтобы между ней и дверью появилась прозрачная золотистая сфера. Девушка подправила объем и сосредоточилась на тепле. Внутри должно стать холодно, а по контуру — очень–очень горячо.

— Motus, — шепнула мисс Шеридан, направляя раскалившуюся сферу в дверь. Прозрачный шар погрузился в дерево с легким потрескиванием. Он прошел сквозь нее, как утюг сквозь шелковую сорочку, хотя Маргарет пришлось опереться на хлипкое ограждение, когда снова накатила дрожь. Развеяв шар, девушка снова воспользовалась телекинезом, бесшумно вынула еще дымящийся круг из двери и уложила на пол. Стараясь не обжечься, она выбралась наружу, осмотрелась, сделала несколько шагов, и вдруг пол ударил ее по коленям. Ладони звонко шлепнули по камню, и Маргарет сжалась от звука. У нее кружилась голова, и снова затошнило, и встать она не могла. Девушка заползла в угол напротив двери и свернулась клубочком, стараясь слиться со стенкой. Глупо свалиться в обморок после того, как потратила столько сил на спасение!

«Вот именно, глупая девчонка, — сказал бы ей Энджел. — Рассчитывайте свои силы».

Угу. Легко ему говорить…

Ее светло–серое платье в крупную клетку выделялось на фоне почти черной стены, как шерсть белого кролика в ночи. Надо убраться отсюда, пока за ней не пришли. Маргарет прижалась виском к прохладному камню и поцарапала ногтем раствор. Может, это та самая церковь, в которой маньяк поймал мистера Лонгсдейла? Но ведьма уже наверняка рассказала дяде, где они видели консультанта в последний раз! Значит, помощь уже близка… если только маньяк не перетащил добычу в другое место. В любом случае, нечего рассиживаться.

Маргарет поднялась, разожгла шарик поярче и пошла вперед, опираясь на стену. Нигде не было ни одного окна, ни лучика света и, слава Богу, никакой охраны. Конец темного сводчатого коридора терялся во мраке. Стена, служившая мисс Шеридан опорой, вдруг прервалась узким черным провалом, и девушка в нерешительности остановилась. Вдруг там есть выход? Она помедлила и направила шарик в проем. Огонек осветил короткий тесный коридорчик, заканчивающийся дверью с засовом. Маргарет вздохнула и отступила, чтобы идти дальше, как вдруг дверь подпрыгнула на петлях от мощного пинка изнутри. Девушка, задавив ладонью панический взвизг, отскочила от проема. Над металлической полосой с хрустом вылетела доска, и в щели сверкнули горящие в темноте ярко–голубые глаза.

— Нихрена с этой штуки нет проку, — глухо проворчал комиссар после десяти или пятнадцати минут вдумчивого созерцания стекла с картой. Красная точка хаотично наворачивала круги по Сент–Роз. И никаких следов Пегги. Бреннон встал. Они теряли время.

— Я вниз. Зовите, если что.

Редферн молча кивнул, не поднимая головы от своего амулета. Пироман что–то в нем паял, прикрыв лицо щитком из толстого желтого стекла. Из–под покрытого непонятными значками инструмента с синим кристаллом на конце сыпались голубоватые искры. Натан собрался с духом.

— Это значит, что она без сознания? Вы бы… вы бы знали, если бы она умерла?

Энджел снова кивнул. Бреннон вышел.

Внизу сновали полицейские, и Натан, остановившись на лестнице, сжал перила. Сколько времени у них есть, прежде чем маньяк возьмется за Пег? Чему успел научить ее Редферн, и хватит ли этого, чтобы девочка смогла дать отпор ублюдку? Уж она–то будет отбиваться, как дикая кошка, Натан не сомневался. Если у нее будет шанс. Если маньяк не одурманит ее какой–нибудь отравой и не убьет, пока она не пришла в чувство. Если. Если!

«Боже, ну почему?» — почему он с ослиным упрямством отказывался от убежища пиромана? Пусть бы забрал девочку к себе, но зато живую! Господи!

Его руку накрыла ладонь Валентины, и Натан вздрогнул. Он не слышал ее шагов; он вообще почти ничего не слышал.

— Простите. Я должна была не спускать с нее глаз.

— Это я должен был, — горестно сказал Бреннон. — А я переложил все на вас и успокоился.

— Вы не могли сесть около нее с ружьем и охранять круглые сутки.

— Угу, — буркнул комиссар. — Не мог. А должен был, — он крепко двинул кулаком по перилам. — Я даже не отпустил ее туда, где маньяк бы до нее не добрался! Потому что пироман точно сидел бы рядом с ней, как пришитый, и вооружен был бы до зубов!

Валентина положила руку ему на плечо и потянула за собой. Натан пошел, как баран, не соображая, куда его ведут. Его мысли метались и путались, и расследование казалось хаосом, полным кусков, обрывков и осколков, которые никак не сложить друг с другом. В этом чертовом вареве не было ни следа Пегги!